Тибетская чаша

                Не забыть, как любили...




  Я сидела на циновке в самом углу тибетского храма. Было раннее утро, свет еще совсем не проникал в мое прибежище и это заставляло думать, что я одна нахожусь тут. Зажженные свечи выхватывали то тут то там отдельные части предметов, но их освещение было настолько малым, что не позволяло разглядеть очертания вещей, которые иначе бы, проявляясь, меняли бы настроение и состояние пространства. Сквозь открытую террасу слышался шум дождя, он шумел, как шумит река после ледохода, когда наполнив себя до краев силой, она радуется своей мощи. Сквозь этот дождевой поток время от времени слышался звук поющей чаши; это старый монах,  следуя одному ему известному ритму, тихонько ударял по  ней стиком, и чаша пела о чем-то волнующем и родном, и нежность заполняла сердце, которое одно помнило о своем далеком звездном небе. Я любила эти ранние утренние медитации, когда ты находишься между сном и явью и состояние безмятежного покоя уносит за пределы видимого, слышимого, ощущаемого.
   
   Мой мастер был столетний старик, старик по возрасту, но на вид ему было лет сорок. Он никогда не делал мне никаких замечаний и не давал указаний,наверное, поэтому у нас сложились такие теплые отношения , не люблю когда мной пытаются управлять, понимаю язык разума, а значит, строгости ни к чему. Он  не тревожил меня понапрасну словами. Но иногда его плеть свистела над моих ухом, я частенько улетала в своих мыслях и не слышала его безмолвного голоса. Так случилось и сейчас, воспоминания нахлынули стеной и мне пришлось их выслушать.
   
   В монастыре я была недавно. Относительно недавно, но кажется, что уже целую вечность. Я была художницей, и мои картины  пользовались некоторой известностью. Я стремилась передать в них чувство, которое несло некую информацию, заставляющую зрителей подолгу не отходить от них, они не могли объяснить этот эффект притяжения, сюжеты были просты и непритязательны, но завораживали своим настроением. Я не знаю, как у меня так получалось, но рука водила кистью и рождало образы. Моим друзьям нравились эти образы, и я щедро дарила им новые картины. Но было нечто, что огорчало меня и вызывало непонимание. Все чаще и чаще появлялись критические статьи, в которых меня стали пытаться объяснять с позиций их личного видения моей личности. Несовпадение интерпретаций с моим видением просто зашкаливало. Я довольно долго молчала, лишь читая их заметки и отмечая про себя этот факт, и ожидая, когда же, наконец, они заметят очевидное. Но нет, мне приписывалось вранье в создании образов, вранье во всем. Я пыталась понять, что происходит, и ситуация прояснилась, когда я поняла, что мои критики находятся , вроде, и в одном со мной мире, но в то же время, совершенно в другой плотности пространства, называемом в нашем времени - астралом, наверное, "верхним", если "нижним" они считают меня. Да, если так, то все становится понятным. Но мне кажется, что мы сами уже себя не понимаем, а не только наши интерпретаторы. Мы - здесь, и мы -те, астральные. Наверное, когда мы идем сюда на воплощение, нужно бы лучше готовить наших переводчиков с языка чувств, слов, энергии, учитывая, что все это в нашем времени изрядно подзабыто, а значения звуков и слов вообще употребляются в их поверхностном предметном значении.
Да что далеко ходить...Я всегда удивлялась разнице переводов одного и того же автора. Стихи звучат совершенно по-разному, хотя смысл передают, вроде бы, один и тот же.Вот именно...Вроде. Я уже не говорю о том, что этот переведенный стих выглядит как совершенно новое произведение, так сказать, по мотивам оригинала. Ну вот, например, как можно судить по цветам энергии меня и моих картин? Можно? можно. Но если брать только визуальный спектр, неизбежны ошибки.
- Ну вот ты такая, в твоей ауре много таких- то цветов, эти цвета означают... и идет перечисление.
Стоп. А какой мне быть? каким цветом, если я живу в этой энергетике, состою из нее и иначе просто умру, если эти цвета покинут меня? Это мое тело.
- Хорошо, - говорят, - но есть твоя внутренняя суть, чувства, на тебя только посмотришь и сразу определишь, кем ты являешься.
Ладно, - отвечаю. Разберемся и с этим. И прежде всего начнем с оттенков чувств. А их, ох, как много. Вы их учитываете? или здесь тоже по цветам? Или по отражению? Но это ведь не математика и а+в совсем не то, что в+а. Например, если на астрале испытываешь ревность, то в моем мире, с их точки зрения, это должно отразиться как "зависть"?  И мои астральные друзья или помощники начинают долбать меня  в целях исправления якобы присущего мне -  ими выдуманного качества, подстраивая мне ситуации воспитательного характера? А  я уж никак тут не могу понять: что же за алгоритм счета придумали наши небесные?что все так не совпадает?
-Ну хорошо, не сдаются мои собеседники, ну а слова? Ведь слово несет свою частоту и выбирая слова, ты тем самым раскрываешь и свою изнанку?
- Какую "изнанку"? Тогда уж давайте по-новой: каждый звук несет свою смысловую нагрузку, свою вибрационную составляющую, определяющую человека, но...тут включаем опять повтор о составе тела, о чувствах и их множестве оттенков. Наверное, когда мы рождаемся здесь, мы рождаемся еще и для этого: научиться чувственному мышлению.Да...а вот если допустить мысль, что если этот мир лишь представление об отражении, то не стало ли это "представление" в какой-то мере лучше самого "отражения" или представлений об этом . Оттого несовпадение и неразбериха? И с уровня моих верхних астральных критиков и событий прошедших там и отражающихся здесь, я воспринимаюсь без учета моих улучшенных отражающих качеств и способностей. Получается, что "кривое зеркало" сейчас не только в одну сторону, а вернее, оно даже как-то больше развернулось сейчас к астралу ? И Астрал не понимает нас? Да, наверное, близко к этому. Мои критики были неумолимы, хотя, я их и не умоляла... но били по мне они существенно.

   Я потихоньку вела свою воображаемую беседу, пытаясь решить мучивший меня вопрос о несовпадении и о моих критиках, а звучание чаши напомнило мне еще об одной причине моего нахождения в монастыре.
Мой Димка. Он любил меня с детства. Но был еще один близкий друг, очень давний и верный, старше меня. Нас связывали общие интересы и взаимная симпатия. И Димка поставил условие: отказаться от встреч с ним. Предъявил ультиматум жестко и требовательно. А я смотрела на того своего друга и не могла представить себе, чтобы он отказался от меня  в аналогичной ситуации.  Я знала, что он бы так не сделал никогда. И я уехала в монастырь. На три года, на учебу к мастеру. Буду для него рисовать картины.
Я скользнула взглядом вдоль стен и увидела статуэтку Шивы. И засмеялась: как хорошо, что не все боги ревнивы, а то бы ничего и никого бы не осталось на свете. И хорошо, что не все боги слушают своих избранников...
Я давно не смеялась.
Моя улыбка где-то затерялась. Мои эмоции умирали. Я была внешне как бы той же самой, но внутренне уже совершенно другой. Вот интересно, как было бы, если бы соединить двух людей один из которых был бы еще "внешним", а другой уже "внутренним"? И я опять вспомнила Димку и наши скандалы. Мы были вместе, но совершенно не пересекались, не перетекали один в другого, и наши чувства к друг другу, вроде, как бы и любящие,  были у каждого на своей волне, ну совсем как мои рассуждения о несовпадениях в астрале. Он не мог представить себе, что можно чувствовать совсем по-другому, а я любя его, не могла объяснить ему этого.  Вот так я и жила в моем мире: "внешний" требовал от меня соответствия ему, а я не пересекалась с ним... 
 В храме стояла тишина. Я не заметила, что все уже разошлись, и только мой мастер сидел на своем месте и хитро улыбался, поглядывая на меня. Он уже давно читал мои мысли и развлекался ими.
- Мастер, а ты заберешь меня с собой в свой мир, где позволено любить просто так, не выбирая?
Он рассмеялся и кивнул головой.