Вопрос

Кто в силах прошлое вернуть?
Кому оно подвластно?
И мы, судьбу пытались обмануть,
под пляской бешеной и страстной,
в истерике потешной и несчастной,
в один момент, всё истребить, забыв,
как ядерного гриба миг ужасный...
Всю жизнь свою испепелив...
 
Когда слоны устали мамонтами быть,
тогда Кощей отдал бессмертие своё,
не ради жизни, скуки ради.
Когда красавица Венера Бабою Ягой
прикидывалась долго и напрасно.
В те времена,
когда времён не знал ещё никто,
а знанием был выбран календарь,
песком отмеренный в часах сознанья...
Он,
счёт всему давно уж потерял,
не помня кто, в какую сторону попал,
и где же тот документ мирозданья...
В тот час,
когда под вальсы скоморошьи,
мир Шива в танце гордо создавал,
на пару с Дионисом, пьяный в доску.
И под стриптиз Христа с крестом,
раздетого апостолами позже,
Иудушка, с петлёй на шее,
Карлу Марксу «Капитал» продиктовал,
чтоб Федоров Иван печатал свой «Апостол».
Тогда и жабы точно квакали не так...
Тогда царевною...
могла ведь быть вполне лягушка!
Когда полцарства отдавали за коня,
на кой такое царство было нужно!?
Да, времена!
Не то чтобы теперь...
Ходили драться и за тридевять земель,
и бились часто там где и не нужно.
В тот миг,
цари в пирах, как в чешуе,
а чешуя как бронь на брань манила...
А брани были,
ну не то-чтобы теперь,
ведь бились там же где напьются.
По долгу годы те жились-плелись...
Кто пирамиды строил, кто концлагеря,
— и то, и то, в истории не зря!
Как в сказке русской, про Илью-богатыря,
что невзлюбил тяжелого металла Соловья,
да взял и выжал соки из певучего ручья,
на зло браткам — Владимеру и Солнцу...
А так подумать,
ну на-кой хрен Муромцу семья?
Он Соловья словил на рынок,
поменяет на картошку...?
Да, были схватки боевые, хоть куда!
И уж не помнит этого страна,
как Грозный Ванька Ваське,
с барского плеча,
по случаю победы над Казанью,
хатынку подогнал вблизи кремля,
а рядом домик,
где калмык казанский Вова Ленин,
хранится во гробе хрустальном...
Или Руслана ждёт, иль Соловья...?
Одно-другому —
что для немца и еврея Русская земля
— сплошное поле для экспериментов.
А вот когда рождались облака,
никто не видел, кроме Господа Отца,
и дьяка, что вечно молодой и пьяный...
Но если у попа есть Попадья,
то знать и у работника должна быть Балдадья,
а попросту источник наслаждений.
Что ж, нам в миру и пору знать пора...
Очей очарованье — осень! Мысли...
В то время,
когда курой становился динозавр,
ну дай Чур памяти, в каком это году...?
Ну да, конечно, ещё не было меня.
Тогда... откуда ж взялась эта басня?
Пристанище немыслимых идей,
извилин лабиринт, запутанный и злой...
что посоветуешь, и что подскажешь...?

Мораль сей басенки проста...

Поскольку гости в мире мы пока,
нам не известен весь порядок построений.
Мы не находим, что в чужих шкафах,
нас раздражает мебели скопление...

Мы думаем, что нас не видно за стеной,
где спрятан мир наш, ощущенья...
Мы очень много думаем порой,
но думы умножают лишь сомненья.

Всё тут чужое — новое, гнилое...
И только прежнего из сердца не убрать,
оно, как зеркало кривое и косое,
нам говорит, что от себя не убежать...

                2010 г.