Провидящий

По улице голодный и босой,
С власами окроплёнными росой,
По виду вроде не умалишенный –
Задумчивый какой-то, отрешённый
Брёл нищий с бородищей и усами,
Сверля простор безумными глазами,
Пыля, как хвост влачащимся, плащом…

Питался, с корнем вырванным, хвощём,
Что рос в избытке тут же, вдоль дороги
И щекотал ему босые ноги;
Пил воду из зловонного пруда,
Подёрнутого тиной, и вода
Ему казалась райскою росою…
Довольствуясь усопшею красою,
В воде, пусть и зловонной, но прозрачной
Лик, ставший ныне жалким и невзрачным,
Он боле в отраженьи не искал…

С собой, куда б не следовал, таскал:
Мешок, набитый разной ерундою
(камнями, несъедобною едою,
предметами из прошлого, тряпьём)
Дающей представление о нём,
Когда-то бывшем рыцарем тщеславным,
Могучим, горделивым, своенравным,
Владеющим сокровищами, замком,
Увешанным в слоновой кости рамках
Портретами сподобившихся предков
В украшенных плюмажами беретках,
На лошади, иль пешими, иль в креслах,
Со шрамами ль на обнажённых чреслах,
Иль блещущих в серебряных доспехах,
Иль в ворохах роскошнейшего меха…
Помимо обветшавшего мешка,
Таскал он шлем, имевший вид горшка,
Меча, совсем уж ржавого, обрубок,
Небрежно свитый в трубку полушубок
На редкие в ту пору холода;
Подобие ножа для колки льда
На случай местной самообороны;
И, словно королевская корона, –
Венок из дурнопахнущей травы
Венчал макушку вшивой головы…

Таскал он горн, сигналя, что есть мочи,
Когда вдруг неожиданно захочет
Оповестить округу о себе;
За что был бит, и рана на губе –
Невольный и бесхитростный свидетель
Того, что есть людская добродетель…

Таскал он щит: помятый и пробитый,
С гербом, в лихих сражениях добытым,
Что был уж и не виден на щите…

Но дело не в щите, не в нищете,
Не в замке, не в лишении регалий,
А в имени – юродивого звали
Провидящим, за данный Богом дар,
Которым бедолага обладал…

Провидящим он был не понаслышке…
Бывало, вездесущие мальчишки,
Дразня его, кричали:
  -  Эй, дурак!..
Скажи, кто людям самый злейший враг?..

И он, остановившись, отвечал им:
  -  Всё просто: человечие начало,
Что делает тебя самим собой,
Твоей всю жизнь жонглируя судьбой, –
И есть первейший враг для человека!..
Ведь не было в истории и века,
Чтоб человек себе не навредил…

К примеру: шимпанзе иль крокодил,
Природным руководствуясь инстинктом, –
Не мозгом, не нейронным лабиринтом –
Чутьём и жаждой жизни на земле –
Живут себе, причём, не меньше лет,
Чем человек – «мыслитель» и «создатель»,
Всевышним утверждённый обладатель
Ресурсов всех поверхностей и недр…

О Отче!.. как ты был безмерно щедр,
Богатством оделяя человека;
Под тяжестью его он стал калекой…

Мальчишки, не дослушав, убегали,
Но впредь уж больше старца не ругали;
Не в силах уяснить во притчах сути,
Испуганные сказанным до жути,
Ему не задавали уж вопросов…

А взрослые, смотрев и раньше косо,
До боли уязвлённые словами, –
Презрительно качали головами
И говорили:               
   -  Что с него возьмёшь…
Провидящий! А скоро ль ты помрёшь?
А тот им отвечал:
   -  Не скоро, братцы.
И рад бы с жизнью жалкою расстаться,
Да Бог меня хранит; зачем? – не знаю…
И, видимо, покуда не познаю
Я истину средь зла и суеты,
Он не осуществит моей мечты…

   -  И что же за мечта твоя такая? –
Кричали старцу, словно упрекая,
И как-то злобно люди из толпы…

   -  Скажи нам, мы убоги и глупы,
И смысл в твоих словах не уловили…»

   -  Мечта моя: увидеть в изобильи
Довольных своим поприщем людей,
Избавленных от скопища идей,
Витающих в мыслительном пространстве,
Губительных в своём непостоянстве, –
Людей не помышляющих о зле
И находящих в мирном ремесле
Энергии своей безмерной выход,
Любое дело делающих лихо,
С любовью, но уменьем не гордясь,
Напротив, даже, может быть, стыдясь
Похвал со стороны радушных ближних;
Радушных – не завистливых, отнюдь,
Друг в друге замечающих лишь суть,
А вовсе не личину; внешность – маска!..

   - Старик, да ты рассказываешь сказки!..
Иди отсюда, псих, покуда цел,
У нас и без тебя здесь уйма дел…

   -  Пойду скорей достраивать забор,
Ни-то, ко мне во двор проникнет вор…

   -  А у меня жена в дому одна,
Больна теперь, движений лишена…
Под старость лет совсем занемогла,
Лежит, не выползая из угла…
Всю жизнь свою навоз из стойл гребла
И, видимо, живот надорвала…

   -  А мне пора идти доить коров…

   -  А мне – на зиму заготовить дров…

   -  А мне – с реки водички наносить…

   -  А мне – коровкам сена накосить…

   -  А мне – поганцу сыну всыпать розг
За то, что в новых чунях влез в навоз…

   -  А мне – сходить за мужа попросить:
Судить хотят – ох, как бы срок скостить…

   -  А мне – купить дрожжей на самогон:
У дочки свадьба, этот же – пижон –
Жених её: ни денег, ни двора –
Поэт, ядрёна мать, Иван-дурак…

   -  А мне купить внучатам леденца…
Найти бы мне их подлеца-отца –
Вот я ему тогда бы задала,
За все его паскудные дела…

   -  А мне…
   -  А мне…
   -  А мне…
   -  А мне…

А старичка давно уж нет:
Простыл и след, исчез вдали,
Ушёл искать свой край земли,
Покуда сила есть в ногах,
Покуда сено есть в стогах:
И для еды и для ночлега…

Покуда не умерят бега
Часы по имени Судьба,
Он, утирая пот со лба,
Брести вперёд, сквозь Вечность будет
И, может статься, раздобудет
На свой вопрос – простой ответ:
«Да» или «Нет»…

24.12.01.