Девятая Тетрадь

Девятая тетрадь.




Стихи





Иван Манойло












                *               *             *
                Листья падают. Листья падают.
                Шорох пламени в осень памяти.
                С колокольным звоном по паперти
                Нищим под ноги листья падают.

                Осень памяти. Память осени.
                Пламя жёлтое в синих простынях.
                Праздник осени. Просто гости мы.
                Ты прости мя, пресветлый Господи!

                Память осени. Осень времени.
                Листья жёлтые, листья верные,
                Вот и всё, вы лежите бременем,
                Не тяжёлым, а так, потерянным.

                В синих простынях  —  ярких просинях  —
                Дымно-горькое время осени.
                Мы ли предали? Нас ли бросили?
                Осень времени? Время осени!..
                16. 09. 1999.

























                *           *          *
                Вам кажется, что Вы  —  иная?
                А Вы  —  такая же, как все.
                Такая же, как все  —  иная.
                Как все. Как все. Как все. Как все.
                18. 09. 1999.




























                *             *           *
                Дождь со снегом. Снег с дождём.
                Нет, не снимет аксиом
                Октября последний гром.
                Мы с тобой чего-то ждём?
                Мы  —  идём, идём, идём.
                Небо заменив зонтом.
                Небо плачет о другом?
                Так о чём-нибудь другом…
                Что? Ну, да. Идут осадки.
                На останки и остатки.
                Да, без спросу и оглядки.
                На ограды и оградки.
                Снег, туман, дожди  —  осадки.
                20. 10 1999.




















Сонеты.
              44.              *          *         *
                Вы странно выглядите. Будто невпопад.
                Но все несовпадения  —  нарошны.
                Вы  —  вне себя. Наружны. Но не ложны?
                Как пенье птиц под поздний листопад.

                Когда из уст стократ сорвался мат,
                И матом шахматным так жизнь переитожит,
                А Вы волнуетесь, как осень лист уложит  —
                Изнанкой вверх иль вниз. В преддверье зимних плат?

                Оплата зим теплом прожитых лет?
                Согреет ли потёртый этот плед?
                Иль холод тяжестью своей ещё умножит?

                Мат королю  —  для Вас —  всего лишь свет.
                Печальный крик новорождённых бед.
                Вы странно выглядите. Может быть. И всё же…

                24. 10. 1999.















Сны.
2. Летний сон.
                Зелёное солнце.
                И берег телесного цвета.
                В зелёном «бикини»
                Русалка сидит на корме.
                Пчела так и вьётся.
                И вязнет в цветах эспарцета
                В венке на богине.
                Богиня сидит на корме.

                Беспечное солнце
                Сквозь крону могучего дуба
                Зелёные тени
                На воду бездумно кладёт.
                Конечно, поссоримся.
                Счастье  —  об этом не думать.
                Так тень от растений
                Улыбку  —  на миг  —  украдёт.

                Прозрачные капли
                Бесшумно срываются с вёсел.
                Мгновенья полёта  —
                И вот они просто река.
                Так в призрачных далях
                Не наших как-будто бы вёсен
                Всплакнул гулко кто-то,
                И тянет простить простака.

                Зевает богиня.
                Встаёт. Жмурясь, тянется к солнцу.
                И  —  звонко ныряет.
                Оставив блестеть на корме
                Лишь след от «бикини».
                Русалка! Она не вернётся.
                А след? Посверкает.
                И высохнет. Там. На корме.

                Река голубая.
                По ней, по красавице Лете,
                Из вечности в вечность
                Плывут и плывут облака,
                И я  —  уплываю,
                Русалки, богини и дети,
                И солнце, и свечи,
                Мгновенья, года и века.
                02. – 06. 03. 2000.
               
      





















               

                Вл. Вл. 
Монологи.
10. Исповедь друга.
                —  Я не знаю, где я живу.
                С кем живу, а с кем  —  просто так.
                Утверждаю? Или твержу
                Всё спросонья? Или  —  впросак?

                Закрутился, как под иглой
                Старый диск, виниловый диск.
                И заезженный, глухонемой,
                Крик мой сдавленный  —  только писк.

                Самому себя не понять.
                Я согрет? Как-будто согрет.
                Только что-то тянет принять
                Этот жар за дым сигарет.

                Я не знаю, жив  —  или нет,
                Счастлив я  —  иль попросту пьян.
                И вино ль то было побед  —
                Иль вино из будто бы ран.

                Так я ранен? Или  —  не я?
                Кровь  —  чужая? Или  —  моя?
                Где вы, милые мне края?
                Пития? Или  —  бытия?

                Я не пьян. Я просто  —  живу.
                Жизнь  —  кошмар, но как без неё?
                Я не жду. Я больше не жду.
                Не могу я жить без неё.

                27. – 29. 07. 2000.               

 




                *            *           *
                Вечерний свет  —  холодный, как испуг.
                Огни в домах  —  как рук озябший стук.
                Как страшно выбирать одно из двух.
                У агнецев есть луг и есть пастух.
                Но сами мы себе   —  топор и сук,
                Нытьё господ  —  нерасторопность слуг,
                Степная глушь  —  и абсолютный слух,
                Живая тишь  —  и мёртвый, дикий звук.
                Мы все  —  про всё. И счастье  —  всё из мук.
                И горе  —  счастье, если рядом друг.
                А если нет, не покладая рук,
                Молись  —  творя, твори  —  молясь,
                Пусть золотом не станет грязь,
                Но ты поймёшь, на мир не злясь,
                Что ты  —  и агнец, и пастух.
                Не надо выбирать одно из двух.
                Мы все  —  про всё. И счастье  —  всё из мук.
                «Аз есмь Господь!..»  Есмь многогрешен аз.
                Но я ведь  —  мира крохотная часть,
                Но я ведь  —  Бога крохотная часть.
                И я  —  весь мир? Весь Бог? Господь есмь аз?
                О, Господи!.. Без устали молясь,
                В любви  я признаюсь в который раз, 
                В любви к Тебе, и ко всему, что мук
                Достойно ли? Немая злость разлук,
                Пустые хлопоты, и деньги, и недуг,
                Вечерний свет, холодный, как испуг,
                Огни в домах  —  как рук озябших стук,
                Как страшно выбирать одно из двух…

                20. 05. – 29. 07. 2000. 
       










Сонеты.
             45.                *         *        *
                Я учил детей  —  писать стихи.
                Слава Богу, что не получилось.
                Слава Богу  —  что не научились
                Выплывать в безумие стихий.

                Тех стихий, что немы и тихи.
                Как бы сердце на ветрах не билось,
                Что бы в мире с ним не приключилось  —
                Между строк. Но в гранях той строки.

                Я учил писать стихи  —  детей.
                Трогательно, глупо и безбожно.
                Ведь нельзя возвысить  —  осторожно. 

                Дети превращаются в людей  —
                Постепенно… Впрочем  —  всё возможно!..
                Не при нашей помощи. При Божьей?
                04. 07. 2001.






















                *         *        *
                Всё похоже. Всё  —  как-будто было.
                Боль, тоску, отчаянье назад.
                Расточительно, красиво и уныло
                Нерастраченная кем-то сила
                Умоляла, билась и просила!..
                Распрощалась  —  навсегда забыла,
                Несказанное  —  несказанным остыло
                Боль, тоску, отчаянье назад.
                Всё  —  похоже. Как ещё сказать.
                09. 12. 2002.

























                *             *             *
                Возможен  —  день. Возможна  —  ночь.
                А мы, не мудрствуя лукаво,
                Не знали этого с тобой.
                И жили. Жизнь назвав судьбой.
                Судьба, судьба… Но, Боже правый,
                Кто знает  —  день? Кто знает  —  ночь?

                Проходит жизнь. Уходит прочь.
                А мы  —  живём. Неправы. Правы.
                В толпе. С толпой. И над толпой.
                Святой ли, грешник ли  —  любой  —
                Судьбой из жизни не украден  — 
                Судьба по жизни гонит прочь.

                Из ночи  —  в день. Из дня  —  да в ночь.
                И жизни терпкая отрада  —
                В судьбу упёршись головой,
                Надежду, веру и любовь
                Спасти, и  —  жить!.. И, Боже правый!..
                Да будет  —  день. Да будет   —  ночь.

11 .  12.  2002.
















                *          *         *
                «Никто не знает никого…»
                Придумалось-то каково!
                А снег  —  идёт? Летит? Витает?
                В полёте этом отдыхает
                Душа. Кто знает  — от чего.

                Как хочет истин прописных
                Она услышать. Мысли? Сны.
                О чём-то светлом, тихом, вечном,
                Как жизнь — простом? И…скоротечном?
                Ни разгадать. Ни объяснить.

                Никто не знает никого.
                И, заслонившись рукавом,
                В метель идут куда-то люди,
                И каждый ангелом пребудет
                На миг, средь улиц  —  облаков.
                13. 12. 2002.




















                *          *         *
                Снег скрыл изъяны.
                Так  —  как мог. 
                На мусор, ямы,
                Старый мох
                На крышах  —  лёг
                Холодной ватой.
                Бинты дорог
                Зола кровавит.
                Ни царь, ни Бог,
                А так  —  осадок.
                Былых тревог
                Немой остаток.
                Компрессный лёд
                Нам каждый год
                Зачем-то ставят.
                Спасают род?
                Людской? Земной?
                Но этот холод и покой
                Прописан нам…
                14. 12. 2002.


















                *            *           *
                Забыв и гонор, и престиж,
                Простишь  —  и гонор и престиж,
                И страсть неявную к тому,
                Что явной страсти кутерьму
                Скрывает. Иль наоборот?
                Нам чёрной правдой сердце врёт?
                И полусвет, и полутьму,
                И лени светлую тюрьму,
                Богатства вечную суму,
                И смерть саму, и жизнь саму,
                Забыв и гонор, и престиж,
                За всё про всё  —  и ты простишь.

                Прощая каждый час и миг,
                От боли затихая в крик…

                … А, впрочем, каждому  —  своё.
                Тебе  —  твоё, а мне  —  моё
                От счастья к счастью забытьё.
                16. 12. 2002.


















Сонеты.
                46.        *           *         *
                Я Вас нисколько не браню.
                Я просто забываю Вас.
                Цвет глаз. И счастье  —  прозапас.
                Слов сказанных  —  искус? Броню?

                Я писем Ваших…  Нет.  Храню.
                В них  —  Вы в прошедшем. Не сейчас.
                Вас я тогда от Вас не спас.
                Вновь Вашу честь не уроню.

                …  Что ноги, сердце рвётся в пляс!
                Не помнить цвета Ваших глаз!..
                Нет, я себя не обвиню

                В том, что забыл на йоту Вас.
                Я боли этим в сотни раз
                Обоим больше причиню…

                17. – 18. 12. 2002.















Хокку.
                25.         *     *    *
                Снег падает и тает на ладони.
                Короткий век.
                Зачем я снял перчатку?
                22. 12. 2002.




                *         *         *
                Ты хочешь вырваться из круга:
                Событий, лиц, холмов и рек,
                Друзей, и снов, и слов подруги:
                «Ведь ты  —  самец, я  —  человек!..»

                Беда, что круг  —  недоказуем.
                Твоя ль вина, что он возник.
                Рисуя, мы всегда рискуем,
                Что толку отмахнуться: «Бзик!»

                Чей бзик? Событий? Лиц? Подруги?
                Твой молчаливый, долгий крик?
                Ты  —  хочешь вырваться из круга,
                А значит, он  —  в тебе  —  возник.

                Я понимаю, глупо мерять
                Своими мерками  —  твой мир.
                Но всё же смею, смею верить
                В круги своя. Где  —  мир. И мы.
                24. 12. 2002.







                *          *          *
                Живёт печаль на белом свете,
                Из света белого сама,
                А имя ей сейчас  —  зима.
                А лето? Доживём до лета.

                Живёт печаль, никем не спета,
                Никем не изображена,
                Ничья  —  любовь, ничья  —  жена,
                Ничьей печалью не согрета.

                Она живёт не с кем-то, где-то,
                А вот  —  лишь выгляни в окно,
                Где ею всё занесено.
                Играя с ней, смеются дети.

                Она одна на белом свете.
                Ни проклята, ни спасена.
                Она с небес занесена,
                Ниспослана в широты эти.

                Она попала в наши сети
                Домов, деревьев и оград.
                Никто ей, в сущности, не рад,
                Лишь ангелы земные  —  дети.

                Живёт печаль на белом свете,
                Из света белого сама,
                И имя ей сейчас  —  зима.
                А лето? Доживём до лета.
                24. – 25. 12. 2002.








                *             *            *
                Я суп варю из бурака,
                Моркови, огурцов, картошки.
                Два сорта мяса, колбаса,
                Укропа семени немножко.

                Петрушка, сельдерей, чеснок,
                Лук пассирую в золотистость
                На сале внутреннем свином.
                Я суп варю. На кухне чисто.

                Посуду вымыл. Пол протёр.
                Не по рецепту. Так, как слышат
                Душа, язык и память рук.
                Чуть приоткрыв кастрюли крышку,

                Вдыхаю аромат густой.
                Кидаю три листа лавровых,
                Обжаренный томатный сок.
                Ну, всё. Пожалуй, и готово.

                Не знаю точно, как назвать.
                Солянка русская? Селянка?
                Хоть поселянкой обзови  —
                Так остро, солоно и ярко,

                Что снежный пудинг за окном
                Притихшим кажется десертом,
                А ложек слышу влажный звон…
                Я симфоническим концертом?
                26. 12. 2002.







                *        *        *
                Зачем мне ересь молодая,
                Лукавый, лёгкий сивый бред,
                Что с телеящика слетает,
                Газет, журналов и кассет.

                Зачем мне ересь пожилая,
                О благах прежних добрый вред,
                Желая, или не желая,
                Несомый со света  —  во свет.

                А зрелая зачем мне ересь —
                Созревшим яблоком по лбу.
                Но гравитации доверясь,
                Со смеха корчусь на полу.

                Зачем мне жизнь из сериалов.
                Своей не сладить до путя.
                Переключателем каналов,
                Эфирного непития

                Поборником я стал отныне,
                Ведь всё, что смотрим  —  сериал.
                Читаем, видим, слышим!..  Выньте
                Из бомбы глянцевый запал.

                Из бомбы информационной?
                Ни Боже мой! Увы  —  муляж.
                Всего лишь инновационный,
                Нам с вами проданный купаж.

                Смотреть, увы, не значит  —  видеть.
                Не слушать  —  слышать научись.
                В чужую жизнь  —  лад да приидет.
                Дай Бог, свою исполнить жизнь.
                27. 12. 2002.




Джазовая импровизация.
            16.               *           *          *
У мира нет иных забот!
Один лишь  —
Новый год!
А снег идёт.
И гарь привычную несёт.
Усталый кружит хоровод
Халатов белых, камуфляжа, хаки.
Теракта влажно-дымная клоака
Сейчас и нас со свистом засосёт.
А снег
Идёт.
Идёт, идёт, идёт
На кровь и гарь
И Новый год.
Спешит народ
К столам.
А там?
Там кровь и гарь.
И не торопится январь
Сменить декабрь.

Так было много-много раз.
И так, по сути, всякий раз.
И так, по сути, каждый день.
Не здесь сейчас.
Но
Как сейчас.
Повсюду люди рвут людей
На белом свете каждый день.
Повсюду, каждый Новый год
Встречает радостно народ.
А сколько праздников у нас!
И Рождество, и Пасха, Спас,
То Рамадан, то Сабантуй,
То Масленица.
Пенных струй,
Огнетушительных, игристых
Не хватит
Чтоб залить пожар?
Так что же?
Свадьба ли?
Поминки?
Вселенский траур?
Новый год?
…  К столам
Спешит, спешит народ.
Ну, Бог ему судья  —
Не я.
                28. 12. 2002.

























Маленькие поэмы.
1. Гражданская война.

         Гражданская ли, или какая другая  —  идёт война.
         Сама с собою воюет большая страна.
         «… Хлеб наш насущный даждь нам днесь…»
         За хлеб ли воюют и там, и здесь?

         У мусорных ящиков почти не бывает собак.
         Лишь псы в ошейниках, отпущенные на вольные хлеба,
         Боязливо встречают каждое мусорное ведро.
         Не пинка боятся, а реальных смертельных угроз.
         Их вольных собратьев съели наркоманы и бомжи.
         Всем в этом мире хочется жить.
         Одним  —  заодно подлечить безнадёжный туберкулёз.
         Другим  —  не корчить на верёвке последних поз.
         Впрочем, на мусорнике особо нечем поживиться.
         Сначала исчезли всегда зимовавшие грачи,
         Потом  —  вороны и другие всеядные птицы.

        На улицах здесь и там развороченные кирпичи.
        Взрывы? Да нет, просто брошенное жильё,
        Шахты, заводы, детские садики и ателье
        Разбирает и продаёт по частям разнообразное жульё.
        Удавить бы его на трёхцветной галстука петле,
        Но поди разбери, кто из них виноват  —
        Но поди разбери, кто из нас виноват.
        Никому не хочется отойти непосредственно в ад.
        А кто посчитал, скольких отправили в рай
        Стариков, инвалидов, ещё не родившихся детей,
        Воинов, погибших за Родину  —  за свой край,
        Бомжей, наркоманов, алкоголиков и прочих «чертей»…
        Кто из нас сделал из них  —  не  —  людей?

        Рабочие общежития в подпалинах пожаров, без окон.
        Магазины зияют проёмами от зеркальных витрин…
        Доллар правит? Доллар  —  единственный закон?
        И смотрят  Святые без содрогания со всех икон:
        Всякое время для них  —  время времён…
        Но когда в  кретина стреляет другой кретин,
        Не всё ли равно, кто есть кто:
        Шофёр, президент, медсестра, маргинал или банкир.
        Когда один народ стреляет в другой народ,
        Не всё ли равно, кто предложит мир,
        Важнее те, кто продолжит род.
        Когда народ уничтожает себя самоё…
       Бедные уже пытались перебить богатых.
       Поиск причин заканчивается поиском виноватых.
       Виновны  —  все. Хамьё уничтожает хамьё?
       Хм! А ведь богатые без бедных не смогут жить:
       Смеяться, любить, рожать, драться и пить,
       Думать, есть, испражняться и матом крыть.

       Гражданская ли, или какая другая  —  идёт война.
       Сама с собою воюет большая страна.
       «…  Хлеб наш насущный даждь нам днесь…»
                29. 12. 2002.






















                *        *       *
                Вот, наконец, привычная погода.
                Предновогодний серый зимний дождь,
                И подоконника почти живая дрожь.
                Уходит год. Мы от него уходим?

                Какой бы ни был, но  —  мы жили в нём.
                И никогда в него мы не вернёмся.
                Лишь иногда, кто с чем  —  но обернётся,
                Но никогда себя мы не вернём.

                Не парадоксы времени времён,
                Всего лишь констатация, не боле.
                Нет в том ни счастья, ни особой боли  —
                Несколько дат, событий и имён.

                Да будет так. Замрём на полуслове.
                На полпути, для ясности, замнём.
                Нас моет Новый год своим дождём
                И в свой туман приемлет благосклонно.
                31. 12. 2002.







Хокку.
                26.             *       *      *
                Зима растаяла за сутки.
                Два дня тому трещал мороз.
                Так сердце тает, отвечая.
                31. 12. 2002.











                *                *                *
                Праздник кончился. Снова мороз. 
                Снег. И ветер. Я мою посуду.
                Без ответа я ставлю вопрос.
                Без вопросов я жил и, как-будто,

                Продолжаю куда-то идти,   
                Отвечая на чьи-то вопросы,
                Без ответа оставив свои.
                Сердце глупое искренне просит

                Подождать, постоять на ветру.
                Ветер глупость его лишь разносит,
                Множит эхом в промёрзшем миру,
                Возвратив из ответов  —  вопросы.
01. 01. 2003.





















Сонеты.
                47.          *          *         *
                Пальцем в небо попал? Не беда.
                Хуже в ближнего выстрелить. Пальцем?
                Хмурым взглядом, укором, скандальцем.
                А послать бы!.. Не надо. Куда?

                Всем одна нам по жизни страда.
                Домоседам, кутилам, скитальцам,
                Преуспевшим, беспечным, страдальцам.
                Всем  —  единая дней череда.

                Каждый сам себе  —  дьявол и бог.
                И один у нас  —  дьявол и Бог.
                Что бы клирики нам не внушали.

                Каждый сделать хотел!..  Сколько смог.
                Подвести мы не смеем итог.
                Но  —  вкусили. А значит  —  вкушали.
                02. 01. 2003. 
 
               












               
               
                *          *         *
                Я что-то забыл.
                Безвозвратно.
                Так часто бывает,
                Что взгляд неслучайный
                Случайным
                Не  кажется вдруг,
                Пожатие рук,
                Незнакомых,
                Нам вдруг открывает
                Забытую тайну
                И нами
                Разомкнутый круг.

                Я  —  не виноват,
                Пусть виновен  —
                Бывает такое.
                И голову пеплом
                Не стоит
                В ответ посыпать.
                Грехи отпускать
                Не дано нам.
                Не просит покоя
                Ни сердце, ни тело  —
                Настроя,
                Чтоб вдруг отыскать

                Вину, что забыл
                Безвозвратно
                И путь, что утерян
                В немереных далях  —
                Хоть тропкой
                Одной отыскать.
                И  —  глиной служить,
                Первородной,
                И тем, кто уверен,
                И тем, кто в печали,
                Некроткой,
                Пытается жить.
                06. 01. 2003.




































Верлибры.
                103.       *            *           *
                -   1   -
                О! Учителя
                Моего зарифмованного сердца,
                Критики
                Моей исписанной души,
                Я бесконечно благодарен вам
                За науку.
                У каждого  —  свою.
                -   2   -
                Один дорогой мне критик
                Очень переживал
                Из-за моих многочисленных ляпов.
                И с ужасом говорил,
                Что если я буду что-то значить в поэзии,
                То это будет поэзия ляпов.
                Он любил повторять понравившуюся фразу,
                Что стихи должны быть достойны того,
                Чтобы выбивать их на граните,
                Или чеканить в меди.
                Мой учитель, мой критик
                Писал мне,
                Что после моих стихов
                Хочется уехать на тройке
                В заснеженную степь  —
                И застрелиться.
                Что это было?
                Стёб?
                Ирония?
                Или чуть-чуть, почти, но  —  не ирония?
                -      3      -
                Другой мой учитель
                Ругал меня
                За эксперименты,
                За многочисленные глаголы в речи.
                Стихи от них сумбурны,
                Потому что неестественны.
                Хм! Дорогой мой критик!
                Конечно, неестественны!
                Что неестественней искусства?
                И ещё советовал писать «паровозы»  —
                Стихи, не напечатать которые нельзя.
                А вслед за ними можно протолкнуть
                И многое другое.
                …  А сам напечатал у себя
                Два моих
                Прозрачных,
                Акварельных
                Стихотворения,
                Лишённых всякой паровозной силы.
                -    4    -
                Третий мой критик,
                Мой педагог,
                Мой декан,
                Жила очень одиноко,
                Писала стихи
                К датам и праздникам,
                И их почти всегда печатали;
                Писала цветы акварелью  —
                Для себя,
                Портреты маслом  —
                Для заработка;
                Очень гордилась
                Трогательной интимной дружбой
                Со знаменитым тогда
                Поэтом С.
                Ещё в юности она потеряла обоняние
                На химическом заводе,
                Где работала аппаратчицей,
                И поэтому шутила, что для неё
                Портреты роз
                Иногда изящней самих роз.
                Она не терпела тоски и уныния.
                Прощала их только поэтам,
                И только в творчестве  —
                Не в жизни.
                -   5   -
                Четвёртый мой учитель,
                Мой милый критик,
                Говорил мне
                Об очень большой, максимальной,
                Строгости к себе,
                Об умении взглянуть со стороны.
                О том, что нового   —  нет,
                Или почти нет,
                А старое  —  написано,
                И найти свой стиль почти нереально.
                А совсем недавно
                Высказал сакраментальное,
                Что искусство  —  бесполезно,
                Поэтому ненужно.
                Вернее, так: «…Наверно —  не нужно.»
                -  6  -
                Пятый мой критик
                Советовал
                Читать Библию, Коран, Талмуд, Веды…
                Говорил,
                Что любовь к ближнему
                Ограничена
                Хотя бы с одной стороны  —
                Любовью к себе,
                И, перейдя через эту границу,
                Становится своей противоположностью…
                -  7  -
                Шестой мой учитель
                Говорила,
                Кричала,
                Почти в истерике:
                —  А если я ненавижу поэзию!..
                А ненавидела меня.
                Или…
                -  8  -
                …  Много их было.
                Разные люди.
                Разные критики.
                Разные учителя.
                Они не  —  были,
                Они  —  есть.
                Хотя никого из них нет со мной.
                Спасибо им  —  что они были.
                Спасибо им  —  что они есть.
                06. 01. 2003.





































Сонеты.
                48           *            *           *
                Твоими бы устами мёд испить.
                Не пчёл жужжанье  —  посвист белых мух.
                Полёт их плавный укрепляет дух.
                А сердце   —  лжёт. И, притворившись, спит.

                В чём дело? В том, что я одет и сыт?
                За рамами двойными  —  лёгок пух?
                Что я не выбрал ни одно из двух?
                Твоими в кровь устами не испит?

                Всё помню: ты одна из прочих Муз,
                И нет теснее, чем меж нами уз.
                Но сердце лжёт, не этим притворяясь.

                Не волен разорвать немой союз  —
                Ни чем перед тобой не притворюсь.
                Не мёдом ли в устах твоих теряюсь?
                07. 01. 2003.
















                *         *        *
                Вот и упёрся в немоту словес.
                Сказал «спасибо», позабыв молитву.
                Спаси, Господь… Молитвою небес
                Спаси нас, Боже, во житейских битвах.

                Пусть наши жития  —  не жизнь святых.
                Отчаянье, уныние, тревога,
                Мирские радости, премного суеты,
                «Спасибо», позабывшее про Бога.

                Спаси нас, Боже. Господи еси!..
                Язык творить молитву не обучен,
                Но голос слабый слышат небеси
                Сквозь грязь житейскую, сквозь тучи.

                Спаси мя, Господи. Спаси и сохрани.
                О, Дух Святой, Отец и Сыне Божий!
                Твоих велений смысла не проник  —
                Грехи свои, усугубив, умножил.

                Творю добро, что без молитвы  —  зло?
                И милость  —  милостыней во языцех?
                И рад до колик, если повезло  —
                Сказав «спасибо», позабыл молиться.

                Простую благодарность наш язык
                Молитвой сделал так легко и просто. 
                «Спаси  Бог тя!» И в ушах звенит.
                Так гулко, всепрощающе и остро.
                07. – 08. 01. 2003.















Хокку.
                27.       *           *         *
                Сказавши «А», не стоит вторить «Б».
                Слова, как люди, на земле похожи.
                Есть чуть получше. Или чуть похуже.
                09. 01. 2003.
    
               
               
               



















      
            
         
                *            *            *
                Тепло зимы рождается в печи.
                В печи котельных, ТЭЦ и просто  —  в печке.
                Так свет дневной рождается в ночи.
                Тепло души  —  во всём бесчеловечном?
                Неправда. Не попляшешь здесь от печки.

                Трещит углём. Как сотни лет назад.
                Смысл  —  подлежащ. Но всё же  —  не сказуем.
                Нельзя сказать. И не сказать нельзя.
                Мы образ свой никак не образумим.
                Смысл  —  в нас самих. И он  —  не доказуем.

                Так аксиом никто не доказал.
                Трещит углём, и жарче, жарче печка,
                И жизнь всё менее похожа на вокзал.
                На чёт  —  почти всегда бывает нечет.
                Тепло   —  зимы не вылечит. Но лечит.
                13. 01. 2003.
























                *           *          *
                Да, всё не так, как виделось и мнилось.
                Другие ночи и другие дни.
                И то, что снилось, сбыться поленилось.
                Другое счастье и другая милость.
                Другие праздники беспечно жгут огни.

                Другая жизнь. Не та, что рисовалась.
                Другая  —  да. Но это наша  —  жизнь.
                Эпоха перемен? Но мы остались
                Такими же… Лишь ветра смех и шалость.
                Эпоха  —  бурь, эпоха  —  штиль, эпоха  —  брызг.

                16. 01. 2003.






















                *        *        *
                Из снов родится ощущенье жизни,
                Которой не было. Зовёт
                Меня куда-то укоризна,
                Не к памяти моей ведёт.

                Обрывки фраз без связи густо лепит.
                В уста  —  не те. И не о том.
                Но горек вдруг бессвязный лепет.
                Сейчас. И в прошлом. И потом.

                В местах, не мной почти полузабытых,
                Но всё же мне родных местах,
                Не времени дождём омытых  —
                Неясной болью в небесах.

                В снах скоротечных, видимо, гнездится,
                Живёт неслышно, чуть дыша,
                Большая, тёплая, не птица,
                Невидимая, но  —  душа.

                18. 01. 2003.












Сны.
3.         Виноградный сон.

                Старый сад. Виноград на деревьях.
                Бесконечный, запущенный сад.
                Всюду кисти на ветках висят
                Вместо груш и антоновских яблок.
                Лозы в руку  —  канаты причала.
                У деревьев причалил южанин
                И заполнил, ни шатко, ни валко,
                Всё пространство в раскидистых кронах
                Крупнолистным, прозрачным, кружавным.
                Кружевным? Нет, вернее  —  кружавным.
                Пятипалым, крестьянским, державным.
                И скворцов праздный?  — праздничный! гвалт.
                Через пару деньков улетят.
                А пока  —  бестолково галдят.
                Осень. Старый запущенный сад.

                Многоцветье осенней палитры
                В серебристом плену паутин.
                Это  —  патина. Время и солнце
                Преумножили ценность картин.
                За серебряной сеткой морщин
                Нам как-будто счастливее осень.
                Виноград кисловат, хоть и тёмен.
                Нет, не время его собирать.
                Кровь земли на губах и руках.
                Чёрно-красная кровь на руках.
                Нет, не смог отказаться сорвать.
                Нет нужды прятать руки и врать  —
                Сад запущен за многие годы.
                Бесконечный запущенный сад.
                Лозы в руку на ветках висят.
                Сон окончен. И фильм не доснят.
                Неожиданно выплыли титры.
                Многоцветье осенней палитры
                Гром будильника смазал и смыл.
                Только вкус. Что как-будто бы  —  был…
                13. – 18. 01. 2003.






Верлибры.
              104.         *             *            *
                Нужно быть счастливым.
                Нужно быть счастливым  сегодня.
                Нужно быть счастливым сейчас.
                Но у каждого  —  своё счастье.
                Быть счастливым сейчас  —
                Не значит быть счастливым сегодня.
                Быть счастливым сегодня  —
                Не значит быть счастливым.
                Всему своё время.
                Подумал о счастье  —
                Потерял его.
                Или  —
                Ещё не обрёл.
                19. 01. 2003.
















Диалоги.
                21.         *         *        *
                —  Ты что-то выбрал?

                —  Нет. Мечусь, как в клетке.

                —  А что друзья? Забыли, как всегда?

                —  Нет. Это я  —  подобие улитки.
                Закрыв глаза и притворив калитку,
                Вверяю жизнь придуманному лифту…

                —  Ну, затрещал, как воробей на ветке.

                —  Ну! Воробей  —  подобен соловью!

                —  Подобен  —  да. Но не всегда удобно
                Нам каждого на ветках воробья
                Возвысить  —  соловьём.

                —  Но все  —  пока живём  —
                Мы из единой чаши бытия
                Едим и пьём.

                —  Вот так мы и дойдём,
                Что все на свете вирши
                Едины в авторе.

                —  Кто знает. Может быть.
                Но воробей не ниже и не выше,
                Чем соловей.

                —  Чем кот на крыше?

                —  Может быть…
                Вот ты с укором помянул друзей.
                Их можно  —  потерять. Но как   —  забыть?

                —  Их нужно выбирать.

                —  А можно  —  выбирать?
                И можно выбирать, как петь и жить?
                20. 01. 2003.






































                *               *               *
                Поломанных отношений  —
                Не воскресить.
                И из чашки склеенной
                Не очень приятно пить.
                Ударов пропущенных  —
                Не отвести.
                И задним числом прощая,
                Можно ли простить.

                Ударов  —  не ударивших
                Под дых,
                Мы почти не помним,
                А сколько вложено в них.
                Ударов  —  не нанесённых,
                Слепых.
                Нам. Или нами. Разница  —
                Невелика. Гнев  —  утих.

                Сломанных нерешений  —
                Не обрести.
                В прошлом ищущий  —  не обрящет.
                Господи, мя прости.
                Не нужен  —  опыт?
                Не нужен стих?
                Остужен, прощён, отпущен
                Грех. Но: от сих  —  до сих.
                21. 01. 2003.







Маленькие поэмы.
              2.                Ученик.               
         
         Имею ли я право называть вас
         Своими учениками? Чему могли научиться
         Ваши пары рук и пары глаз
         У меня, отрицающего школу, педагогику  и класс.
         Школу, где мы мечемся и мчимся,

         И сами не знаем, откуда, куда и зачем.
         Научить вас предмету  —  трудно. Но не очень.
         Научить вас жить  —   нельзя? И тем
         Нет для учёбы такой. Педагогических систем  —
         Нет. А сердце тому обучать  —  не хочет?

         Не хочет, не может, не вправе оно обучать
         Любви. А любовь  —  это всё, что оно и умеет.
         Любви обучить невозможно. Об этом  —  молчат.
         Улыбки при встрече подросших ребят и девчат
         Сердцу подсказывают путь не проще, но прямее.

         Я вас всех  —  просто люблю.
         Платонической, отцовской, учительской или какой иной               
                любовью.
         Скрыть это невозможно, об одном молю:
         Господи, дай сотвориться делу, а не злу.
         Зло ведь бывает с доброй улыбкой и бескровно.

        По причинам, далёким от школы, я ушёл.
        И нельзя было сломить вашей свободы.
        Сделал всё, чтобы вы взяли в толк,
         Что я  —  растворился, исчез, умолк,
          А вы  —  улыбаетесь. Через улицу и годы.

          Ломая чувство, до холодной испарины со лба,
          Выходит я зря, как мог, старался
          Отстранить, отучить, отвадить вас от себя.
         Ничто нас теперь не связывает, только судьба.
         Полюбив человека, ты в человеке потерялся?

          И остался в тебе, полюбив тебя, человек?
          При мысли о вас, меня  —  становится больше.
          Смотрю на мир из множества распахнутых век.
          Век мой продлевается на ваш век,
          Хотя жизнь, безусловно, не становится дольше.

          Не знаю, благословенно или  —  не стоит слов
          Пронзительное, доброе, но
                ни к чему не обязывающее
                чувство…
          Из девчонок  —  выросли девушки. Не из моих снов.
          Из мальчишек  —  выросли юноши. Пусть ещё из углов.
          Что это  —  божественный акт? Или искусство?

          Самое печальное  —  их не научили жить.
          И прелесть жизни в том  —  что это невозможно.
          Независимо от нас жизнь их закружит,
          Обнадёжит, глаза откроет и сердце обнажит.
          Смотри  —  но не поможешь никак.
                Ни бережно, ни осторожно.

          Любовь  —  всегда безответна? Приходит ответ,
          Как дар, что не ждали, но вот  —  получили.
          Храни вас, Всевышний, от несчастий и бед.
          Любите  —  мир. Любовь  —  единственный свет.   
          Этому  —  не я, а вы меня  —  научили.

                22. – 23. 01. 2003               
            

    







   
 
    
Сонеты.
                49.          *           *          *
                Тяжёлый слог зиме не подобает.
                Зима проста, как серый гололёд.
                Деревья голы. Солнце холод льёт.
                И сказки в уши снег шершавый бает.

                Не через день, так через два растает,
                Раскаяньем прервав былой полёт.
                Сейчас он тих, к земле так нежно льнёт,
                А утром мокрой, серой кашей станет.

                Зима проста: два цвета  — два пути,
                И в сером   —  белый трудно не найти.
                И белый снег, и серый гололёд  —

                Одной зимы цвета, как ни крути.
                И, подобает ли, или претит,
                Но сердце примет, пусть и не поймёт.
                25. 01. 2003.





















Джазовая импровизация.
            17.                *          *         *
День. Иней. Синева. И не беда.
Когда не надо спрашивать. Душа
Очищена и вымыта, и спор  —
В ином. И синий день о том поёт,
Прислушайся…

Картина в звуке тоненько звенит.
В зенит уходит смех, уходит плач.
И плачет тополь в полдень. Солнце. День.
Звенит капель. Январь  — иным
Окажется…

А сколько солнца в окна дарит снег.
И снег и лёд  —  осколками небес.
Небесполезен слёз январских звук.
Звенит капель. На полчаса  —  весна.
Легко!
И  —
Всё!..
                28. 01. 2003.               
               
               
               
            
               










                Музе.
                Ничего не случится.
                Беспомощно
                Дверь отворится,
                Впустит холод, и птицей
                Выпорхнет часть тепла.
                Чем? И не о чем злиться.
                Безудержно
                Хочется слиться
                С радостным эхом на лицах.
                Везёт же! Что привезла?

                Мне. Беду иль победу,
                Заочную,
                Над Мельпоменой?
                Судеб театр неизменен?
                Бьётся зря режиссёр?
                Кто-то из нас  —  стал вредным. 
                Заоблачна  —
                Ты ведь, наверно.
                Верная всем неверным.
                Особенно после ссор.
                27. 01. 2003.











Маленькие поэмы.
3.       Гражданский мир.
               
        …  Возвращаясь к стране, к странной гражданской войне.
        Трудно видеть солнце, живя на дне.
        Не легче видеть дно в сияющей вышине.
        Проще ловить рыбу в мутной воде.
        Но болотом становятся люди в мутной беде.

        Пройти огонь, воду и медные трубы?
        Полагаете? Но мы это уже проходили.
        Через вонь, грязь и бесполезные трупы,
        Стягивали пояса, зубы и что-то крепили.
        За победы разума  —  бесчисленно  —  рыдали и пили,
        Слезами, потом и кровью свет окропили,
        Но  —  ничего не поняли. А ведь  —  просто!  —  жили.

        Нельзя жить в будущем. И будущим  —  нельзя.
        Над поверхностью жизни  —  к смерти, что ли? —  скользя.
        Нельзя жить в прошлом. И прошлым  —  нельзя.
        Обернуться  —  можно. Но вернуться  —  не получится
                назад
       
        Мы  —  не живём в настоящем. Наша беда.
        Настоящее  —  по-настоящему  стоящее в этой жизни.
        А, впрочем  — что путного в эдакой дороговизне?
        Предыдущая строка  —  в прошлом. Моём и отчизны.
        Следующая  —  в будущем. Вот такая, представьте себе,
                ерунда. 
      
        Настоящее  —  не поймаешь. Оно  —  есть. И  —  нет.
        Попробуй жить настоящим  —  удиви свет.
        Не всё ли равно  —  где. На вершине. Или на дне.
        Прошлыми победами не защититься от будущих бед.
        И прошлыми бедами не искупить будущих побед.

        Мутная вода  —  всего лишь чавкающее болото.
        Выловленное в нём  —  за версту смердит тиной.
        Гражданская война  —  бездарный поединок идиотов.
        Любая кочка на болоте  —  чавкает миной.
        Чавкающие кочки и вершины! Куда идёте?

        Если бы знали. Если бы знал. Если бы…
        Взялись бы за руки. Взялись бы за дело. Вместе бы.
        Во славу нации. Земли во славу бы. Без гордости.
        Без отчаяния, без уныния, светом памяти  —  о горестях.
        Вразуми, направь, сохрани и спаси, Господи!
                01. – 02. 02. 2003.       
            

































Натюрморт.
                2.              *      *      *
                Лежит «Набоков»  —  в зелёном переплёте.
                И в чёрном  —  «Дневники» Блока.
                На голубой столешнице  —  в вечном полёте.
                С ними  —  легко и колко.

                Заморское дерево  —  в горшке цветочном.
                И свет от настольной лампы.
                Метёт за окном. Неясно. Неточно.
                В снег обволакивает память.

                Золото слов «Блок», «Набоков»  —
                Всего лишь блеск позолоты.
                Уроки метели? Или ваши уроки  –
                Столешницы голубой полёты?
                03. 02. 2003.




















                *             *            *
                Неслучайно случилось чудо,
                Неслучайное, как всегда.
                Бог ли создал? Природа? Люди?
                Но  —  случилось. Случилось! Да!

                Вам не верится? Так не верьте.
                Ведь до каждого дела нет
                Чуду в лицах, в делах, в конверте,
                В тихом смехе на целый свет.

                Непонятно  —  необъяснимо.
                Много надо ли от чудес!
                Сколько чуда проходит мимо,
                В даль времён унося свой крест.

                Ты  —  родился. Ну? Чем ни чудо?
                Мыслишь. Мысли  —  вот чудеса.
                Видишь сны. А зачем? Откуда?
                Присмотрись. И увидишь сам.

                Лишь прислушайся  —  и услышишь.
                Осязаньем почувствуй вдруг
                Чудо рук, разорвавших лишний,
                Надоедливый, тёмный круг.

                Неслучайно случилось чудо,
                Неслучайное  —  как всегда.
                Ты  —  летишь? А ведь мыл посуду.
                Улетаешь. Отсюда  —  сюда?
                03. – 04. 02. 2003.   







Верлибры.
                105.       *            *            *
                Мир  —  это множество линий,
                Где все параллельные
                Сходятся в одной точке?
                Перспектива.
                Но это  —  преломление мира
                О сетчатку наших глаз.
                Мастеровитый художник
                Не только умеет это показать,
                Он  так чувствует.
                Но мир  —  не таков.
                Параллельные  —  не пересекаются
                В геометрии Евклида,
                В которой мы и живём.

                Прямая перспектива,
                Где мы смотрим на мир,
                Не хуже и не лучше
                Обратной перспективы,
                Где мир смотрит на нас.
                Другая точка зрения.
                Параллельные пересекаются
                В других геометриях,
                В других мирах.
                Мир, показанный схождением  параллельных
                В нескольких точках  —
                Миф.
                И чем лучше это делает художник,
                Тем больше
                Мифа.

                Иррационализм
                Не выход
                Из мифа  —
                Вход
                В реальный мир,
                Где параллельные
                Не пересекаются.
                05. 02. 2003.    
      



Джазовая импровизация.
             18.               *          *         *
Обходить охоты дым мы не хотим.
Необходим нам сладко-горький, лёгкий дым.
Фимиам души  —  воздушный тихий срам.
И из миазмов этих сердце строит храм?

На песке дворец прозрачный строит здесь.
Весь  —  неизвестный, и  —  воздушный. Призрак. Блеск.
Арабески. Плеск волны. Утёс. И плёс.
И из туманов фимиама  —  лает пёс.

Пёс охоты. Гончий пёс. Король охот.
Зверь  —  не уйдёт. И дичь  —  не упорхнёт.
Зверь  —  не зверь. И дичь  —  не дичь. Где низ? Где верх?
Не бесконечно  —  вечно. Свет, от свеч, померк.

Безобразно или нет  —  не нам судить.
Не остудить охот, и псов  —  не осадить.
Все мы   —  разные. Охоты дымный знак  —
Лишь дымный призрак. Не зарваться бы впросак.

Срам миазмов  —  фимиама дымный след  —
Его не чувствует порою и сосед.
След охот  —  на зверя, слово, звук и мысль,
И цвет, и свет, дворцов и храмов вышних высь.
                06. 02. 2003.









                *         *        *
                Так много сказано.
                А, в общем  —  ничего.
                Так мало связаны
                Словами мы с тобой.
                Лишь только сказочной,
                Неверной бичевой,
                Что спит загадочно,
                И нареклась  —  судьбой.

                И  —  не старается
                Ни сблизить, ни принять,
                Ни в долг потратиться,
                Ни шесть тебе, ни пять.
                И только праздником  —
                Остатки слов звенят.
                Так мало связаны,
                Но связаны  —  опять.
   
                Так мало сказано,
                Но слов  —  не обязать.
                Сказать  —  отрезать?
                Но ведь  —  не сказать.
                07. 02. 2003.










Монологи.
                11.          *          *         *
                —  Истончённо  —  не утончённо
                Полечу. Собралась лететь.
                Ты захочешь ли, уточнённой,
                Принимать после стольких лет.

                Постарела? Да нет, не верю
                Я ни тону и ни лицу.
                Твой пример на себя примерю:
                Мало леса в твоём лесу,

                Мало солнца и мало неба.
                Мало правды, не обессудь.
                Ты не пробовал соль  —  без хлеба?
                Оборвать не посмеешь суть.

                Пусть за сутью немало чуши,
                Чушь —  отбросишь, ведь невпервой.
                Я  —  лечу. Залетела в уши.
                Извини, незабвенный мой.

                Я  —  живая. Ты прав. Не спорю.
                Только толку от правоты.
                Все желанья мои сокрою
                Я от жизни  —  от суеты.
 
                Неправа. Понимаю. Каюсь.
                Ты не слышишь молитв моих.
                Потому что простить пытаюсь
                Я  — себя. А не нас двоих.

                Знаю, примешь и уточнённой
                Миром, временем и людьми.
                Не взлетела я утончённо,
                Истончённая под плетьми.

                Под плетьми дождей моросящих,
                Под плетьми виноградных лоз,
                Под плетьми живых и скорбящих.
                …  Ты ведь тоже мне плеть принёс?
                07. – 08. 02. 2003.      
    









































                *            *           *
                Когда хранишь, охране вопреки,
                И вдруг  —  роняешь, с бережной руки,
                С крутого берега порожистой реки  —
                Потерю просто раной нареки.

                Речной волны полночная беда  —
                Всего лишь бурная иль тихая вода  —
                Простить и вылечить не сможет никогда.
                Речной песок не в силах оправдать.

                Когда теряешь голову с плеча,
                То обвиняешь руки палача,   
                И  —  ищешь голову, не ноги волоча.
                Но  — нет замка, как нет к нему ключа.

                Палач  —  проспал, не состоялся  —  суд,
                И голову, наверно  —  принесут.
                Снега  —  сойдут. Деревья  —  расцветут.
                А ты  —  постой. И пообветрись тут.
               
                08. – 09. 02. 2003.               
         
















Сонеты.
                50.            *         *        *
                Есть радость сладостных минутных равновесий,
                Продлить которую так хочется навек.
                Так сладок луч, полуприкрытых век
                Коснувшийся, не разбудив, как в детстве.

                Так сладок лад бессильных соответствий,
                Что поминутно рушит человек,
                Поскольку жив  —  и машет коловерть
                Из счастья, горя, взлётов  —  и последствий.

                Но  —  равновесий  —  сердце ждёт и ждёт,
                Когда  —  на миг  —  забудется, замрёт.
                И  —  снова заколотится упрямо.

                И сил в себе оно ещё найдёт
                Не выпрыгнуть через открытый рот,
                Чтоб снова  —  жить  —  среди земного гама.
               
                11. 02. 2003.


















                *        *       *
                Февраль. Мороз. Последний? Предпоследний?
                От авитаминоза злой и бледной
                Встречает утро прошлую печаль.
                Она прошла, не потряся начал,
                Оставив след. Как тапочки в передней.

                И где-то там живёт на белом свете.
                В пучину волн забрасывает сети,
                И рыбку золотую ждёт и ждёт.
                И жжёт огонь, и чьё-то сердце жжёт,
                Обеты перепутав и  —  ответы.

                Она права постольку лишь, поскольку
                Осколки льда перемешались с солью —
                Но портит обувь не мороз, а соль.
                Мороз и ветер. Далеко не ноль.
                А лёд  —  подтаял. Но  —  водой. Не болью.

                13. 02. 2003.













Диалоги.
                22.           *          *         *
                —  Ты хочешь простоты? Не пустоты?

                —  В твоём вопросе есть уже ответ.
                Но он далёк…

                —  От истины?

                —  Но истин  —
                Нет в пустоте.
                Их нет и в простоте.
                И мир от истин  —  право, независим.
                Зависят истины  —  от мира, от людей.

                —  Ну, вот! И где же в этом  —  простота?
                Непросто нам двоим найти согласье,
                Людьми же в мире движет суета.

                —  Да-да, людей судить мы мастера,
                Но суету сует не отменить…

                —  И красотою пустоты не скрасить?

                —  Как мир, твоя ирония стара…
                Наш старый мир не прост и суетлив,
                И не приемлет он простых решений,
                Просто  —  людей, и просто  —  отношений,
                И простота, почти что  —  пустота,
                И даже, мол, почище воровства,
                Ирония твоя  —  не баловством…

                —  Цинизмом пахнет?
                Ты ведь  —  о простом?
                Взгляни в окно. Необозрим  —  простор.

                —  … И солнце палит золотой костёр!

                —  И просто  —  я.  И просто  —  ты.
                И  —  суета. И  —  сколько!  —  простоты.

                14. 02. 2003.





































Сны.
                4.          Летающий сон.

                Ты прожалась ко мне, как ребёнок,
                Невесомым весомым теплом,
                Среди трав и деревьев зелёных
                Уношу я тебя меж холмов.

                Уношу не тропой и не стёжкой  —
                Два крыла у меня за спиной.
                Путеводно мерцает серёжка,
                Перемигиваясь с Луной.

                Мы летим над полями ромашек  —
                Не раскрыли белёсых ресниц:
                Много разных, мол, крыльями машет.
                Мы  —  им снимся. И ты  —  не проснись.

                Не проснись над рекой, где лягушки
                Распеваются для серенад.
                Притворись, что не слышишь кукушку,
                Что гадала секунду назад.

                Притворись. А зачем  —  притворяться?
                Мы  —  летим. Я тебя  —  уношу.
                Мы летим, чтоб навек потеряться.
                Ты  —  не просишь. И я не прошу.

                Мы не просим. И не обещаем.
                Мы  —  высоко. К виску  —  висок.
                Мы ни в чём никому не прощаем,
                Потому что простили  —  всё.

                Так нельзя. Мы ведь люди, не боги.
                Что растёт у меня за спиной?
                Крылья  —  корни бегущей дороги,
                Что бежит не всегда стороной.

                Что такое? Откуда-то снизу
                Крик начальственный: «Хватит летать!
                Приземляйся». А здесь  —  вечный кризис.
                Нужно дыры латать и латать.

                Кризис душ. Я один. Просыпаюсь.
                Это я ли  —  вот только!  — летал?
                Начинается день. Начинаюсь
                Я не с тех  —  или с этих?  — начал.

                16. – 17. 02. 2003.

































                *             *            *
                Лист, забытый тополем на ветке,
                Лист, не сбитый осенью и ветром,
                Промороженный зимою снежной,
                Чем живёшь? Любовью? Иль надеждой?

                Стал не бурым даже, просто серым.
                На ветру бродяжьем бьётся сердце,
                Плотью сморщенной на хрупкой ножке,
                Но само  —  не в силах подытожить.

                Скоро март  —  пора сокодвиженья.
                Молодых побегов лёгким жженьем
                Сбросит тополь прах к своим ногам,
                Росы чтоб припали к вечным снам.

                Чем живёт? Непоправимой верой
                В то, что нужен, сморщенный и серый,
                Листьям новым, влажным, молодым,
                Чтоб отважно выросли за ним.

                Лист, забытый тополем на ветке,
                Лист, не сбитый осенью и ветром,
                Промороженный зимою снежной,
                Он любовью жив к побегам нежным.
 
                А надежда? Да на них  —  надежда!..

                18. – 19. 02. 2003.















Хокку.
                28.          *         *        *
                Он занят запредельно тяжким делом:
                Выращивает жемчуг на ладони.
                И рад весомой тяжести жемчужин.
                18. – 20. 02. 2003.






























                *                *                *
                Нам пафос не вредит, он просто  —  лишний. 
                Как лишний пифос, выставленный в праздник.
                От съеденного  —  выпитого разность
                С восторгом изливается на ближних.

                Блевотина  —  души или желудка  —
                Смердит усталым винным перегаром.
                Невинный пафос мы  —  под винным паром  —
                Не глядя, и осудим и  — забудем.

                Но пафос пития  —  не пафос жизни.
                И праздники  —  нам будней не заменят.
                Ознаменует   —  и исчезнет  — гений.
                А нам не избежать  —  большущей! — клизмы.

                И пафос, как и этот лишний пифос,
                Он вреден тем, что до зевоты скушен.
                Ты хочешь  —  слушай, пей и кушай.
                Я  —  напился. Наелся и напился.
                23. 02. 2003.














                *       *      *
                Как странно  —  знать, что снег  —  растает,
                Что скоро оттрещат морозы.
                И грачьих стай  andante maestoso
                Зиме знак восклицательный поставят.

                Что оживут под снегом дремлющие лозы,
                И расцветут апрельским снегом  абрикосы,
                Что вместо изморозей лягут росы,
                И клён уронит радостные слёзы.


                Декоративные степные ели,
                Что по-кошачьи стряхивают лапы
                От снега  —  загорятся хвоей слабой
                Бледно-зелёных отпрысков апреля.

                Зима была и снежной и холодной,
                Но половодье вмиг впитают степи.
                Подснежники степные синим цветом
                Выйдут приветствовать весну в полупоклоне.

                Как странно знать, что это  —  будет,
                Что снег и лёд  —  весна рассудит,
                Что мы  —  лишь хрупкие сосуды,
                Мы  —  грешные, живые  —  люди.

                Хоть знаем, что не знаем ничего,
                Живём мы так, как-будто что-то знаем,
                И каждый миг, не зная   —  и дерзая,
                Не сердцу в такт качаем головой.
                23. – 27.  02. 2003.










Сонеты.
             51.               *          *         *
                Простая речь. Намазывай на хлеб
                И ешь. И молоком из старой крынки
                Прихлёбывай. На скатерти  —  соринки?
                И в речи? Мухи? Ароматы? Хлев?

                Прими в себя беду упрямых лет.
                Так звёзды у костра  —  огня искринки  —
                По небу, густо-чёрному, до сини,
                Собой перегоняют бег планет.

                Простая речь, как ветер по степи,
                Как вечер, что привычно наступил,
                В заботах вся, как будничное утро.

                Простую речь  —  не в силах упростить.
                Не ты её  —  она тебя простит,
                Улыбку спрятав выраженьем хмурым.
                28. 02. 2003.














Романсы.
                11.            *             *            *
                Я Вам необходим,
                Как день вчерашний.
                Как Ваш вчерашний сон,
                Что не забыт совсем.
                Как Ваш ручной скворец,
                Что пел в ладони Вашей,
                А в хмурый, тусклый день
                На жёрдочке висел.
               
                Не надо только лгать
                Самим себе, ей-богу.
                Души былой разлад
                Не позовёт в дорогу.

                Я нужен Вам, как дым,
                Как дым осенний,
                Что осеняет боль,
                Что оттеняет быт.
                Пусть сердце позабыть
                Старается усердней.
                То, что забыть нельзя,
                То можно  —  не любить.

                Не надо только лгать
                Самим себе, ей-богу.
                Души былой разлад
                Не позовёт в дорогу.

                Я Вами не любим,
                Не обессудьте.
                Присутствуя во всём,
                Всегда во мне живя  —
                Уж получилось так,
                Что не меняет сути.
                Вам не излить души,
                Душой не покривя.

                Не надо только лгать
                Самим себе, ей-богу.
                Души былой разлад
                Не позовёт в дорогу.

01. 03. 2003.








































                *           *          *
                В который раз срываюсь на слова,
                Которых не было в помине.
                Не сердце в них, а голова?
                Слова? Слова.  Слова!  Слова…
                Я напрочь переполнен ими.
                Лишь существительное  —   имя  —
                Нельзя во времени склонять.
                Нельзя глагола поломать
                Наречием старинным  —  ныне.

02. 03. 2003.




















Песня.
                60.          *            *           *
                Возвращаются лица,
                И в яви всплывают сюжеты
                Из прочитанных в детстве
                И кем-то написанных книг,
                И плывут со страниц
                Узнаваемые силуэты,
                Незнакомая песня
                Звучит, как раскрытый дневник.

                Православным покоем
                Крещусь я от реинкорнаций.
                Просто всякое сердце
                Живёт по законам одним.
                И мотив вековой,
                Что звучит от промёрзших акаций —
                Это средство согреться,
                Хоть сердца и нету у них.

                Возвращается сердце
                В края, где оно уже было.
                Где к губам припадает
                Очищенный кем-то родник.
                Указующий перст
                Не сулит там судьбы легкокрылой,
                И смешались все даты
                В один, но сиятельный миг.

                Там живут настоящим,
                Что издали выглядит прошлым,
                И о будущем помнят,
                Как-будто случилось давно.
                Там покой преходящ,
                Суета же не кажется пошлой,
                Но всё так же не понят
                Бездумно смотрящий в окно.

                Там, где свет на угольях
                Укором спалённым прольётся,
                Там, где слёзы от дыма  —
                Приятны почти и легки.
                И горящий укор
                Ещё только на счастье даётся,
                И огонь невредимо
                Коснётся рукою руки.

03. – 04. 03. 2003.

































                *           *          *
                Как приятно долги отдавать.
                Только сердце не в силах упомнить   
                Всех, пред кем на земле виноват,
                И  —  с земли  — кем на землю же поднят.

                Трудно помощи в мире просить.
                Гордость тщетно пытается злиться.
                А дающего руку простить —
                За здоровье его помолиться.

                Все мы  —  нищие пред алтарём.
                Пред людьми  —  одиноки и сиры.
                Душу ближнего мы не поймём.
                Все мы, ближние  — дальние с мире.

                Даль родная распахнутых глаз.
                Близость дальняя трепетных вздохов.
                Просьба рук, что теплом пролилась.
                Не услышал, не понял, не вздрогнул.

                Мука сладкая долг возвращать
                Платежом  невозвратного долга.
                Вслед простившему просто прощать,
                Просьб  —  простивших  —  на свете немного.

                05. – 06. 03. 2003.











Песня.
                61.           *        *       *
                Где тонко, там и рвётся.
                Связать не удаётся.
                А если вдруг удастся  —
                Окажется напрасно.
                И как же с тем бороться,
                Что вылилось, но льётся.
                Судьбе никак не сдаться   —
                Ни страшной, ни прекрасной.

                Но как же, в самом деле,
                Принять семь дней недели,
                В которой восемь пятниц,
                А ищешь  —  воскресенья.
                Когда на свете белом
                Сольются все уделы.
                И будет этот танец
                И в осени  —  весенним.

                И надо шить и клеить,
                И на сердце лелеять,
                И связывать, что рвётся,
                И петь, что не поётся.
                … И в том  —  ни зла, ни плена.
                Всё в этом мире тленно  —
                А счастьем то зовётся,
                Что в руки не даётся.
                06. – 07. 03. 2003.












                *         *         *
                Жизнь сложнее
                Написанных правил.
                И неписанных  —
                Тоже сложнее.
                Богу  —  богово.
                Кто бы направил
                Косу  —  кесарю.
                Жать  —  тяжелее
                Неотбитой.
                Косой ли, серпами  —
                По известному
                Всем выраженью.
                В поле выросли
                Сорные травы,
                Не косить их  —
                К хлебов вырожденью.
                Только где-то
                В зелёной отаве
                Бьют кузнечики.
                Может, важнее
                Покаянье
                В долгах и утратах
                На полях
                До  —  не после!  —  сражений?
   
                08. 03. 2003.








Верлибры.
                106.          *         *        *
                Великие мира сего.
                А чем измерить
                Их величие?
                На какие весы положить?
                Память поколений?
                Но человечество одинаково долго
                Помнит
                И своих гениев,
                И своих злодеев.
                И будет страшно,
                Если оно утратит эту способность.

                Величие духа?
                Но всем понятно
                И не требует доказательств,
                Что величие духа солдата,
                Получившего в первом же бою
                Смертельную рану,
                Не меньше
                Величия духа полководца,
                Проигравшего и выигравшего
                Множество сражений.

                И величие духа главы государства,
                Ответственного
                За всё в стране,
                Не меньше
                Величия духа крестьянина,
                Ответственного
                За свою семью.

                И величие духа предстоятеля церкви,   
                Взявшего на себя право
                И крест
                Молиться
                За свою паству,
                Не меньше
                Величия духа язычника,
                Просящего у своих богов
                Того же самого
                Для себя.

                Мы  —  не
                Равновелики.
                Ни в памяти людской.
                Ни в духе своём.
                Ни в делах своих.
                Но  —
                Не судите,
                Ибо  —  не дано нам.
                Мы  —  равны
                Пред совестью,
                Пред смертью,
                Пред жизнью,
                Пред Богом.
                09. 03. 2003.



























                *          *         *
                Пара дятлов обследует вяз.
                «Так. Так. Так,» —  размышляет один.
                «Как? Как? Как?» —  уточняет другой.
                Так отлажена громкая связь.

                Значит, порча в стволе завелась.
                Вот и лечат её доктора.
                То один застучит, то другой,
                Или оба потрудятся всласть.

                Трели, тремоло, стуки и треск  —
                Песню!  — дятлы разносят окрест.
               
                08. – 09. 03. 2003.


















                *            *           *
                Наступает время ручьёв,
                Пробужденья заснеженных истин.
                Ох, как за зиму стал ненавистен
                Снег, что скоро в овраги стечёт.

                Я иду, провожая, как в детстве,
                Между наледей мутный ручей.
                И, как в детстве, не знаю, зачем
                Я люблю в эту воду глядеться.

                Нет, не в зеркало. Что  —  зеркала?
                Отражают, но не выражают.
                Половодье объято пожаром,
                И в ручьях придорожных  —  зола.

                Мокрый снег тихо валит на плечи,
                И не снег он, и, в общем, не дождь.
                И никак от него не уйдёшь
                Ни за угол, ни в детство, ни в вечер.

                Встал пределом  —  бурлящий овраг.
                Грязным, глинистым, зримым пределом.
                Две ручьями промчатся недели,
                И по лужам отпляшется март.

                Время вешних ручьёв торопливых.
                Время, мы ли куда-то бежим?
                Вслед ручьям мы торопимся жить,
                В зеркалах отражаясь пугливо.

                10. 03. 2003.







Песня.
               62.              *          *         *
                Ой, как на заре, да на зореньке
                Счастье хаживало да по горенке,
                А он спал себе, спал и в ус не дул,
                И обласканный и обузданный.

                Спал до вечера  —  до второй зари.
                Снились-виделись червы-козыри.
                Червы, бубны ли. Перепуталось
                Утро с вечером. И обуглилось

                Небо вечером. Небо звёздное.
                Он вскочил  — вставать, да не поздно бы,
                Застелил кровать, ещё тёплую,
                И пошёл  —  бежать в ночку тёмную.

                Он бежит-летит, не оглянется,
                Позабыв-простив встречным кланяться.
                Счастье ищет он. Вот ведь, давеча:
                Поясной поклон, облик девичий…

                Это был не сон. Обернись-вернись.
                Разгляди-пойми. И прости каприз.
                Счастье спряталось в той же горенке
                И сомлело. Спят  —  ночью горлинки.

                Сладко-сладко спит. Не буди его.
                Не спеши свести к горю горькому.
                Пусть пока поспит  —  невредимое  —
                Ой, да на заре, да на зореньке.
                11. 03. 2003.
   

             


Верлибры.
               107.        *              *               *
                Дети
                Появляются на свет
                От тепла душ.
                От движения души
                Навстречу
                Другой душе.

                Разумеется,
                Зачать и родить
                Можно с помощью достаточно простых
                Телодвижений.
                Но без движения душ
                При этом появляются
                Дети  —  калеки.
                Исключения?
                Конечно есть!
                Но они только подтверждают…

                Изъяны
                Их тела и психики
                Можно компенсировать
                Всеми возможными протезами.
                Но для этого
                Необходимо
                Куда больше тепла,
                Куда больше движения душ,
                Чем при обычном появлении детей на свет.

                Статистика  —  упрямая вещь.
                При общем потеплении
                На планете
                Наблюдается
                Общее душевное похолодание.
                Калеки
                Воспроизводят калек.
                А количество детей
                Обратно пропорционально
                Развитию цивилизации.

                Экономика?
                Может быть.
                Но не замёрзнем ли мы окончательно,
                Своим стремлением
                К процветанию
                Разогрев планету,
                И не возгонимся ли  —
                Сублимируемся  —
                В пар?
                12. 03. 2003.               
               
               



























               
               
         
             
                *        *        *
                Знаю всю искусственность пассажей
                О грядущем рае  —  на земле.
                Сажа и в аду  —  всё та же сажа.
                А добро есть в самом страшном зле.

                Только как к тому добру пробраться?
                Тернии впустую рвут чело.
                Вечный смех астрального пиратства:
                «В этой жизни Вам не повезло!»

                Зебра, мол, не только в жизни этой.
                Вечных импульсов простой закон.
                Синусоида кармического ветра.
                Я  —  в уме ли? Или вижу сон?

                Помолюсь. Один  —  среди галактик.
                Ведь с судьбою  —  жить, а не играть.
                Мы не выбираем вер и практик.
                Это им  —  нас надо выбирать.

                13. 03. 2003
               











                *           *          *
                Несовместное  —  совмещается.
                И водой пылает огонь.
                Что мешало  —  перемешается.
                Говорит с листвою ладонь.

                Настоящая  —  с прошлогоднею.
                Как подслушать их разговор?
                Угадать? Но сердцу угодно ли
                Поменять места  —  на простор?

                Нерешённое  —  разрешается.
                Уплывают к морю снега.
                Облака дождём заряжаются,
                И расходятся  — берега.

                Только помнится  —  непонятное,
                Только просится в чудеса.
                Небо низкое, небо ватное
                Называется  —  небеса.

                А земля-то обетованная  —
                Под ногою живая грязь.
                Доля шутки, кому-то странная,
                С губ нечаянно сорвалась.

                Шутовство  —  не всегда шутейное,
                Пусть весёлое ремесло.
                Горизонт скрестил параллельные,
                Всё вокруг скрепляя крестом.

                В несовместности иллюзорностей
                Мы на свете белом живём.
                Но увидеть хватило зоркости,
                Как вода пылает огнём.
                13. – 14. 03. 2003.












                *                *               *
                Много ума, говорите? И мало  —  чувств?
                А если из чувств  —  преобладает грусть?
                Ведь отнюдь не самое важное из искусств?
                Когда до иных чувств доберусь,
                И стану независим от ума, пусть  —
                Влюблён, озлоблен, вальяжен или пуст,
                Вот тогда вылетит другое из уст,
                А пока уж лучше ум, чем грусть.
                Мало ума, говорите, в стихах без чувств?

                14. 03. 2003.             



















                *                *                *
                Пегий бык из книги классика
                Так же неприлично пег,
                И кнутом моим обласканный,
                Не ускорит мерный бег.

                И арба многоколёсная
                Так же призрачно плывёт,
                Не смешная и не грозная,
                Полная земных забот.

                И страницами, и странами
                Бык закусит, не спеша.
                Челюстей кругами плавными
                Нашу истинность круша.

                Пыль останется от истины,
                Да навозные шлепки.
                Счастья нет. И нет завистников.
                Только память от строки.

                Пегий бык бредёт нахраписто.
                Прост, покладист, в меру сыт.
                Бог  —  простит. И боль, и радости,
                И безверие обид.

                Бог простит. И к вящей благости,
                Сжав смиренье в кулаках,
                Благодарный призрак наглости
                Спорит с Богом в облаках.

                Путь то былями, то сказками  —
                Пылью пирровых побед.
                Пегий бык, кнутом обласканный,
                Не ускорит мерный бег.

                И арба многоколёсная
                Пыльным призраком плывёт.
                Мы в ней  —  сосланы? Иль посланы?
                Или всё  —  наоборот?
                15. – 17. 03. 2003.





































                *               *               *
                Она влюбилась. Раз  —  и навсегда.
                Давно. Когда была ещё девчонкой.
                Когда дрожало тело под юбчонкой,
                А он…  Не смог той дрожи угадать?

                Когда дрожать,  по сути, было нечем.
                Кто в десять лет влюбляется навек?
                Сквозь смех судьбы карабкалась наверх,
                Надеясь, как обычно: «Время  —  лечит.»

                Ан-нет. Судьба смеётся до сих пор.
                Она в любви к нему почти призналась.
                Но занятым не место оказалось.
                Он понял. Но —  не принял разговор.

                Обычная история. Не боле.
                И пеплом голову нет смысла посыпать.
                Но только как он с кем-то может спать?
                Ведь он  —  её судьбы вторая доля…

                Став светской львицей через пару лет,
                Она при нём дрожать не перестанет,
                И, не ему, рога не раз наставит.
                Что  —  он? Безрогий, полысевший лев.

                С ним видится нечасто или часто  —
                Какая разница? Стара. Иль молода.
                Она влюбилась. Раз  —  и навсегда.
                И без несчастья  —  нет на свете счастья.

                18. 03. 2003.








                *              *             *
                Проводи одичалую память. 
                Не забыть? Так оставь на потом,
                И оставь приготовленный камень.
                Пусть кругами направит поток

                Силу слов. Что во времени тонет.
                И не может никак утонуть.
                Водопадом невежливо стонет
                Память. Сколько же можно тянуть?

                Исповедаться что ли в ошибках?
                И покаяться что ли в грехах?
                Но водою не святятся скрипки.
                Кровь  —  чернилами  — бьётся в стихах.

                Кто сказал, что ошибки чужие
                Не своими грехами скорбят.
                Рвутся струны, и судьбы, и жилы.
                Чьи глаза мимо сердца глядят?

                Покаяньем искупится вряд ли
                Боль чужая. Своей не избыть.
                Память просится в сердце. Обратно?
                У дверей одичало звонит.

                Не моя. Но я ей открываю.
                Или всё-таки, может  —  моя?
                Улыбаясь, меня обнимает:
                —  Не твоя? Ну, так буду твоя.

                19. 03. 2003.






                *             *            *
                Чужая война.
                Это значит, что люди чужие
                Стреляют в таких же чужих,
                Незнакомых людей,
                Носители вер и идей
                Продолжают ретиво служить,
                Своим, не совпавшим во времени с Богом,
                Режимам.

                Война никому
                Никогда не приносит победы,
                Лишь беды  —  осколки побед  —
                Осыпают наш мир.
                Обильный лукавый гарнир
                К блюду милых кровавых котлет.
                Кто вправе уродовать души, тела
                И планету?

                История войн
                Победителей, право, не учит.
                Есть смысл побеждённых учить.
                Победивших  —  сполна  —
                Не эта, другая война
                Будет их же лекарством лечить.
                С другой стороны. Или  —  с этой.
                Известная участь.

                Решает война
                Бесконечно другие задачи.
                И людям нет смысла решать
                Незадачи свои
                В своей же немалой крови,
                Души смертных от тел отрешать.
                Их примет прожжённое небо,
                И звёзды отплачут.

                Неведомо нам:
                Кто  —  орудие в Божьей деснице,
                А кто  —  воплощённое зло.
                Не узнать, не прочесть.
                Но смерть  —  это смерть. Так как есть.
                И своим, и чужим, ставшим мглой
                И светом  —  в Земле, как в постели пуховой
                Пусть спится.

                Любая война  —
                Это значит, что люди чужие
                Стреляют в таких же чужих
                Незнакомых людей.
                Носители вер и идей
                Продолжают ретиво служить
                Своим, не совпавшим во времени с Богом,
                Режимам.
                21. 03. 2003.






























                *           *          *
                Грачи прилетели. И в снег  —
                всё не сядут на гнёзда.
                Скворцы у скворечен
                охрипли от мартовских вьюг.
                И поздней весны
                небо сыплет мохнатые звёзды,
                Что медленно тают
                в ознобе грядущих разлук.   
                Так лист белоснежный
                ознобно касается рук               
               
                22. 03. 2003.























Монологи.
               12.          *              *              *
                —  Прикоснись. Прижми к губам ладонь,
                И поймёшь, что никуда не скроюсь.
                Я  —  тобой написанная повесть,
                Остановленный снегами поезд:
                Проводницы в печках жгут огонь.

                И не объясняй, зачем и как,
                Сколько зим стоять на полустанке,
                Сколько лет, доверчиво стеклянных,
                Не разбить ни прихоти, ни странам
                На пяти земных материках.

                Не спеши за таинство принять
                Свет, что днём, при Солнце, так же ярок;
                Рукопись ошибок и помарок,
                Я ведь понимаю  —  не подарок.
                Прикоснись. Не надо  —  объяснять.
               
                24. 03 2003.













Маленькие поэмы.
                4.                Родина.
               
                Край терриконов
                И пыли,
                Тяжёлой и аспидно-серой.
                Как в преисподней.
                Забыли «холмы» потушить  —
                И курятся угаром и серой.
                Вот только чертей  —  белозубых  —
                Теперь уже нет.
                И ночи  —  беззвучны.
                Умолк навсегда вентилятор  —
                Оракул, хранитель, оратор.    
                Умолкни он раньше
                Хотя бы на сорок минут  —
                Значит, беда.
                В тишине, роковой и звенящей,
                Матери, жёны и дети
                Покойников ждут.
                Но вот  —  тишина.
                А покойников  —  больше не будет.
                И вечный покой.
                Лишь вздохнёт, оседая,
                Над шахтами степь.
                Что  —  жизнь? Прощена.
                И стоят «золотые верблюды»
                На чёрных надгробьях.
                И стала землёю
                Шахтёрская крепь.
                А вы говорите  —  весна.
                Но садам без подземной  —
                Тяжёлой, шахтёрской  —  воды
                Не поднять урожай.
                Заглохли сады и пруды.
                И весенняя зелень
                К июню займётся в один
                Пыльно-ржавый пожар.
                В краю терриконов
                Нам выпало с вами родиться
                Где пространство и время
                Забыли ветра.
                Как краю помочь?
                Кем ему пригодиться?
                Безработной свободой гордиться
                И похмельем  —
                С утра до утра?
                Нас вытащат руки
                За волосы. Больно и слёзно
                Своими руками
                Себя из болота тащить.
                Вот только не в сказке живём.
                И не вышло бы поздно.
                В надежде  —  смешной  —
                Но серьёзной
                Нам стоит спешить.
                25. 03. 2003.






















Верлибры.
                108.         *           *          *
                Поэзия  —
                Искусство владения словом?
                Или  —
                Искусство слова
                Овладевать людьми?
                Что мы знаем о нём?
                О слове  —
                Лексической единице любого языка?
                Мы знаем много.
                Но  —
                «Вначале было Слово.
                И Слово было у Бога.»

                Стихи  —  песня.
                Но стихи  —  и молитва.
                Стихи
                Могут быть чем угодно.
                А слово
                Остаётся словом,
                Куда бы не засунул его человек.
                «Слово было у Бога.
                И Слово было Бог.»
                Кто не видит Бога,
                Тот не увидит его и в слове.

                Искусством нельзя   —  овладеть.
                Потому  оно  —  и
                Искусство.
                Тем более  —  Поэзия.
                Ведь
                «…  Слово было Бог.»
                Нужно научиться слышать слова.
                И научиться идти за ними.
                Мы не всегда рады месту.
                Но при чём здесь карта?

                Поэзия  —  искусство
                Слова.
                И человек в этом искусстве  —
                Важный,
                Но, возможно,
                Всего лишь приём.
                25. 03. 2003.

































Песня.
                63.           *        *       *
                Женщина сидела и лгала.
                Просто так. Без умысла и нерва.
                Просто потому, что не была
                Для него ни избранной, ни первой.

                Просто, не загадывая вдаль,
                Исподволь заглядывая в душу,
                Он ей тоже откровенно врал.
                Вот и всё, что вылилось наружу.

                А внутри? Не всё ли им равно.
                Для того и лгали откровенно,
                Чтобы не пустить в своё кино,
                Чтоб отчаянье не родилось из пены.

                Чтобы тихо вышло в разговор.
                Вышло. И зачем так долго лгали.
                Не разрушить им теперь забор
                Из нюансов, поз и близкой дали.

                А, разрушив, не восстановить
                Им  —  себя. Без близкого дыханья.
                Ложь ли, правда  —  не несут обид
                Воздуха родные колыханья.

                Просто потому, что так жила  —
                Ласково, обыденно, невинно  —
                Женщина сидела и лгала,
                И в ответ ей лгал  —  её мужчина.
                28. 03. 2003.











Сонеты.
                52.     *          *          *
                Молчание, застрявшее в зубах.
                Навязанный губам предохранитель.
                Не уроните слов, не оброните  —
                Нечаянно останутся в веках.

                Случайно. Непонятно, где и как.
                И не понять, кто истинный родитель.
                Но  —  сказано. И что кричать: «Верните!»
                Смысл есть только в нечаянных словах.

                Молчание, оглохшее от крика  —
                Существенная, может быть, улика.
                Что ж, промолчал  —  и безнадёжно влип.

                В словах, порою столь разновеликих,
                Нам не собрать, прямых и многоликих,
                И сотой доли дорогих улик.
                29. 03. 2003.


















                *         *        *
            Счётчик сверчком электрическим что-то поёт.
            Свербит в паутине имён позабытое время.
            И ключ золотой, что, казалось, навеки утерян  —
            Вот он, висит на шнурке  —  продолженьем забот.

            Что Вы? Сует суета не поместится здесь.
            В объёме души измерения вряд ли уместны.
            Заботы, в которых легко, непривычно и тесно.
            Ключ  —  на шнурке. Только где же замок от чудес?

            Счётчик сверчком электрическим что-то поёт.
            Его заглушают друг в друга влюблённые птицы.
            Экспромтом на тему  —  незнающее репетиций  —
            Солнце, как ключ золотое, над утром встаёт.

                30. 03. 2003.

















Части целого.

                Очнись. Опомнись. И  —  окстись.
                Приди. Вернись. Стой, запахнись.
                Отделайся и открестись.
                Не поперхнись и не споткнись.

                Нечаянно. Нигде. Темно.
                И засветло. И допоздна.
                Вчера. Сегодня. И давно.
                Без сил. Наотмашь. И до дна.

                Трава. Деревья. Облака.
                Земля. Дома. И купола.
                Мосты, машины. И река.
                Обрыв. И корни. И ветла.

                Простой, живой и дорогой.
                Прямая, гордая, простая.
                Другой. Другая. И  —  другой.
                Такая. Грешная. Святая.

                Не ласкова и не пьяна.
                Не сорвана, не зажжена.
                Удивлена, но не странна.
                Жива. И не побеждена.

                Успеть. Застать. И превозмочь.
                Преобразить. И расквитаться.
                Простить, проститься  —  и не мочь
                Ни жить, ни клясть и ни деваться.

                31. 03. 2003.











                *                *                *
                Огонь ладоней жжёт едва.
                Им трудно не повиноваться.
                Неметь от влажных реставраций
                Живых ещё вчера оваций,
                И силой слабость продлевать.

                На время, хоть на полчаса,
                Отважно, смело покоряться,
                И всю усталость репараций
                Нести. И снова повторяться.
                И не пытаться описать.

                Не нужно многого хотеть.
                Нежны словесные дуэли,
                Но нет нежней беззвучных трелей
                Ладоней, пахнущих апрелем,
                Будь хоть четырежды поэт.

01. 04. 2003.
















                *              *             *
                Что знаем мы о жизни? Ветер.
                Круговорот. И блики света.
                Вопросы там же, где ответы.
                Разбужены. И тем согреты.

                Убеждены. И в том. И в этом.
                Разубеждать, по всем приметам,
                Нас будут собственным примером
                Не посланные нам приветы.

                Не нами спетые конверты,
                Нас не нашедшие концерты.
                Наоборот? А кто проверит?
                Вопросы там же, где ответы.

                Где песни до конца не спеты,
                Где дни похожи на советы,
                Деревья где едва одеты.
                Весною? Осенью? Со светом

                Нам белым днём искать ответы,
                И прячась от ненастий  —  в сети,
                Мы будем жить на белом свете.
                Что знаем мы о жизни? Ветер?

04. 05. 2003.












Верлибры.
                109.        *            *           *
                Творчество  —  компилятивно.
                Компиляция условностей.
                Компиляция жестов.
                Компиляция идей.
                Компиляция фраз…
                Музыка, живопись, кино,
                Театр, поэзия, проза…
                И жизнь наша  —   компиляция.
                Закавычить цитату
                Получается далеко не всегда.
                Речь не о плагиате,
                Не о сознательной компиляции  —
                О компиляции сознаний, если хотите.
                Жизнь  —  творчество?
                Все мы  —  творцы.
                Боги.
                Смешно?
                Смешно видеть в себе Бога?
                Но ведь по образу и подобию созданы мы.
                Из глины бытия
                Ваяем себя,
                Разных,
                Но…
                Таких ли разных?
                07. 03. 2003.










Полдень.

               Проходят годы.  Мы бежим вдогонку.
               И ловим счастье, пущенное вслед.
               И рвётся что-то. Толсто или тонко  —
               Не разобрать в минутных остановках.
               А дочери твоей  —  семнадцать лет.

               Ах, время-время… Мы живём, как можем.
               И на ходу додумываем жизнь.
               На жёстком ложе истин непреложных
               Не спит душа. Что  —  истинно? Что  — ложно?          
               Глаза  —  в глаза. И всё же  —  обожглись.

              Твоих печалей я теперь не знаю.
              И радость в дом  не я тебе несу.
              И дочь твоя, тростиночка сквозная,
              Не обо мне улыбку вызывает.
              Что мне до вас. Не мужу. Не отцу.

              Жалеть себя  —  глупее нет затеи.
             А вас жалеть никто мне не дал прав.
             Как полдень укорачивает тени
             Людей, событий, зданий и растений.
             Мы камни собираем  —  разбросав.

            Проходят годы. Мы бежим вдогонку.
            И ловим счастье, пущенное вслед.
            И рвётся что-то. Толсто или тонко  —
            Не разобрать в минутных остановках.
            А дочери твоей  —  семнадцать лет.

                15. – 16. 05. 2003.









                *        *       *
                Дорога, убегающая в даль,
                Теряется за далью окоёма.
                Знакомо? Вариант  —  дорога к дому.
                А может  —  из дому. По делу. Или  —  в дар.      
      
                Полынный вкус неуловимых чар.
                Очарованье разочарований.
                Полей и вер искус чередований
                Вас от себя не раз по свету мчал.

               
                Пунктир судьбы  —  не линия начал.
                За окоём бегут, бегут дороги.
                Торопятся машины, ветры, ноги.
                А там  —  такие же и счастье, и печаль.

                И таинства не сломана печать.
                И снова по дороге незнакомой
                Теряется за гранью окоёма  —
                Неуловимая, неслышимая даль.

                22. – 23. 06. 2003.














Песня.
                64.           *        *       *
                Вы живёте с Надеждой?
                Сосед в вечном споре с Любовью.
                А у Веры отличный
                Круглосуточно есть самогон.
                А у Софьи бельё
                Белоснежное, чуть голубое,
                И завешан всегда
                Этой мудростью чистый балкон.

                Перегаром сражает
                Поклонников рьяных Людмила.
                У Светланы и заполночь
                Свет во всём доме один.
                Обещанья имён
                Растворяются в призрачной были.
                И всё меньше и меньше
                По свету живёт Ангелин.

                Доверяя словам,
                Перепутайте что-то вначале,
                И приятным ознобом
                Вас правда имён удивит.
                Вы живёте  —  в Надежде.
                С Любовью  —  вас небо венчало.
                А у Веры  —   нет имени,
                Как ты её не гневи.
                27. – 28. 06. 2003.













Сонеты.
                53.            *            *           *
                Вы забыли. Вы всё забыли.
                Перепуталось и слилось.
                Кровью, хлебом ли запеклось.
                И заботы несут, как крылья.

                Пеленою дожди закрыли.
                И размылось. И пролилось.
                И вину безвинную лоз
                Погреба в вино остудили.

                Подчиняясь законам жанра,
                Словно ногти, мы режем крылья.
                Опадает дорожной пылью
                То, что нас на лету держало.

                И по тем же законам жанра
                Пыль дорожная дорожает.

                30. 06. 2003.













Верлибры.
                110.        *           *          *
                Вас никогда не брала оторопь
                При виде «чёрной» ухи  —
                Ухи из обычных карповых?
                Или Вы никогда не ели
                Ухи «белой»  —
                Из благородной
                Осетровой или красной рыбы?

                Вас никогда не пугал
                Резиновый вкус
                Соевых сосисок,
                Пахнущих глутаматом натрия,
                После нескольких лет поглощения
                Натурального мяса и колбас?

                Вам не было противно
                Ощущать на себе синтетическое бельё?
                Или Вы никогда не носили шёлкового?

                …  Да-да. Это из серии
                О мелком жемчуге.
                Зависть?

                Зависть, не имеющая выхода,
                Становится болезнью.
                Болезнями.
                Вполне конкретными,
                Привычными,
                И не очень.

                А выход зависти  —  конкуренция.
                Конкуренция:
                Товаров,
                Труда, как товара,
                Мыслей,
                Идей,
                Чувств.
                Конкуренция капиталов.
                У каждого свой капитал.
                У каждого своё стремление к лучшему.
                У каждого своя зависть.

                Зависть  —  двигатель прогресса.
                Прогресса чего?
                Накопление капитала  —
                Накопление проблем.
                Замкнутый круг.
                Спираль?
                По направлению  —  куда?
01. 07. 2003.

































Верлибры.
                111.         *           *          *
                Вопросы.
                Вопросы.
                А ответ у каждого  —  свой.
                А если бы было иначе,
                Мы бы, наверно,
                Были бы не нужны на этой земле.
                Наша жизнь  —  ответ на вопрос.
                У каждого своя жизнь —  свой ответ.
                А вопросов не так уж и много.
                Отвечаем.
                И да воздастся.
                01. 07. 2003.







                *             *            *
                Улыбка женщины красивой
                Невольно обещает. Что?
                Что жизнь забьёт с нездешней силой
                Ключом. По темени. А-то!..
02. 07. 2003.







                *                *              *
                Слово чувств не выражает.
                Лишь слегка обозначает
                Тонким росчерком пера.
                Слово чувств не обижает  —
                В разных люльках их качают,
                Может быть, одни ветра.

                Словом лгут и унижают,
                Словом сдачи получают,
                Словом гонят со двора.
                Словом чувство обнажают,
                Словом в горе выручают,
                Слово  —  вещая пора.

                Чувство слов не умножает.
                Чувству чувством отвечают.
                Чувств игра  —  не слов игра.
                Дальних чувство приближает,
                Ближних  — ближе разлучает
                Чувств незримая гора.

                Тонок росчерк у пера.
                И сутра и до утра
                Слово чувств не выражает,
                Словом чувство окружает,
                Кормит, моет, поит чаем,
                К чувствам перейти нечает.
                02. 07. 2003.














                *            *            *
                Куда кривая вывезет!..
                Дороги  —  все кривые.
                Прямыми только кажутся:
                Земля  —  летящий шар.
                Тревогу сердце вызволит,
                К которой так привыкло —
                Дождём, ветрами смажется,
                И  … не уйдёт пожар!

                Молитв разноголосица
                В дорожный шум сольётся
                И растворится в таинство
                Внезапной тишиной.
                Земля  —  предстанет плоскостью,   
                Вода  —  окном колодца,
                Край  —  одарит бескрайностью,
                А небо  —  вышиной.
                04. 07. 2003.























                *          *          *
                Алюминий  —  восставшая глина.
                Самолёт  —  это глиняный бог.
                Моет дождь порыжевший сапог.
                Кем-то выброшен ржавый итог
                На обочину. Что же, не смог
                Он пройти через вечную глину.

                08. 07. 2003.

























                *                *                *
                Чем горю твоему помочь?
                А разве помогают  —  горю? 
                Переживи. Моря и горы
                Живут в гармонии раздора.
                И люди  —  отраженьем спора.
                Что? Ссора  —  отразится в ссору?
                И счастьем  —  вряд ли станет горе?
                Вода дождей стремится в море.
                Да, море вытекает в море.
                И жизнь  —  солёная на вкус.
                Сочувствовать —  я не берусь.
                Сочувствие  —  пустой союз.
                Открытых ран, разбитых уз  —
                Твой крест, твой безобразный груз  —
                Тащить, лечить, нести тебе.
                Сочувственная дрожь врача  —
                Страшней улыбки палача.
                Себя, с собою и в себе
                Переживи. Пусть море  —  в море
                Стекает сквозь людей и горы,
                Сквозь счастье мочь утешить в горе,
                Сквозь горе  —  в горе не помочь.
                13. 07. 2003.












Верлибры.
               112.           *           *          *
                Индивидуальность лирики.
                Индивидуальность лирика.
                Писать лирического героя
                Не с себя  —
                Невозможно.
                Даже если это герой  —
                Противоположного пола,
                И даже  —
                Другого зоологического вида.
                Камень, река, дерево,
                Скорость, пространство, время  —
                Всё в лирике  —  сам лирик.
                Он видит мир отражённым в себе?
                Или мир смотрит на него
                В зеркала
                Его глаз?
                Индивидуальность зеркала?
                Индивидуализм?
                Лирика?
                Лирики?
                Это когда слишком часто видишь
                Зеркало.
                Хотя время от времени
                Это просто необходимо.
                Чтобы видеть мир?
                Чтобы
                Мир
                Видел
                Себя?
                Необходимо.
                Но вряд ли достаточно…
                20. – 23. 07. 2003.









                *        *        *
                Здесь жили скифы.
                Много лет назад.
                Оставив сотню слов
                В славянской речи.
                Дон  —  имя дав реке.
                Столетья  —  спят.
                Увы, не видя снов
                В курганах вечных.

                Могилы предков.
                Кровь славян  —  коктейль.
                Варяги, скифы,
                И югра, и финны,
                Монголы, тюрки…
                Степь дала постель
                Костям и мифам
                В ладане полынном.
                22. – 27. 07. 2003.














Верлибры.
             113.            *            *           *
                … Расхожее суждение,
                Что даже общение с
                Подвыпившими, матерящимися,
                Немного косноязычными
                Рабочими, крестьянами, капиталистами,
                Интеллигентами…
                ( А часто всё это  —  одни и те же люди )
                Благотворнее де,
                Чем компания
                Лощёных носителей «гнилых идей»,
                В совершенстве владеющих и русским,
                И многими другими языками,
                Не допускающих не только бранных слов,
                Но и бранных мыслей.

                Но идея  — гнилая она или благая  —
                Всего лишь идея.
                Воплощение или невоплощение её
                Зависит
                От знаний, культуры, духовности
                Народа, этноса, человечества,
                Как этноса.

                Знания  —  часть культуры.
                Но если духовность часть культуры  —
                Это беда.
                Идеи витают в воздухе.
                И в переносном смысле,
                А, может, и в прямом.

               Духовность  —  не религиозность.
               Атеисты  —  часто духовнее верующих.
               А верующие  —  часто бездуховны.
               Духовность  —  это Любовь.
               Ко всему сущему во Вселенной,
               К Богу  —  который и есть Вселенная,
               К Человеку  —  промыслу Божию…
               Религия  —  инструмент Веры,
               Инструмент Любви.
               Хорошо, если религия помогает  —  Любить.

               Любовь  —  вот идея на все времена.
               Воплощение её  —  мы.
               Рабочие, крестьяне, интеллигенты, капиталисты…
               Лощёные.
               И совсем не лощёные.
               Матерящиеся,
               Молчащие,
               Молящиеся.
               Часто одновременно.
05. 08. 2003.


































Хокку.
                29.            *          *         *
                Простите, если был неправ.
                И  —  если прав наполовину.
                Тем паче, если прав, простите.
06. 08. 2003.





























Джазовая импровизация.
             19.                *         *        *
Один. Одна. Одни.
Звезда. Огонь. Огни.
Век. Год. И день. И дни.
Видны  —  и не видны.
Богаты  —  и бедны.
А бездны  —  все без дна.
Одни. Один. Одна.
Звезда, прибавь огня!
Бессмертью  —  мало дня.
С небес течёт вода.
И старит  —  молодя.
И голову кладя,
И за руку водя,
Отсюда  —  всё сюда,
Беспечная страда
Невечные стада
Пасёт. Не для суда.
Огни. Огонь. Звезда.
А бездны  —  все без дна.
Один. Одна. Одни.
Звезда. Огонь. Огни.

07. 08. 2003.
















                *                *                *
                Вам жалко тратить время на стихи?
                Додумывать, дочувствовать, достраивать
                Мосты? И проще жить, растить, утаивать
                В картине  —  жизнь, где пятна и штрихи?
                Тем более, жизнь, как бы там  —  построена.
                Меж близких душ  —  возведены мосты.
                Дай Бог, по ним идти и свет нести.
                Штрихи и пятна? Трогая  —  не трогают.

                Усталость душ? Гармония … проблем?
                А где в стихах живёт она, гармония?
                В тех, где живёт, нет смысла в церемонии  —
                Читать. Зачем? Поэт  —  переболел.
                Читать стихи  —  болеть его болезнями.
                Вам это ни к чему. Своих не счесть.
                Да, труд велик. И не по Сеньке честь  —
                Живая, трудная, насущная поэзия.
08. 08. 2003.




















Сонеты.
                54.           *        *       *
                Живёт любовь на белом свете.
                Корову доит, хлеб печёт.
                Детей растит. Ведёт учёт
                Хозяйству, прибыли. И ветром

                Из-под косынки ей, наверно,
                Прядь выпростало. Солнце жжёт.
                Горит работа. Сердце жмёт.
                И  —  вот он, долгожданный вечер.

                Из года в год. За годом  —  год.
                Она не ждёт. Она живёт.
                Идёт, обняв судьбу за плечи.

                Всё так. И не наоборот.
                А сердце? Что же, пусть пожмёт.
                Печали сердца  —  душу лечат.
                11. 08. 2003.         


 

















                *            *           *
                СлАвяне   —  мы? Или  —  слОвяне?
                Но славой слово не обманет.
                В нём корень древний общий  — «сл».
                Слывём  —  и в этом суть и корень.
                Не баней, водкой и икрою,
                А так  —  загадочной душою
                Мир покорил, не покорив,
                Народ, что жил, и был, и слыл,
                И  —  в путанице перспектив  —
                Ещё живёт. И в этом  —  смысл?
                12. 08. 2003.
               

























Сонеты.
                55.          *          *         *
                Пахнет осенью. Виной тому  —  циклон.
                Август не дошёл до середины.
                Мокро. Холодно. И грязно-серым  —  льдины?  —
                Тучами ползут на небосклон.

                Всё пройдёт. Циклон  —  в антициклон
                Ветер с юга обратит. Полынный,
                Жар степей, обыденно-былинный,
                Разморит в тени нас за столом.

                Всё пройдёт. Туманом курят трубку
                Август с осенью, обдумывая мир.
                И в зонта озябший капонир
                Гром вколачивает канонаду звука.

                Но  —  договорятся. Вот из дыр
                Солнце светит  —  вечный командир.
                13. 08. 2003.    
 















                *         *         *
             Иная даль настигнет иногда.
             Неявным шорохом и явной укоризной.
             Неясным шёпотом листвы наивность жизни  —
             Ад бытия  —  завесит и   —  года.

             Ладонью узнаванья на глазах,
             Алеющей сквозь жизнь горячим солнцем.
             Рассветным, в мир распахнутым оконцем…
             Едва ли свяжешь то, что не сказать.
             Необходимо. Только как  —  ходить?
             К заветным далям  —  время не пускает,
             Оно необъяснимо протекает
             В даль, что иной дали  —  не потакает,
             А в близких   —   дальнее  —  не вправе осудить.
               
                18. 08. 2003.
               














Сны.
5. Пёстрый сон.

                Первый снег улёгся на газонах.
                На асфальте стаял через час.
                Средь арбузов, пёстрых и зелёных,
                Есть разрезанные  —  напоказ.
                Баклажаны стынут на брезенте,
                Помидоры  —  яблоки любви.
                Да, базар. Запасы и резервы.
                В будущем  —  соленья и консервы,
                А пока  —  потомки той листвы,
                Что лежит, дымя в промокших кучах.
                Яблоки, бананы, сладкий перец,
                Виноград, чеснок, хурма. И персик,
                Свежий, сочный  —  и в урюк замучен.

                Дым листвы не стал шашлычным дымом,
                Только различить их невозможно.
                Синий день. И голос яркий: «Дыни!..»
                Листья падают на снег неосторожно.
                В кронах голых им висеть тревожно.
                Пахнет неподъёмно тяжким грузом,
                Трогательной, ясноглазой грустью,
                Что хотела бы, да не отпустит,
                Потому что часть она тебя;
                Изнутри, из сердца теребя,
                Нет, не сук, а сердце же  —  рубя,
                Станет домом, полем и искусством.
                Пёстрый мир одним большим куском
                В сердце, целое, поместится едва ли.
                К синей крови поднебесных далей
                Подмешалась алая его.
                Белый снег, арбузы, помидоры
                И рябина с тем же и о том
                Всем своим израненным кустом.

                Распахну  —  ресницы, окна, шторы!..
                Лето! Утро! Мир! Дышу! Живой?

                19. 08. 2003.   
 









































                *         *        *
                Вне забот, вне времён и погод
                Можно месяц прожить или  —  год.
                Птицы? В вечных заботах порхают,
                Если птицы они, а не скот.
                А гордыни-то!.. Всех и забот:
                Пополам прокормиться с грехами,
                Не добравшись ещё до высот,
                С дурноты путать с редькой осот,
                Крыльев взмахи ломая руками.
                Жизнь  —  мгновенье. Что  —  месяц? Что  —  год?
                Вне забот, вне времён и погод  —
                С ними, в них, и над ними, и под,
                Дождь кляня, или снег, или пот,
                Неприемля, любя и ругая,
                То вперёд, то назад, то кругами…
                …  Вне забот, вне времён и погод?...

                21. 08. 2003.




















Сонеты.
                56.             *          *         *
                В тревогах дней привычна чехарда
                Забот обычных, личных и наличных,
                Попыток лишнее изобразить нелишним,
                Обрывки истин прописных крадя.

                Что, впрочем, истинам не причинит вреда.
                Они осваивают новое жилище,
                В шкафах и книгах что-то смело ищут,
                И с громким «чихом» лезут на чердак.

                Зачем украл? О, человек-чудак!
                Они с собой тебя утянут в вечность.
                А жизнь твоя, увы, не бесконечна.

                На этом свете, в счастье, и трудах,
                И в суете, занудно-скоротечной,
                Лишь истины  —  доверчиво беспечны.

                26. 08. 2003.












Верлибры.
                114.        *          *         *
       «Счастье»  —  это сочастие.
       И рифма со словами
       «Участие»,
       «Частное»,
       «Причастие»  —
      Это тавтология.
      Слова-то  —  однокоренные.

      Быть частью этого мира,
      Человеческой общности,
      Семьи.
      Причём не просто частью,
      А сочастью,
      Сочастицей целого,
      Самостоятельной, частной единицей суммы,
      Ведь не о единстве же,
      А о сочастии.

      Жить в мире с миром.
      Смирение  —  это не смирительная рубашка.
      Смирение  —  это жизнь в миру, общине, обществе  —
      Сочастно с этим миром.

      Пожелание
      «Счастья вам!»  —
      Тёплое, ласковое, высокое,
      Но абстрактное.
      Непонятно, что же пожелали.
      Возвращаясь к корням,
      К живым корням великого и могучего русского языка:
              —  Сочастия тебе, человек!
              Сочастия с любимыми и любящими.
              Сочастия с ближними и дальними.
              Сочастия со всем живым.
              Сочастия со всем сущим.
              Сочастия с Богом,
              Если он есть
              В тебе.

                27. 08. 2003.












































                *                *                *
                …  Всё  —  так. Но странно вдруг прочесть
                Из книги классика  —  приветы.
                Он был иным. По всем приметам.
                Но тем же словом в пух раздета
                Юродства всеблагая честь.

                Он жил в другие времена,
                Но с тем же истовым упорством
                Он черпал истину напёрстком,
                Пока другие пили горстью.
                Кому  —  вино. Кому  —  вина.
                29. 08. 2003.


















                *         *        *
                Май, тугой от акаций.
                Ночь. Прохлада. И ты.
                Не спеши отказаться.
                И меня не прости.

                Пусть на ломаном птичьем
                Замолчат соловьи.
                Лики, лица, обличья
                Мы прощаем свои.

                Мы прощаем, не веря
                Возвращенью долгов.
                Ночью слаще потеря
                Дней, рассудка и слов.

                Предрассветна случайность
                Обещаний и снов,
                И смущается тайна,
                Не смещая основ.

                Дует ветренный ветер,
                Не стыдясь ничего,
                И волос твоих сети
                Не удержат его.

                И в ресницах моргает
                Удивлённо звезда.
                Объясни, дорогая,
                Как я мог опоздать.

                Как люблю я сегодня.
                Ты любила вчера.
                Ночь целует небольно
                День прохладой утра.
                31. 08. 2003.








Сонеты.
                57.         *              *             *
                Не знаю, можно ли, и нужно ль.
                И где заросшая межа.
                На сердце руку положа,
                Межой заброшенной разбужен.

                Тяжёлой прихотью наружной
                В нас воцарившихся держав,
                Что пядью каждой дорожат
                До дрожи, липкой и недужной.

                А грань лежит в траве и лужах.
                Нужна ли странная война.
                Пусть ты  —  страна. И я —  страна.

                Сентябрь. Дожди. И пыл остужен.
                Войска примолкли у окна.
                Я  —  не один. Ты  —  не одна.

                02. 09. 2003.          
               




















                *                *                *
                Кончилось, едва успев начаться.
                Началось, чтоб длиться без конца.
                Вечностью  —  ни клясться, ни ручаться.
                И не пить нам вечности с лица.
                02. 09. 2003.































Сонеты.
                58.         *            *           *
                Укол былых очарований
                Как жало умершей осы.
                Когда нельзя переспросить,
                И не услышать оправданий.

                Полос её чередованье,
                Как право в смысл перерасти,
                Который вряд ли обрести
                Под кухонной салфеткой рваной.

                В помойное ведро, как в рану,
                Салфеткой трупик отнести.
                И боль в укушенной кисти
                Водой холодной из-под крана

                Залить. О чём не расспросить  —
                Никак  —  засохший труп осы?...
03. 09. 2003.



















                *                *                *
                Вы были явлены печалью, 
                Что без ответа отвечает
                На непоставленный вопрос.
                А розы  —  что-то источали,
                И срезанные  —  не кричали,
                В шипах непризнанных угроз.

                И  —  с откровенность детали —
                Над ними музыка летала,
                И бард гудел немного в нос.
                Вы жизнь отчаяньем латали.
                Не от печали Вы устали,
                А  —  так…  От музыки. И роз.

04. 09. 2003.


















                *           *          *
                Дождь постучался в подоконник.
                Я форточку ему открыл.
                А он  —  от счастья!? —  слёзы лил,
                Промокший. Тоже мне, поклонник!

                Он нёс от осени посланье.
                И не зашёл на огонёк.
                Дождь скромен был и одинок.
                И не поклонник. Просто странник.

                А осень мне привычно пишет  —
                По уговору  —  ни о чём.
                Что жизнь  —  увы и ах!  —  течёт,
                И дешевеет смерть для нищих.

                Что Бог хранит  —  не охраняя.
                А мы  —  пред вечностью в долгах  —
                Всё в тех же, всмятку, сапогах,
                И душу по ветру роняем.

                Что путь не мерян  —  а не пройден.
                Что жизнь  —  не взять, она  —  дана.
                Не жить в другие времена,
                Не выбирать ни снов, ни Родин.

                Быть только светлой и хорошей
                Ей трудно, если между прочим,
                Поэтам не дарит стихов.
                Писать стихи, наверно, проще,
                Чем делать золото из рощи?
                Ну, что же  —  каждому своё.

                04. – 05. 09. 2003.


               


   
         

Хокку.
                30.              *       *      *
                Вот Бог нам. Вот порог. И вся судьба.
                Так и живём. Не приходя в себя.
                Но вот пришли. А там уж  —  нету нас.
                05. – 06. 09. 2003.      
               

 
               
    
               

Хокку.
                31.           *         *        *
                Что будет  —  не знает, но предполагает.
                Что было  —  он помнит, но не вспоминает.
                Так, где он? И кто? А —  никто. И —  нигде.
                06. 09. 2003.         
               























                *              *              *
                Сколько бы ни выпало разлук,
                Сколько бы ни выпало ненастий  —
                Все они к первопричине мук
                Относимы только лишь отчасти.

                Сколько бы ни морщили чело
                Обещанья, встречи и прощанья  —
                Бесприютно сердцу и светло
                От того, чему и нет названья…

                07. 08. 1984. —
                06. – 07. 09. 2003.

 


















                *                *                *
                Страх узнавания
                И боль  —
                Несовершенства совершенства.
                И в наказание  —
                Любовь,
                Несовпадением пришествий.

                И горечь сладости
                Любой,
                И громом  —  губ невнятный шелест.
                И с плеч повалится
                Судьбой
                Луны коварная ущербность.

                И не покажется
                Игрой
                Такая неопределённость.
                В узлы развяжется
                Покров
                Не в обнажённость  —  в оголённость.

                И душ трепещущих
                Обман  —
                Им не дано с телами слиться.
                В глаз не обещанный
                Туман
                Смотреть, искать, любить и злиться.

                03. – 05. 10. 2003. 
   
      







                *            *            *
                Когда вступительны слова,
                И искупительно молчанье,
                И сердце дразнит голова
                Немым дерзанием звучанья.

                Когда мешает  —  пониманье,
                Смещая вехи и азы,
                И смех судьбы нещадно манит,
                Судей прощая  —  возразить.

                Когда тревожно от покоя,
                И невозможно  —  быть и жить,
                Головоломкой гнать  —  простое,
                И громкой тишине служить.

                Когда сует сквозная тень
                Закрыла свет, закравшись в душу  —
                И ночь, похожая на день  —
                Похуже зряшности недужной.

                Когда? Всегда. Пока живём,
                Текут года сквозь дни и пальцы.
                А мы, как птахи над жнивьём  —
                И в небе, в прахе ль им купаться…

                07. – 08. 10. 2003. 
   

   











                *            *            *
                Надо ли? Или не надо?
                Зря? Или  —  не разглядеть?
                Зыбкой порой листопада
                В золото тополь раздет.

                Зябким кружением листьев
                Осенью высвечен путь.
                Шаржем, похожим на выстрел  —
                Ветки упавшая суть.

                Надо ли? Можно ли? Нужно ль?
                Листья летят, как слова.
                Ветер их ласково кружит,
                Что в паутину ловя?

                Лица? Сердца? Или просто  —
                Осень? Опять  —  листопад?
                Просто листвою заносит.
                Надо ли  —  разгребать?
 
                08. 10. 2003.












                *             *            *
                Где же  —  Вы? И где же  —  я?
                Нас по свету разбросало.
                В тёплом запахе жилья
                Подмешался дух вокзала.

                Нам прощания  —  не ждать.
                Нам прощения  —  напрасны.
                Никуда не уезжать  —
                Верно, тихо и всечасно.

                Ни в какие времена
                Нам не перепутать стрелки.
                Странность  —  искоренена.
                Всё всегда в своей тарелке.

                Что в тарелке? Недосуг
                Нам сподобиться отведать.
                Где-то прячется испуг
                В предложенье отобедать.

                Но придётся пить и есть
                То, что сами натворили.
                Каш просоленную спесь
                Мы —  сварили? Мы?  Сварили?

                Горько, солоно на вкус.
                Я  —  сказал? И Вы  —  сказали.
                С боем к поезду прорвусь,
                Чтоб … остаться на вокзале.

                Вы —  уехали? Да нет.
                От себя куда уехать?
                Он повсюду  —  белый свет:
                Солнцем, смехом, ветром, эхом…
                09. – 10. 10. 2003.



                *            *           *
                Осень  —  омовение души.
                Грязь её воистину целебна.
                Трудно в осень гнаться и спешить,
                Проще быть и странным, и нелепым.

                Золото мы втаптываем в грязь
                Осенью так запросто и явно.
                Дом листвой украсить, как украсть
                У деревьев летние желанья.

                Вымыл дождь зонты, сады, асфальт  —
                Не садовник, и совсем не дворник.
                Солнце. И синицы так свистят,
                Словно манят журавлей нескромных.

                В чём она, нескромность журавля?
                В гордой силе дальнего полёта?
                В том, что голы и черны поля?
                В том, что клён роняет позолоту?

                Кто избрал доверие синиц,
                Тот и журавля приблизит к людям.
                Есть провинциальность у столиц —
                И провинции несбыточное чудо.

                Гнёзд не вьют в столицах журавли.
                Осень к лицам приближает небо.
                И в провинции такое же «кур-лы»,
                Как в столицах. Та же грусть и небыль.

                Осень, как столица, непроста.
                Как провинция, ярка и разодета.
                И пера превыше, и холста.
                Хмурится. От явных комплиментов?

                Что  —  начало в ней, и что  —  конец?
                В плачущей, весёлой, яркой, скромной.
                Осень  —  омовение сердец.
                Жёлтых, красных, бурых и лимонных…

                12. 10. 2003.












































Хокку.
                32.           *          *         *
                Дождись. И слёзы перейдут в дожди.
                Зажги свечу. Как-будто свет зажги.
                И жизнь к плечу, счастливую, прижми.
                16. 10. 2003.




      
               
 




                п. Шолоховский  —  Белая Калитва  —
                Ростов-на-Дону.