III

"Я чую силу! Знаю, что могу!
Мне сон тот странной магией велел,
Но это уже было: я тону...
В моих ошибках есть предел.

Во снах - я вечно на коне,
Умнее всех, красивей, лучше...
Реальная картина - невежественный смех,
Толпы невольной и бездушной!

Что, объявив меня изгоем,
И, примирив с уродством со своим,
Заставила их тихо ненавидеть,
И упиваться одиночеством моим...

Но вот она...она была не с ними,
Я помню даже те слова,
Что для меня, как заповеди были,
Их как молитву повторял я иногда,

"Да, он и правда не такой как все,
И мыслит - точно по-другому,
Да, он не с толпой. И в чём тут грех?
И только этим будит вашу злобу?

Он может искренность дарить,
Чем ваши языки давно пресны,
Умеет с миром и по чести жить,
От зависти покоя лишены?"

Но кончилось всё неприятно с ней,
И ожидать другого было глупо,
К другому сердце билось. Злобы змей,
Все в ненависть преувеличил словно лупой.

Я знал, что потерялся на совсем,
И позабыть мечтал печальный случай.
Но радость истинной любви дана не всем,
И Дьявол ныне предложил мне способ лучше.

О, да. Его я сразу в ней узнал!
Свой ум не долго мучил я в терзаниях,
Я знаю ад. Частенько там бывал.
Одиночество - вот худшее из наказаний!"