Есть в строках неких чуждое душе...

Часть 2-ая:

Есть в строках о душе слова, (в стихе обронены они неосторожно), что невозможно поделиться пустотой, что пустоту услышать невозможно – так страх распятья на кресте любви заведомо лишает дара речи. Мне импонирует, конечно, эта мысль, ведь быть услышанным желает каждый встречный, но чем готов за это заплатить? Что лучше: быть любимым иль любить?

Часть 1-ая:

В качестве эпиграфа :
«После открытий в физике А. Эйнштейна стало особенно очевидным, что пространственные и временные характеристики зависят от тех процессов, проявлениями которых они являются». (Канке В.А.)

Буду честной: очень сложно для моего понимания. И даже строки Ахматовой – тоже. (Так что это не оценка, а признание моей собственной несостоятельности).
Перечитав не единожды, пришла к выводу, что речь о «Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжешь» (С. Есенин). А как же тогда Шекспировское «Любовь не знает убыли и тлена»? Ладно, допустим, что любовь, как счастье у Э. Асадова, «просто бывает разного роста: от кочки и до Казбека, в зависимости от человека»!

Расти всю жизнь случается не многим, (не станем утверждать, что никому), а дерево любви у остальных однажды упирается в побелку нависшего как гильотина потолка: кривым становится, расти стремится вниз, да так и погибает помаленьку. И появляется гнетущая тоска… Тоска, по той цветущей красоте и даже ранам от тех шипов, что быть могли на ветках. Ведь боль … Она – всего лишь признак жизни. Так вырастает ощущенье пустоты, в том месте, где чего-то было. Но душа, способная страдать и осязать пространство, - ещё жива, лишь кажется покойной. Её слова вполне способны грудь пронзить. Она, увы, не также плодотворна, но многое способна изменить.
Здесь говорить неверно, что сама сознательно все чувства отвергала, стремясь найти неведомый покой. Ведь дерево растёт, покуда живо. И перейдя черту, должно неотвратимо погибнуть. В этом суть вещей.

Любовь Урманская   01.02.2016 05:42   •   Заявить о нарушении