Конец света...

Пробуждение  было  долгим  и  трудным.  Первой  сформировалась  мысль:  «Почему  не  звонил  будильник?  Или  я  его  не  услышал?  Наверное,  опоздал  на  кафедру...»  Вторая – «Ах,  да... Сегодня  же  воскресенье... Но  почему  так  тихо?»

Иван  Терентьевич,  69-ти  лет  от  роду,  доктор  философских наук,  член  Академии  РАН,  встал  с  постели.  Здоровье  начинало  сдавать  все  быстрее  и  быстрее... Относился  он  к  этому  философски:  неважно,  что  жизнь  почти  прожита;  важно,  что  прожита  правильно  и  с  пользой...

Неважно  и  то,  что  не  сложилось  с  семьей – учеба,  работа,  преподавание... Аспирант,  кандидат  наук,  доктор  наук,  академик... В  молодости  для  создания  семьи  не  было  ни  средств,  ни  времени,  ни  возможностей;  когда  же  все  это  появилось,  не  осталось  ни  желания,  ни  надобности...

Кухня... Иван  Терентьевич  очень  любил  ее.  Именно  здесь  он  и  отдыхал,  и  работал.  Объяснял  же  эту  странность  своим  коллегам  таким  образом:  «Здесь  я  ЖИВУ,  а  в  комнатах  СУЩЕСТВУЮ»...

Сегодня  кухня  выглядела  как-то  странно – как будто  со  вчерашнего  вечера  что-то  неуловимо  и  бесповоротно  изменилось... Как  будто  сама  геометрия  пространства  стала  иной – и  продолжала  меняться...

Остановились  часы,  не  работал  холодильник – отключилась  подача  электроэнергии;  в  кранах  отсутствовала  вода... Освещение  тоже  стало  необычным - световой  спектр  явно  сместился,  но  непонятно,  в  какую  сторону... И  стояла  ТИШИНА - тоже  какая-то  неправильная... Она  воспринималась  как  тяжелая  вибрация  на  предельно  низких  частотах...

Видимое  пространство  являло  собой  НЕПОДВИЖНОСТЬ:  не  чувствовалось  ни  малейшего  ветерка,  не  было  движения  облаков,  деревья  и  кусты  застыли  в  этой  абсолютной  тишине,  как  будто  были  сделаны  из  папье-маше... Пусто... Ни  людей,  ни  птиц,  ни  животных... Пустые  машины,  автобусы,  трамваи – тоже  неподвижные...

Вся  эта  странность  почему-то  не  пугала  и  не  казалась  чем-то  окончательным – скорее,  это  было  паузой,  нулевой  точкой,  «глазом  циклона»... Не  возникло  ощущения  потрясенности,  наоборот,  набирала  силу  насущная  необходимость  разобраться,  понять,  вслушаться,  всмотреться,  вчувствоваться...

Наскоро  перекусив,  Иван  Терентьевич  взял  портфель  и  вышел  из  квартиры,  не  забыв  запереть  дверь.  У  соседей  тоже  было  тихо.  Звонки  не  работали,  а  на  стук  никто  не  отозвался...

Выйдя  во  двор,  присел  на  скамеечку,  закурил.  Дурная  привычка... Он  давно  осознавал  это,  однако  почти  полувековой  стаж  курильщика  диктует  свои  правила  и  стереотипы поведения...

В  портфеле,  кроме  сигарет,  оказалось  что-то  еще,  довольно  тяжелое – первая  типографская  версия  книги,  над  которой  он  работал  последние  двадцать  лет:  «Конец  вечной  философии»... Название  не  казалось  удачным,  но  другого  пока  не  было...

Потом  он  пошел  к  университету.  Иван  Тереньевич  любил  этот  Город,  в  котором  родился,  вырос  и  прожил  всю  свою  жизнь.  Город  был  очень  красив  и  молод,  несмотря  на  странную  и  даже  почти мистическую  семивековую   историю.  Перекресток  множества  путей,  форпост  Западной  Ойкумены,  за  пределами  которого  простиралась  беспредельность  Востока.

Красное  и  зеленое... Красное – черепица,  кирпичная  кладка  зданий;  зеленое – парки,  скверы,  бульвары... Деревья,  собранные  со  всего  света... Цветы... Газоны... Чистые  плитки  старинных  тротуаров... Камни,  хранящие  память  тысячелетий... Собор... Ратуша...

Дальше,  дальше...

Начали  появляться  люди...Непременные  и  вездесущие  городские  коты и  собаки ... У  фонтанов – голуби,  вороны,  галки,  синицы  и,  конечно  же,  множество  воробьев... 

И  все  это  застывшее, неподвижное – ЗАБЫВШЕЕ,  НЕЖИВУЩЕЕ, - но  все  же  не  умершее... ЖДУЩЕЕ... Чего?  Или  кого?..

И  тут  Ивана  Терентьевича  осенило... Он  не  знал,  откуда  ему  в  голову  пришла  эта  невероятная  и  безумная  мысль - нет,  ПОНИМАНИЕ!.. -  того,  ЧТО  нужно  делать...

Прошло  много  времени,  пока  книга,  выстраданное  и  любимое  его  детище,  превратилась  в  узкие  полоски  бумаги,  на  каждой  из  которых  жило  СЛОВО...

Он  шел  и  шел,  прикрепляя  эти  СЛОВА  ко  всему,  что  попадалось  ему  на  пути.  Вот  «ЧЕЛОВЕК»... «РЕБЕНОК»... «ДЕРЕВО»... «ПТИЦА»...

Молодая  обнявшаяся  пара – к  ним  Иван  Терентьевич  прикрепил  клочок  бумаги  со  словом  «ЛЮБОВЬ»...

Вот  семья – отец,  мать,  сын... Им  он  дал  имя  «СЧАСТЬЕ»...

Двое  пожилых  людей... Здесь  одного  слова  оказалось  мало –«ВЕРНОСТЬ»,  «ПОНИМАНИЕ»,  «МУДРОСТЬ» - так  будет  лучше...

Птица... К  ее  лапке  он  прикрепил  слова  «ПОЛЕТ»  и  «ДУША»...

Собака,  застывшая  в  лае  на  ощетинившуюся  кошку... Он  обозначил  их  одним  словом:  «БРАТЬЯ»...

Но  больше  всего  оказалось  такого,  к  чему  годились  только  отрицающие  их  право  БЫТЬ  ярлычки:  «То,  чего  не  существует»  или  «ТО,  ЧТО  СУЩЕСТВОВАТЬ  НЕ  ДОЛЖНО»...

Цветы... Они  в  обозначении  не  нуждались – это  была  УЛЫБКА... Деревья – «ЖИЗНЬ,  ОСНОВА»...

Бывшая  Академия  Художеств,  в  которой  ныне  разместилась  школа  №21... Барельеф  Брахарда  «Геракл,  разрывающий  пасть  льву» - «ЧЕЛОВЕК,  СЫН  БОГА,  ГЕРОЙ»...

Дальше,  дальше...

Улица  Литовский  вал... Город-сад,  город-крепость... Королевские  ворота  с  барельефом  Трех  Королей... Дом,  в  котором  жил  Эрнест  Теодор  Амадей  Гофман –«ИСТОРИЯ,  МИСТИКА,  СКАЗКА»...

Дом  Художника... Прелестная  купальщица  работы  местного  скульптора  Станислауса  Каузера – «ЧИСТОТА,  ГАРМОНИЯ,  РАДОСТЬ»...

И  вот,  наконец,  здание  университета,  а  перед  ним – памятник  Великому  Человеку,  чье  имя  в  переводе  с  древнееврейского  означает  «С  нами  Бог»... Человеку,  впервые  сказавшему:  «Просвещение  есть  мужество  использования  собственного  разума»...

Гению,  в  25-тилетнем  возрасте  выдвинувшему  космогоническую  теорию  происхождения  Земли  из  газово-пылевого  облака;  в  46  лет – профессору  логики  и  метафизики,  обучавшему  логическим,  философским  и  математическим  дисциплинам;  сказавшему  более  двухсот  лет  тому  назад: 

«Обработка  поля  чистой  философии  состоит  из  трех  задач:  1)  Что  я  могу  знать?  (метафизика);  2)  Что  я  должен  делать?  (мораль,  этика);  3)  На  что  я  могу  надеяться?  (религия)» -   

И,  наконец – «ЧТО  ЕСТЬ  ЧЕЛОВЕК?» 

Отца  «Критики  чистого  разума»,  «Критики  практического  разума»  и  «Критики  способности  к  суждению»...

Иван  Терентьевич  со  студенческих  лет  любил  этого  человека,  преклонялся  перед  ним  и  считал  его  своим  Учителем.  Он  не  застал  первого  памятника,  уничтоженного  во  время  войны.  Тот  же,  перед  которым  он  стоял  сейчас,  был  восстановлен  немецким  скульптором  Х. Хааком  и  открыт  в  1992-ом  году.

КАК  обозначить  ЭТО?  И  есть  ли  понятия  для  ТАКОГО  обозначения?  Мыслитель?  Разум?  Вечность?  Дух?  Бытие?.. Оставалось  лишь  одно:  поклониться  и  тихо  уйти...

И  снова  дом.  Солнце  тоже  застыло,  поэтому  время  не  поддавалось  исчислению.  Но  за  период  его  отсутствия  кое-что  все  же  изменилось – ему  показалось,  что  начали  оживать  любимые  книги,  сувениры,  безделушки,  которые  прожили  с  ним  всю  его жизнь.  Почудилось  даже,  что  они  тихо  переговариваются,  переглядываются,  улыбаются... Это  было  странно,  но  не  невероятно...

Вдруг  на  лестнице  послышались  шаги – не  тяжелые,  не  гулкие,  не  грозные – просто  обычные  шаги  пожилого  и  уставшего  человека.  Осторожный  деликатный  стук  в  дверь:  «Разрешите  войти?»  И  вот  за  его  столом  уже  сидит  тот,  перед  которым  он  несколько  часов  назад  преклонил  голову...

- Ваша  светлость... Мессир...

- Не  надо,  коллега.  Просто  Иммануил.  Не  удивляйтесь,  сейчас  подобное  происходит  по  всей  Земле - во  всех  городах  и  городках,  поселках  и  селениях.  И  везде  есть  такие,  как  Вы – те,  которые  готовились  к  этому  Дню  всю  жизнь  и  которых  готовили  МЫ.

- Простите,  МЫ – это  кто?

- МЫ – это  МЫ.  Вы  ведь  не  напрасно  так  и  не  смогли  найти  для  меня – НАС – ни  Слова,  ни  определения,  ни  понятия...

А  о   труде  своем  не  переживайте,  он  УЖЕ  сделал  свое  дело... Кстати,  а  почему  «Конец  вечной  философии»? Разве  может  иметь  конец  Вечность  и  разве  может  быть  завершен  процесс  познания?  И  разве  Вы  считаете,  что  вера  в  сверхъестественное  изжила  себя?  Что  МЕН.. - т.е.,  ЕГО – не  существует?

- Нет,  я  думал  о  другом... О  том,  что  вера  в  Бога  не  может  служить  для  людей  объединяющим  началом.  Мы  слишком  долго  спорили,  утверждали  и  опровергали,  мы  разбили  единую  Истину  на  тысячи осколков  и  разбросали  их  по  всей  планете... Я  думаю,  что  время  веры  в  Бога  должно  смениться  ВЕРОЙ  В  ЧЕЛОВЕКА.  Похоже,  что  это – единственная  и  последняя  наша  надежда... 

- Вы  правы  и  неправы  одновременно.  Еще  в  «Критике  чистого  разума»  я  утверждал  следующее... «

Так  они  и  сидели... В  остановившемся  времени  и  изменившемся  пространстве... Человек  века  Х1Х –го  и  человек  века  ХХ1-го – прошлое  и  будущее,  объединившиеся  в  настоящем...

И  тут  на  ратуше  начали  бить  часы... Учитель  встал  и  подвел  Ученика  к  окну: «Смотрите,  коллега,  смотрите – вот  он,  истинный  конец  и  новое  начало  того,  что  Вы  называете  Вечной  Философией...»

С  миром  творилось  нечто  странное:  неподвижность  сменялась  движением,  но  тоже   странным,  непривычным,  пугающим... Все,  чему  вновь  было  дано  ИМЯ,  мерцало,  переливалось,  вибрировало... Устойчивая  форма  всего  шла  трещинами,  лопалась,  опадала  целыми  пластами  и  фрагментами  осколков.

А  из  этой  мертвой  серой  груды  рождался  чистый  смысл,  высокая  суть,  истинное  содержание... Рождался  одухотворенный  Разум,  рождались  Понимание,  Мудрость,  Милосердие,  Единство  и  Любовь... Рушились  крепости  одиночества,  вражды,  разделенности...

Изменился  даже  свет – сполохи,  мерцающие  радужные  полосы,  неуловимое  глазом  взаимоперетекание,  сияние... Пространство  распахивалось,   раскрывалось,  как  бутон   цветка  под  утренним  солнцем...

Оживал  и  город,  вся  его  многовековая  история,  все  его  слезы  и  улыбки,  его  жизни  и  надежды,  его  мостовые,  замки,  башни,  его  мудрость  и  вера... И  над  всем  этим  плыл  перезвон  колоколов... Потом  он  сменился  речью,  смехом,  песней –

ПОТОМУ  ЧТО  В  ГОРОД  ВХОДИЛИ  ЛЮДИ – СОВСЕМ-СОВСЕМ  ИНЫЕ... ИЗМЕНИВШИЕСЯ...ПРОШЛОГО  НЕ  СТАЛО...

Какими  они  будут  и  какова  будет  их  жизнь?  Трудно  сказать,  ибо  шел  только  первый  день  Новой  Истории – третье  воскресенье  июня  2012  года...

***

13  марта  2010 г. Набережные Челны.

*** 

Иллюстрация из Интернета