Ностальгия по настоящему... Вечерние стихи 20 нояб

НОСТАЛЬГИЯ   ПО  НАСТОЯЩЕМУ  Вечерние стихи  20  ноября


 Чем живет современная столичная поэзия? Вопрос, конечно, интересный, если учесть, что поэты все еще живы и что-то пишут.

Про таджика, бомжа и кота со старушкой я уже писала и ни один раз. И вот передача 20 ноября- и снова те самые темы, только уже в контексте апокалипсиса, все еще страшнее и мрачнее.

Не только у меня одной, но и Марины Кудимовой невольно вырвалось в эфире – зачем  снова писать  об этом?

Да не одна она задает этот вопрос, накануне мы говорили  с Игорем в библиотеке им. Лермонтова о том, почему пишутся стихотворения на эти уже избитые темы, и из передачи в передачу шагают эти  литературные  герои. Представить себе такое лет пять назад было вовсе  не реально. А поэтессы все моложе и моложе, им бы о любви и страсти, а не о смерти...

И вот снова главная героиня в последней  передаче старушка в старом берете, идущая мимо какого –то там митинга, а героиня готова подарить ей и Крым, и новый берет, потому что никого, кроме этой старушки не видит в своей очумелой, другого слова не подберу, столице.

Наверное, я  из своего Омска еще долго строила бы разные догадки, если бы десять дней и сама там не была после двухлетней разлуки с дорогой столицей.

А как только погуляла по ее просторам, так все и стало понятно. С радостью могу утверждать, что в любимой моей провинции ничего этого нет и в помине, потому  и удивляюсь, и стремлюсь домой всегда- в реальность, к нормальной жизни, где можно жить и наслаждаться, а не выживать, борясь за существование.

То, что  стихи пишутся о любви разделенной, а чаще всего неразделенной,  ни для кого не секрет, на то  они и стихотворения - лирика.  Это в прозе может быть все что угодно, она всеядна, а  главные темы лирики – это любовь и смерть, но скорее даже любовь, побеждающая смерть.

Но можно ли писать о том, чего нет в помине?
В измученной непосильным трудом, богатством  с одной и бедностью с другой стороны столице нет и намека на любовь и какие-то чувства, уж не говоря о страстях.

До своего последнего  визита туда я об этом смутно догадывалась, но не верила, сопротивлялась. Поездка же заставила только в том убедиться.

Надо признать, что  с чувствами и любовью в столице и прежде были проблемы, чего стоит мода на то, чтобы увести мужа у подруги – это еще в прошлом веке. Я вот и гадала долго, почему именно у подруги, словно других мужчин там уже и нет вовсе...

А фраза москвички в третьем поколении:

- Если он не затащил тебя в постель в первую ночь, то этого не случится, не сомневайся.

Вот вам и любовь во всей красе, точнее и не скажешь. Но когда они все быстрее бегут по эскалатору, то  суть ее проясняется.

Это  самые точные описания чувств, отношений, высказанные филологом, блестящим переводчиком еще в 2006 году.

Сегодня она ее несколько изменила. Смеялись и вспоминали те времена, где страстями хотя бы пахло, на них можно было надеяться. Так вот сегодня эта фраза звучит так:

- У нас никто никого и не пытается затащить в постель, потому что есть вирт, там все проще и легче, никаких усилий не требуется, и отказа не получишь.

Что такое вирт в массовых масштабах, легко убедиться, стоит только спуститься в метро, где мир разделился на москвичей и провинциалов, первые уткнулись в планшеты, ноутбуки и телефоны со всеми читалками и играми, вторые с любопытством их разглядывают. Наушники изолируют столичных жителей от внешнего мира, и уверенность в том, что мы их навсегда потеряли растет и крепнет по мере того, как долго мы находимся в метро. Там давно никто ни с кем не знакомится.
Спросите хоть о чем москвича в наушниках, если услышит то фраза в ответ прозвучит такая:

-Представления не имею...

Пытаюсь заглянуть на планшет мужика лет 50 – на него последняя надежда – он улыбается, потом громко смеется, надеюсь, что хотя бы переписывается с кем-то в чате, на сайте знакомств, увы, там бегают те же солдатики, пауки, и дядька радуется  тому, что он прошел еще один уровень.

Вот тут мои надежды и рухнули. Скажите, может ли он или подобный ему что-то написать о любви?  Захочется ли мне, или кому-то в столице проявить к нему какие-то чувства, да просто человеческий интерес?

 А зачем, если он все равно ничего не увидит и не услышит, и ему фиолетово то, что  думает и чувствует прекрасная блондинка, или жгучая брюнетка. Подозреваю, он не заметит даже того, что сидит она рядом голая, потому что у него наушники, видит он только экран, и как раз в этот момент выходит на новый уровень.

Такая вот неразделенная любовь, а вернее, полное ее отсутствие.

Не потому ли во всех последних передачах  «Вечерних стихов» звучат по меньшей мере странные тексты без страстей и намеков на страсть. И умницы-критики пытаются нам объяснить, что она может быть скрыта за спокойствием, за  отрешенным видом самого  творца. Но простите меня, не верю я в это, нельзя быть немного беременным, и скрыть беременность, как и страсть, тоже нельзя. Бывает ложная беременность, и страсть бывает,  вероятно, ложной, но не более того.

И вот в такой ситуации, когда присутствуя, люди отсутствуют явно, они и имени своего не назовут, и не услышат, когда мы к ним обращаемся, на что обращают внимание поэты, о чем остается писать, что еще живо в мире этой электроники?

На первом месте, конечно, старушки, у них планшетов меньше, они никак не могут отказаться от нормальной жизни и сами не понимают куда попали, с ними и поговорить можно по душам, да просто полюбоваться, если поговорить не удастся.

На втором месте таджики, и тоже понятно почему, они обращают внимание на женщин. Когда на Баррикадной ко мне пристал таджик, правда не дворник, а дядька очень солидный, судя по всему и по прикиду, я  расхохоталась, выяснив, что он таджик. Мы  перешли с ним дорогу ( перехода никак не могла вычислить), и он даже напросился в гости, стал свидание назначать. И все это было так мило, что и я готова про него стихотворение написать…Оказывается, им ничто человеческое не чуждо. Понимаю бедных одиноких москвичек, которые за них выходят замуж, а что им еще остается, не с этим же погруженным в виртуал рядом жить, гадать, когда он вернется и вернется ли вообще.

Думаю, что столкнулись мы именно для того, чтобы стало понятно, почему о таджиках пишут провинциалки, которые уверены, что они покорили Москву.

Ну и бомжи, конечно, хотя с ними не сталкивалась, никаких яблок и шоколадок не брала, но они тоже не замороченные, живые, одним словом, а вполне реальные люди. Конечно,  у них нет возможности купить дорогущий телефон или комп и уйти от реальности. Но может быть, они просто не хотят этого делать?

Вот вам и ответ на вопрос –почему пишут такие стихотворения те, кто там живет и работает постоянно. А ничего другого и нет, это надо признать. Выбор-то страшно ограничен.

Я бы написала еще о неграх на Арбате, которые там кем-то вроде промоутеров остаются все время- это нечто для меня новое, когда в полумраке подкрадывается черный человек и  протягивает тебе приглашение посетить театр уродов и ужасов.

 Он улыбается и зубы блестят – ужасы уже начинаются…Об этом почему-то никто еще не писал, а тема-то новая и неизбитая. И пару слов по-русски он может сказать...

Но вопрос – зачем об этом писать ( вне зависимости от уровня мастерства автора, а если оно высоко-то тем более обидно) так и не снят с повестки дня.

Поэзия без страсти, любви, чувств, хватается за последнюю соломинку и пытается нам доказать, что она скорее жива, чем мертва. А я стою у памятника Игорю Цареву, великолепного памятника, сотворенного прекрасным поэтом и скульптором великолепным Игорем Лукштом, и думаю о том, что он живее всех живых, что с его уходом закончилась та живая, страстная, прекрасная поэзия, которую я полюбила с первой строчки и навсегда…

А что же в нашей реальности?

Не надо быть Вангой, чтобы предсказать, что и в следующей передаче, если там будут столичные поэты, снова  появятся старушки, таджики и бомжи, ну может быть негры… Это как-то произвело впечатление, когда первой оказалась Ольга Аникина, хотя и тогда уже возникало недоумение- а про любовь, ведь молодая и красивая женщина, как же так...

Да, Пушкин тоже писал о бедной своей няне, когда оказался в ссылке в Михайловском, но потом, когда он вернулся в столицу, никаких старушек там и в помине не было, и в этом величайшая сила его творчества:

Я вас люблю, хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный

- не такие ли строки остались в веках и  дарят нам ту энергию, которой нет и быть не может в стихах современных поэтов, возможно даже они и Мастера, но это не отменяет вопроса, как мы дошли до жизни такой?

И думаю вот, а не отбывают ли они ссылку в столице, не перевернулось ли все с ног на голову?

Великий испанец Ф.-Г Лорка очень боялся стариков, потому что они напоминали ему о смерти, а если не боятся, а упиваются исключительно строчками о них, то как это?
Странные аналогии напрашиваются. Поэты толкают нас в тихий омут.  А мы сопротивляемся.

Вот и переживаешь ту самую ностальгию по Настоящему, по вечному, и начинаешь сомневаться в том, что солнце и светила движутся. А если и так, они явно замедлили бег…

Мне бы хотелось издать указ и заставить поэтов писать о любви, но ведь  нельзя писать о том, чего не переживаешь, не испытываешь, чего нет в дорогой нашей столице, увы…  Когда они там выживают, то до любви ли?

Но как же так,  ведь еще Данте нам намекал на то, что она движет солнце и светила, хотя кто же помнит о том сегодня?