Порадуюсь чуду, умру и забуду

Я автор со стажем.
Мне семьдесят, скажем,
Ну, может, прибавил я год или пять,
Но время не ждет, и ему не прикажешь,
Все лишнее вычеркнешь, если соврать.

Не вычеркнут я, и пока не рискуя
Исписанным быть раствориться в толпе,
Живу и творю. Постепенно рисуя
Свой облик, как облако в вас и в себе.

Лишь буквы да буквы.
Слова, что известны.
Порядок меняется в строчках извне.
Ложатся мне на сердце добрые песни,
Они словно сны прилетают ко мне.

Порадуюсь чуду.
Проснусь и забуду.
И буду мучительно их вспоминать.
А новое новым ломает посуду,
И счастье в свою собирается рать.

О счастье!
Мне страшно!
Тебя не утратить!
Но воздух и время иное творят.
И я исписал миллионы тетрадей,
Они за меня говорят, говорят.

Не изданы, розданы людям во встречах,
Кому-то за слово, кому-то за взгляд,
Во времени был я как ток быстротечен,
И тек и бежал и летел – поперечен,
Они сквозь него – за меня – говорят.

Тетради, что ради? чего им не спится?
Ну, сколько еще миллионов страниц
Со мною уйдут за иные границы,
Не видя, не слыша, не зная границ.

Да! Мы безграничны
И в общем, и в личном,
И нам не навязаны органы тьмы.
Тот мир, что от тьмы только тьмой ограничен
Осветим и чувством, и разумом –
Мы.

Утопия, скажете?
Кажется многим,
Что все, что напишешь, что вспахано сверх,
Нежизнеспособно, светло, но убого,
Что только у бога есть слово для всех.

Но нам подарили его в назиданье,
В нем вечное мы издалёка несем
В нас неистребимое слова желанье!
Мы были,
Мы есть,
Мы останемся в нем.