Притча. Брошенный камень

    БРОШЕННЫЙ  КАМЕНЬ.

Успешный  юноша  из  тех,  
Что  прожигают  жизнь  незримо,
Из  тех,  чьи  слава  и  успех
Несутся  неостановимо
Над  горем  сквозь  преграды  все,
Катил  в  машине  по  шоссе.

Как  вдруг  из  розового  плена
Жуира  вывел  чуждый  звук;
По  облицовке  Ситроена
Ударил  камень...
                   скрежет,  стук
Прервали  праздное  томленье,
Заверещали  тормоза...
Поддавшись  ярости   мгновенья,
Машину  бросил  он  назад,
К  мальчишке  кинувшему  камень,
Что  на  обочине  застыл
И  робкий  взгляд  оборотил
Прикрывши  голову  руками
К  проезжему...
                 Схватив  за  плечи,
Тот  ткнул  виновного  в  капот,
Что  был  промят  и  изувечен
Царапиною  на излёт.

- «Тебе  твой  камень  выйдет  боком
И  плата  будет  высока!
Намылю  грешные  бока,
Да  будет  боль  твоя  уроком
Таким  же  злобным  сорванцам,
Их  матерям  и  их  отцам.
Их  разорит  твоя  вина,
За  всё  заплАтите  сполна!

Чем  объяснить  поступок  твой?
Да  не  тряси  ты  головой!»

- «Простите,  добрый  господин,
Я  бросил  камень  в  лимузин
Пытаясь  Вас  остановить,
Чтобы  о  помощи  молить.

Поверьте,  многие  до  Вас
Промчались  тут  же  мимо  нас - 
Меня  и  брата  моего - 
Не  замечая  ничего.

Я  перед  Вами  виноват...
Но  там  лежит  мой  младший  брат;
Он  инвалид,    
               дорогой  тряской
Случайно  выпал  из  коляски.

Он  много  весит...  мне  невмочь
Братишке  бедному  помочь».

Со  всхлипом,  глядя  виновато,
Малец  показывал  куда-то;
По  щёчкам  струйками  полос
Катились  капли  горьких  слёз.

«Меня  вольны  Вы  покарать
За  зло  моё,  за  прегрешенье,
Но  окажите  снисхожденье
К  тому,   кто  сам   не  может  встать,
Ушибся...
             Вы  бы  не  могли
Поднять  несчастного  с  земли?»

Проникся  жалостью  к  ребёнку
Жуир,    
           досаду  укротил
И  на  лежащего  в  сторонке 
Дитя   вниманье  обратил.

Тот  плакал  горько  и  тревожно...

Его  на  руки  осторожно
Поднял  проезжий  не  спеша,
Потом  в  коляску  малыша  
Устроил,  стяжки  закрепил
И  от  канавы  откатил.

Достал  аптечку  Ситроена:
Там  смазал,  здесь  овил  бинтом,
Промыл  разбитое  колено
И  ссадины  его...
                       Потом
Взглянул  на  парня  ненароком, 
Что  упрекал  себя  виной
И  ждал  в  раскаяньи  глубоком,
Поникнув  горестной  спиной,
Но  улыбался   благодарно...

И  столько  нежности  в  глазах,
Сменившей  боль,  унявшей  страх
К  нему  метнулось  лучезарно,
Что  он  ответно  улыбнулся...
Вихров  мальчишеских  рукой,
Прощая,  ласково  коснулся,
Вернув  виновному  покой.

Малец  ожёг  губами  руку:
«Вы  нам  ниспосланны  судьбой»...
И,  в  лад  скрежещущему  звуку,
Повлёк  коляску  за  собой.

Владельцу  чудо-ситроена
Улыбка  крылья  придала,
В  душе  его  произошла
Неведомая  перемена.

Он  с  той  минуты   отчего-то
Берёг  царапину  капота,
Как  ненавязчивый  урок,
Рождающий  немые  звуки,
В  которых  слышался  упрёк
Его  бездеятельной  скуке.

Порою  мОрок,  шепоток
Несёт  лавину  состраданья
Туда,  где  слышатся  рыданья
И  льётся  горестей  поток.

Но  коль  он  к  совести  не  смог
Пробиться:
            битыми  боками,
                слезой  ли...
В  сердце  уголок не  отыскал...    
Финалом  в  драме
Решает  дело  стылый  камень
С  обочины  глухих  дорог.

Он — не  осознанная  месть,
А  знак  судьбы  и,  слов  не  хуже,
Летит  как  благостная  весть,
Что  ты  кому-то  очень  нужен.