Родина

Дуб Пушкина и Есенина на Тверском

Существует бескровная связь
Между деревом и человеком
Двухсотлетнего дерева вязь
Старый дуб на Тверском словно вектор

Пушкин тросточкой рядом вростал
Маяковский там с кроной сростался
Корни дуба для всех пьедестал
Кто с ним взором соприкосался

Все зависит, откуда куда
К Тимирязеву дуб будет слева
Ну а к Пушкину он навсегда
Будет справа как вечная слава

И Есенин бродя под хмельком
Пошатнется обнимет ствол древа
С этим дубом я тоже знаком
Я гуляю он справа и слева


Поленовский дворик

В Поленовском дворике жил я в те годы
На лоне свободы на лоне природы
У храма в котором творились мультфильмы
Мы были свободны мы были всесильны

Росли одуванчики возле помойки
А рядом кипели могучие стройки
Из школы неслись голоса там учились
Теперь не пойму, как мы здесь очутились

Помойку снесли В храме служба идет
Поленовский дворик снес мэр-идиот
Трава пробивается из под бетона
Из школы ни звука ни вздоха ни стона

Куда то исчез одуванчиков хаос
По прежнему справа стоит Спасо Хаус
Вахтангова три вновь Николо Песковский
Навеки исчез распорядок московский

Когда от сирени дымились дворы
И в каждом кусте копошились миры
Мы прятались в них бестолковые дети
Не зная что мы на огромной планете

Был вкус одуванчиков сладок и горек
И лишь на картине Поленовсий Дворик
По прежнему я возле храма стоящий
Живой настоящий и ненастоящий




Любвиль

Мне снилась улица по имени Любовь
Там я сошел на станции конечной
Еще мне снился городок Любвиль
Где жил я вечно и родился вечно

На набережной где обрыв в Обрыв
Мы бросились в обьятия с обрыва
Об я об я на взрыв или навзрыд
об мы мы оба мы пока мы живы

Ах утонуть во Врубеле опять
на нотах Си и Ре из аромата
В счастливых лепестках себя распять
В тех лепестках где мы раз пять распяты

Закат любви все сжег Ах как мне жаль
Наш город пламенем сиреневым обьят
Спалил Любвиль сиреневый пожар
Спалил до тла остался аромат

16 мая 2014

Царь-отец
      Один Медведь говорит другому
      - Я - Большой Медведь
      ты - Малый театр
      Морда медведя обращена к Богу
      Как голова Марии Стюарт
      Глаголь Добро
      Аз Буки Веди
      Царь Федор Иоаннович
      играет с медведем
      Медведь перекрестился взревел
      лег на лапы
      Царь перекрестился
      сел и заплакал
      Говорит царь
      - Аз есмь зверь
      Говорит зверь
      - Аз есмь царь
      - У меня есть царь
      говорит зверь
      - У меня есть зверь
      говорит царь
      Так переливается церковно-славянская медь
      переливается колокол в Царь-пушку
      Царь-пушка и колокол
      переливается в небе Большой и Малый Медведь
      пока края у колокола отколоты
      Я вошел в колокол
      он гудел как пушка
      Я вошел в пушку
      она звенела как колокол
      У пушки бакенбарды
      словно у Пушкина
      От колокола осколок
      как Крым отколот
      Блаженный как Василий
      великий как Иван Великий
      пил в России Россини
      веселый и многоликий
      Я написал царю письмо
      и отправил его в четверг
      царь мое послание прочитал
      и отверг
      Непонимание
      что может быть горше
      когда вассал моего вассала
      не мой вассал
      Но зато мое послание
      понравилось Распутину
      Грише
      он его трижды перечитал
      и дважды переписал
      1993



Рожденье поэта

Неведомо зачем нас Бог творит
Зачем врата в Бессмертье отворяет
О чем «звезда с звездою говорит»
И что уста поэта повторяют

Поэт рожден природе вопреки
При родах что-нибудь да происходит
Вот тихий Рыбинск город у реки
Но и его воздушный асс находит

Одна из бомб нацелена в роддом
Взорвавшись меж собором и роддомом
Асс улетел на свой аэродром
А я родился оглашая ором

Тишайший Рыбинск где кругом сады
Сиреневые и наличники резные
И колокольня прямо из воды
Растет и к небу тянется доныне

Хоть не хотел я пищу принимать
Сомкнув уста но Волга их разверзла
Бульон стерляжий с именем Христа
Я как Причастье принял — смерть исчезла

О как я благодарен ноябрю
Что выронил меня в глухую бездну
Отверстыми устами говорю
И буду говорить когда исчезну

Лето 2013


На дворе трава на траве дрова
дух древесный кружится голова
Стрекоза трепещет в моей руке
пароход гудит я бегу к реке
Я с отцом занимаюсь культурой речи
а коза понимает по-человечьи
– Кар-р-р! – кричат вороны, черные птицы
Продолжаются первые репетиции
А отец упрямо твердит с утра
– На дворе трава, на траве дрова…
Стрекоза в руке моей чуть жива


Исповедь из 20-го века

Вот мое признание навек
Откровенней быть уже нельзя
Все стремились в 21-й век
Оказалось — торопились зря

Оказалось даже ноосфера
Без остатка входит в ноотбук
И любая гнусная афера
Интернет обрушивает вдруг

Что еще кредит и ипотека
ТСЖ ОО и ООО
Пожалейте люди человека
Хватит переделывать его

Я не консерватор… Без улыбки
Не читайте этот текст смешной
Только ни кредитки, ни визитки
Не заменят книжки записной

Ну не магазин, а супермаркет
Не киоск, а долбаный бутик
Чудотворец вместо Карла Маркса
Карла Маркса там я не постиг

Интернет милейшее занятье
Только лучше с другом по сто грамм
Или к милой в теплые обьятья
Или лазить по крутым горам

Или… 21-й век, конечно,
В чем-то мил не буду отрицать
Но в двадцатом было так сердечно
Так тепло не будет нам опять...

Дому Нирензее в Б.Гнездниковском 100 лет

Этот дом не похож на другие дома.
В этом доме любили, сходили с ума.
Здесь на плоскую крышу, как в Рай восходили.
И по лестнице вниз на расстрел уводили.

Здесь по лестнице звонкой походкой московской
Поднимался к любимой своей Маяковский.
Здесь Бурлюк и поныне наводит лорнет
И на тех, кто живет здесь, и на тех, кого нет.

Изнутри дом похож на картину Магрита.
Здесь Булгаков увидел свою Маргариту.
Нет не зря по ночам, над проектом шизея,
Дом замыслил строительный маг Нирензее.

Как Титаник не тонущий, дом этот вечный
Уплывает сквозь путь неизведанный Млечный.
На Титанике млечном небесный Титан,
Маяковский - незримый его капитан.

Иногда я не верю, что здесь мы живем.
Но нутром ощущаю-сквозь вечность плывем.
Я в гигантские окна сквозь небо глазею.
В миражах Нирензее живу как в музее.

Из глубин коридорных в фантазмах Магрита
Каждый день мне навстречу идет Маргарита.
Каждый день постоянен, но неодинаков
Из соседней квартиры выходит Булгаков.

Элегантен костюм и походка легка,
А на лестнице тень котелка Бурлюка.
Зеркала продолжают ступени, ступени.
В зеркалах отражаются вечные тени.

Здесь Есенин в цилиндре с Мариенгофам
Поднимался по лестницам к новым Голгофам
Звонкий голос стал эхом в высоких пролетах
Все в полетах мы все в бесконечных полетах

Зеркала коридоры и лестниц пролеты.
Шахты, лифты и с крыши сквозь небо полеты.
Я шизею глазея, глазею шизея.
В миражах Нирензее, в зеркалах Нирензее.

Здесь Есенин в цилиндре с Мариенгофам
Поднимался по лестницам к новым Голгофам
Звонкий голос стал эхом в высоких пролетах
Все в полетах мы все в бесконечных полетах

2013

 Родовое имение в Калужской губернии

Древо жизни посадил мой прадед
За десятиилетье до изгнанья.
Вот моя единственная правда!
Вот мое призванье и признанье!

Все шесть лип растут тут сто три года,
Вопреки безвластию и власти,
Посреди нетронутой природы –
Вот мое несчастие и счастье.

Правнучка садовницы сказала:
– Мы вас любим! Только приезжайте!
…Двадцать километров до вокзала.
Я люблю вас в будущем. Прощайте!

Не сказал я липам:  «До свиданья!»
Каждое свидание – вопрос.
Дубровка – мой Рай, мое признанье,
Я Челищев до корней волос!