Город...

Я  расскажу  вам  ещё  об  одном  Городе.  Когда-то  давным-давно   у  костра  мы  пели  эту  песню,  а  потом  долго  молчали...

«...Если  вы  знаете,  где-то  есть  город,  город,
Если  вы  помните,  он  не  для  всех,  не  для  всех... «

А  потом  мы  стали  совсем  взрослыми  и  забыли  о  нём... Но  были  те,  кто  всегда  помнили  о  нём  и  искали  его... И  были  Города,  до  которых   поездом  не  доехать,  но  долететь  самолётом  вполне  возможно... Особые  Города  и  особая  Школа  Жизни,  особые   точки  пересечения  всего  и  вся.  Немного  их,  таких  Городов,  но  они  есть. 

Нам  довелось  пожить  в  одном  из  них.  Затем  он  явился  мне  в  облике  очень  странного  Города   в  «Туманах  фей»,  и  я  долго  не  мог  забыть  его.  А  вот  сейчас,  через   три  года  после  того  необычного  сна,  он  явился  снова...

Он  очень  странный,  этот  Город... Временами  он  выглядит  как  провинциальная  глубинка,  а  иногда  как  мегаполис... Обязательно  есть  Река  или  Речка,  почти  нет  злобно  рычащих  грузовиков  и  бессмысленно  снующих  машин,  нет  котельных  и  электростанций,  но  есть  фонарные  столбы со  старинными  фонарями,  есть  освещение.  Еще  есть  Набережная,  Корабли  и  Море,  в  которое  Река  имеет  привычку  перевоплощаться...

Я  иду  по  чистым  улицам,  асфальтовым  и  деревянным  мостовым  и  вспоминаю...  Вот  ресторан...  Грохочущая  музыка,  мигающий  свет,  тени,  табачный  дым... Прохожу  мимо...

 Маленькое  кафе – 6-7  столиков,  голубые  скатерти  в  крупную  и  тоже  голубую,  но  более  яркую,  клетку... Официант... Всё  тот  же... Узнал,  улыбнулся,  помахал  рукой... Иду  дальше...

Парк,  аллея... Голубые  ели  и  зелёные   скамейки... Скрипач,  но  уже  не  один – рядом  прелестная  девушка,  подыгрывающая  ему  на  флейте... Подумалось:  как  хорошо,  что  он  теперь  не  один...

Храм... Купола,  позолота,  чугун  ограды,  кресты  и  скорбные  лица... Туда  мне  не  надо...

Площадь,  переулок,  сквер... В  глубине – маленькая  часовня... Знаю – если  я  войду,  буду  с  вниманием  выслушан,  будет  чай,  хлеб,  дешевые,  но  вкусные  карамельки... Священник – маленький,  улыбчивый  или,  наоборот,  высокий,  худой,  с  иконописным  лицом – после  моей  исповеди  ничего  не  скажет  или  вздохнет,  поднимет  глаза  и  благословит... Соберёт  в  дорогу  нехитрый  провиант,  снимет  с  вешалки  старый  теплый  шарф  и  укутает  мне  шею:  «Не  молод  уже... Осень... Вечера  и  утра   сейчас  холодные...»

Иду  дальше...    Город  кончается... Быстро  темнеет,  лишь  контур  высоченной  зазубренной  горы  ложится  на  низкие,  подсвеченные  заходящим  солнцем  небеса... Всё  более  приземистые  дома,  всё  уже  улицы,  и  вот - просёлочная  дорога...

Костёр,  возле  него – люди;  рядом – бережно  завёрнутый  в  одеяло  дубовый  крест.  Здоровенный,  метра  три  высотой  и  наверняка  донельзя  тяжёлый... Пьём  чай...

Спрашиваю:  куда,  мол?  Старший,  увенчанный  обширной  лысиной,  степенно  отвечает: «Как  куда?  На  вершину.  С  восходом  и  выйдем.  Думаю,  к  вечеру  дойдём...» - «Так  ведь  тяжело  будет.  Гора  крутая,  а  вас  всего  пятеро.  Можно  было  бы  на  машине  довезти  или  на  вертолёте  доставить...»  Старший  молчит,  а  потом  крякает  с  досады:  «Ты  что,  мил  человек,  родился  вчера?  Где  это  видано,  чтобы  Божье  и  человеческое  дело  бездушной  машине  передоверять?  А  что  трудно – да  где  ж  ты  лёгкое-то  видел?.. Зачем,  зачем... Да  хотя  бы  затем,  что  места  тут  у  нас  особые.  Дороги  кривые,  вот  и плутают  люди  часто. А  тут – крест  на  вершине,  отовсюду  будет  видно.  Вот  тебе  и  путь,  и  надежда,  и  убежище.  И  хорошо,  и  правильно.»

А  самый  молодой,  кудрявый, с  рыжей  бородкой    и  какими-то  удивительно  чистыми  глазами,  улыбнётся  чему-то  своему  и  тихо  скажет:  «Не  только  хорошо  и  правильно,  а  ещё  и  КРАСИВО...  Особенно,  если  на  восходе  или  закате...»

Прощаюсь  и  ухожу  в  ночь... Улыбаясь  и  жалея,  что  так  мало  в  нашей  жизни  осталось  вот  такой  детской  и  почти  святой  простоты... Дорога  превращается  в  тропу.  Берег,  туман, запах  воды... 

Река  занимает  почти  всё  пространство,  и  вот - берег  исчез,  пропал  или  ушёл  куда-то... Перевозчик – старый,  такой  же   старый,  как  и  его  лодка.  Посмотрел  косо,  отвернулся,  буркнул:  «Иди  себе,  куда  шёл... Не  повезу...  Не  время  тебе.  Да  и  нечего  делать  там  таким,  как  ты... Старый,  а  ума  не  нажил...»

Иду  дальше.  Вот  и  тропинка  кончилась... Отчётливо  понимаю,  что  эта  встреча – последняя...  Что  туда,  куда  я  иду,  можно  идти  только  одному,  что  это – не  праздничная  демонстрация,  не  крестный  ход,  не  туристический  маршрут  и  не  альпинистское  восхождение  с  надёжной  командой... Закуриваю,  думаю...

Можно  оставить  на  берегу  всю  одежду  и  поплыть... Хотя  нет,  нельзя... Как-то  мгновенно  понимаю – идти  надо  даже  не  «аки  посуху»,  а  над  водой,  ибо  даже  одна  капля  этой  воды  навсегда  лишит  памяти.

Можно  пойти  вверх,  к  истокам;  можно  и  вниз – любопытно,  в  какое  море  может  вливаться  такая  громадная  Река?.. И,  наконец,  можно  вернуться  в  Город  и  жить,  как  все... Или  не  совсем,  как  все,  но  всё  же  жить...

Тихо...  Свет  звёзд  и  тихий  плеск  воды... А  где-то  ещё  ждут  и  страны,  и  города,  и  пути-дороги... Одиночество  не  тяготит.  Ладно,  утро  вечера  всегда  мудренее.  Забираюсь  в  копну  сена,  засыпаю...

И  последнее,  что  слышу:  «В  Доме  Отца  Моего  обителей  много...»

*** 

октябрь  2008 г.  Набережные  Челны

*** 

Иллюстрация из Интернета