Святочные сны, поэма, глава 16, 17

Глава 16.
Авторская

Мне кажется, я безутешна!
Зачем-то свободна безбрежно?
Возможно, немножко безгрешна…
Всё это, бесспорно, потешно,
Но! Жизнь осложняет без меры:
Повсюду витают химеры,
Живу посреди полусна –
Невеста и полужена –
Ревнуя греховно-убого,
Стяжая тем самым тревоги…
Отчасти… люблю полубога…

Тому божеству покоряясь,
В поклонах невольно сгибаясь, –
Прислуга, раба, одалиска –
Я всё ж остаюсь атеисткой.

Но… эта история дикая,
Где «Ольга» черницею никнет…

А были-то вожжи мирские
В руках у неё… Да какие!

Глава 17.
Долюшка женская

Есть женские судьбы в России:
Печальнее их и красивей –
Лишь русского поля сюжет,
Понятный до боли секрет.

Да зимы с оконцем в сугробе,
Где вьюги наивная злоба…
И печка – кондовостью русской,
Лежанкою тесною, узкой
Кичится… Картошкою, щами,
Но чаще – пустыми борщами!
Да бабы небрежно золу
Кидают на ветер, во мглу…
Скамья под названьем палати –
Урод односпальной кровати –
Где мирного времени вдовы
Рыдают, а месяц медовый,
Свидетель планиды суровой,
Соратник осипшей тальянки,
Скупого уклада крестьянки,
И вздохов, и слёз россиянки…
Под звуки «Прощанья славянки»
Горюет над жизнью селянки,
Что носит достойно ярлык:
«И лошадь, и бык, и мужик!»