Быть или не быть детскому изданию?

Интервью

Быть или не быть детскому изданию?

В условиях кризиса всё усложняется. Беседа с главным редактором подмосковного детско-юношеского познавательного журнала «Эксперимент» В.Г.Лефтеровой.

- Валентина Георгиевна, давайте начнём сегодня с вопроса - чуть отстранённого от журнала, более общего. Поговорим о Вас и профессии. Скажем, считаете ли Вы, что добились чего-то главного в журналистике? В жизни?

- Ответ однозначный: конечно, нет. Журналистике я изменяла многократно. Как и журналистика изменяла меня. Но для меня она была осью, вокруг которой прокрутилась вся моя не очень длинная жизнь…

- Что же Вы, в таком случае, упустили, по каким причинам? Объясню, почему спрашиваю. Мне кажется, Вашим  молодым авторам это интересно: удалось что-то, не удалось, почему? Ведь они как-то так, ориентировочно, смотрят на Вас?

- Наверное, смотрят, раздумывая о своём выборе профессии… Не добилась карьеры, которая так ценится ныне, да и ранее уважалась многими. Но я себе и цели такой не ставила. Цель была слабенькая, какая-то одноступенчатая: стать журналисткой, писательницей, но только в меру своего интереса: писать, что хочу, сколько хочу, без сверх усилий и высасывания из пальца того, чего не знаю, в чём не разбираюсь. Так и получилось, что становилась журналисткой всю жизнь.

- Интересно. А почему?

- Да потому, что мы были маломудры. Нас особенно-то никто не учил мудрости при Советах: что сам постиг – то и твоё. Не умела ставить конкретных, точных, дальних личных целей. Эта слабость и сказывалась в том, к чему я шла.

- Так Вы считаете, что не реализовались в профессии?

- Да как посмотреть. Быть не довольной собой на закате жизни – это словно бы перечеркнуть её, и все свои шаги в ней. Нет, этого я сделать не могу. И не хочу. Слишком люблю себя, чтоб сказать - что-то делалось не так. Всё так. Всё своевременно. Как должно быть.

Слишком круто и трагично было б сказать теперь: всё не так! Хотелось другого. Если б хотелось другого – определённо, и было б другое. И потом, наблюдая себя, я давно отношу себя к тем, кто ценит процесс движения, а не пик победы. Всё остальное в этом процессе выбирать приходилось самой.

Это спортсмены любят рекорды. А я черепашка, или улитка…  Нет, уточню всё же: по гороскопу тотем  мой – морской конёк. То есть, на ходу дремлющий, такой маленький морской зверёк…

- Я понял правильно: Вы строили свою жизнь сами, своевольно, без чьих-то подсказок?

- Не совсем. Бывали и подножки от окружающей среды…  Но очень скоро я научилась переплавлять минусы в плюсы. К счастью, своевременно поняв одно моё важнейшее преимущество: ощущение свободы в себе. Это необыкновенно важно в молодости. Не следовать за кем-то, чем-то, но самой выбирать пути, дороги, привязанности, одобрения и наоборот.

Правда, должна оговориться: не довелось выбирать попутчиков, увы. Их у меня фатально никогда не было.

- Почему? Даже странно…

- Не знаю. На роду, видать, было написано. Путь одиночки. Не верите в такие судьбы?

- Верю. Но в чём тогда Ваш свободный выбор?

- Да во многом. Выбор профессии, вуза, места жительства… Немногих друзей, объектов влюблённости… Правда, чаще на расстоянии, но это не столь важно.

- И такой выбор был… всегда правильным?

- Не знаю. Но отвечал сиюминутным потребностям и симпатиям. Это точно. Выбирала только то, что хотела. Хотя не всегда выбирали меня те, от кого ожидала доверия. Ну, да Бог им судья. И этот «трагизм» мы переплавили в стихи, в работу, в буденность…  В сюжеты житейской прозы. Только недавно поняла, что именно в этом и был двигатель моей жизни. Генератор творческих начал документалиста...

- То есть, вперёд  двигали противоречия?

- Вы правильно поняли мысль. Именно так. Чистая диалектика! Противоречия давили - и давали развитие, импульс к нему!

- А как давно Вы это всё переоценили?

- Недавно. Когда стала мудрее, наконец-то постигла что-то из жизненной философии.

- Пришли к новому увлечению? Философией?

- Отнюдь. Это очень  давнее и любимое моё увлечение. Через тернии – к звёздам, актуальный лозунг. Шутка, не записывайте...

- Вообще-то, отчасти это можно заметить в Ваших стихах…

- Спасибо, если это комплимент. Согласна. В стихах есть всё.

- А основное кредо Вашей поэзии?

- Думаю, в разные периоды жизни оно было разным. В соответствии с возрастом. Хотя нечто объединяющее было всегда. И ещё замечание: в поэзии-то мы как раз не очень свободны. Кто-то ведёт нас. Диктует нечто, указует путь. Это тоже есть в моих стихах, начиная с периода «Пленницы Духа». Теперь я называю  это самопостижением собственного Духа.

Помнится, Гегель примерно это называл религией сердца. Думаю, весь свой сознательный путь я шла в поисках этой самой высшей религии  – Духа…  Возможно, что это касается всех поэтов, больших и маленьких. Искателей какой-то высшей правды, идеи, Идеала.

- Красиво сказали...

- Хотя, возможно, старомодно?..

- Смотря для кого. Мои статьи читают люди духовные, им будут понятны Ваши ощущения и определения Духа, религии, смыслов…

- Приятно:  я в струе…

- Интересно узнать, как формировался Ваш дух, кто влиял, или что влияло? Знаю, что «дух Советов» Вы не жалуете, но жили-то в эпоху советскую?

- Да, опять противоречие, опять парадокс. Они и были, видимо, причиной-побуждением развиваться. Хотя многие из нас тухли, это так. Я поражалась этим людям раньше. Этой их способности тухнуть, и, как бы, не замечать того, не страдать, не пытаться изменить что-то, ни в себе, ни вокруг. Молчать, молчать, молчать безропотно…

Зато как же они вопили в 80-х, когда им свободу «допустили», разрешили. Боже, сколько визга, несуразностей, сумятицы возникло сразу! А в итоге – одна вонь, от прежней протухлости. И всё это – на страницах прессы, экранах кино, телевидения. И до сих пор! Общая протухлость не может не зловонить! Думаю, было слишком много тухляков, оттого и результат плачевен…

- Вы и журнал учредили, чтобы противостоять этой тухлости и «вони»?

- Может быть. Рискнула. Молодёжь было жаль. Коррупционные 70-е, 80-е, 90-е, они же разрастались, как опухоль. Хотелось противостоять хоть как-то, в меру сил.

- Но Вы не сказали, что формировало Ваше личное мировоззрение, как удавалось быть внутренне свободной личностью, когда всё вокруг в загоне?

- Помогала природа критичного ума. К счастью, это было всегда во мне. Плюс книги. Умные книги. Я же училась всю жизнь. Когда ты, вольно или невольно, в силу своей природы или обстоятельств, выбираешь себе в друзья Лермонтова и Пушкина, Батюшкова и Гоголя,  Гаршина и Достоевского, Гончарова и  Тургенева, Толстого и Чехова, Горького и Бондарева, -  ты непроизвольно прочерчиваешь свой путь, его нить, которая, думаю, и ведёт тебя.

Мой личный мир – это был мир великой русской литературы. Ещё – Шекспир, Уэллс, Шиллер, Гёте, Гофман, Руссо, Мольер, Мопассан, ещё десятка  два имён. Позднее – появились  новые, созвучные внутреннему миру, имена: Карамзин, В.Соловьёв, Мережковский, Вересаев, де Сталь, братья Шлегели, Дипак Чопра. Из числа тех, чьи книги раньше средины восьмидесятых -  не встретить было на библиотечных полках. Я всегда была стопроцентно ведома моими авторами. Это как набожных ведёт Библия, - меня вели поэты, философы, бытописатели…

- Делали свою биографию через русскую литературу? И зарубежку?

- А через кого же ещё? Не через Маркса же было кромсать свою жизнь? Нет, слава Господу, уберёг. Не все, к сожалению, своевременно понимают, что их приверженность коммунизму – это прыжок в пустоту.

- Вы реально так полагали?

- С восемьдесят третьего или четвёртого – определённо. То есть, с тридцати трёх лет, как и положено зрелому человеку…  Ранее – на интуитивном уровне, позже – домыслила, насмотрелась. Сама реальность была теми граблями, что лупили по лбу.

- Но ведь 90-е – не лучше?

- Не лучше. Но это уже следствие и 17-го, и 70-х, 80-х…

- А «Эксперименту» -  дальше быть? Продолжите издавать? Вы ведь теперь в Лицее, выпускаете газету для старшеклассников?

- Да, пошла поближе к молодёжи, но… испытываю некоторые разочарования.

- В чём?

- Лучше спросить – в ком? Да и «в чём?» - тоже. Школьники так перегружены, что им не до творчества вне стен школы. Во-вторых, школа просто игнорирует большинство детей. Они заброшены, предоставлены самим себе. Скорее, напоминают маленьких зверят,  – именно от такого пренебрежения к ним учительской среды. Ужасно.

В этом лицее я увидела маленьких Каев, из которых потом вырастут Каины. Если и в других школах России происходит то же самое, – это не приведёт ни к чему хорошему. Мне показалось, что наши педагоги нормально обучают только собственных детей и отпрысков своих коллег. Всё. Остальные – словно за кругом доброго отношения. За исключением, конечно, единиц, деток очень богатых или услужливых родителей…

- А раньше Вы этого не знали?

- Представить не могла, что такое возможно. Чем и как, кто потом будет отогревать души этих детей? Заброшенных родителями, пренебрежительно игнорируемых педагогами?

Зато я понимаю теперь, почему в нашем городе многие из молодёжи  всё-таки пишут стихи! Для души, для сердца! Они сами отогревают себя, не дают озлобиться душам, собеседуя с кем-то незримым, - с ровесниками ли, друзьями, с Богом, мечтами.

Слава Господу, что есть хоть это:  стихотерапия – как отдушина для заброшенных всеми подростков.

- Лично я всё это помню по школе, для меня нового в Ваших словах нет…

- Да и я вот теперь думаю, что через подобное, видимо, прошёл и мой сын. Я просто не знала и не понимала. Он-то полагал, что это началась его взрослая жизнь, ничего не рассказывал. А мне всё представлялось благополучным. Учился неплохо, был не глуп, хотя и с ленцой, упрямством. Но катастрофы  не виделось. А она определённо была! Иные из преподавателей поражали равнодушием, бездушием, высокомерием…  Я, взрослый человек, чувствовала это при общении с ними даже на некоторой дистанции.

К слову скажу, лучше, чем школу, я наблюдала в нашем городе детские сады, когда сын был маленьким. О них я имею точное представление, и ещё с восемьдесят четвёртого года ругала и ругаю их как бич для наших несчастных детей. Одно время полагала, что после перестройки их упразднят вовсе. Дадут возможность мамам самим воспитывать малышей лет до шести. Какое там!

Ничего не меняется в нашей реальности! Вот поэтому и время у нас по-прежнему застойное. Всё топчемся на месте. Десятилетиями. Ну, может, кроме менеджеров, продающих нефть да газ, ещё наркоторговцев? Всё.

- Вы говорите страшные вещи.

- …Но близкие к правде, не так ли? А как без правды? Или анализа реалий? К счастью, когда-то моё детство и воспитание обошлось без детских яслей и садов. Отсюда, думаю, моя свобода воли, духа. А что в тех садах делают из наших детей! Порой там работают монстры, жёны отставных офицеров, сами являющие из себя солдафонов в юбках! Нет, ныне я бы ни за что не отдала своего ребёнка на коллективное воспитание. Боже упаси!

…А журнал наш, как Вы знаете, пока ещё дышит. Не знаю, как поступим с ним дальше. Надеюсь на лучшее.

- Хочу пожелать Вам  и «Эксперименту» новых успехов, творческого долголетия. Как всегда, новых авторов.

- Спасибо. Будем верить! Хотя кризис диктует свои условия*…
Август-2008.
Записал Вячеслав Свирин
__________________________

*Справедливое оказалось  замечание главреда: в сентябре вышел последний, двадцатый, номер нашего детско-юношеского издания. (Примеч. В.Леф. от 21.11.2014.))

(Интервью опубликовано в сентябре 2008г. в «Студенческой газете», г.Москва)