Рассказы о дедушке. Часть 1

Когда мне было семь месяцев, трагически не стало папы. И мама осталась одна со мной, моей старшей сестрой Ларой, дедушкой, щенком овчарки по кличке Кадо и не совсем обустроенным новым домом. На фото как раз мы втроем примерно в это время и запечатлены. Все трое с фамильными дедушкиными большими ушами.

Сначала я про эти уши по малолетству совсем не думала. Но превратившись в девушку, стала переживать, а в 19 лет, помню, даже плакала, что в меня с такими большими ушами никто не влюбится. После этого в меня сразу влюбился мой будущий муж, и я забыла про свои уши.

Почему на фото нет мамы, могу только предполагать, а Кадо отсутствует по причине сидения на цепи возле своей будки. Папа взял щенка, моего ровесника, модной тогда породы - немецкой овчарки, начал дрессировать, мечтая вырастить из него настоящую охранную собаку. Очень переживал, что у щенка не встают уши. Для их поднятия давал ему ежедневно сахар, чем дедушка, ставший к старости экономным, был очень недоволен. Уши у Кадо в положенное время встали, только папа этого уже не увидел. Уши тоже были очень большими. Видимо, Кадо изо всех сил старался вписаться в семью. Но, увы... Семье теперь было не до него, и он так и остался жить не дрессированным в будке на цепи.
Через месяц после похорон мама отдала меня в ясли, чтобы выйти на работу.

В каком возрасте вы начинаете помнить себя?
У меня есть воспоминание-картинка: я лежу поперек родительской кровати в большой комнате, мама у круглого стола на середине комнаты гладит белье, папа на диване читает газету, а сестра стоит в углу за буфетом. Такая вот семейная идиллия. Солнце освещает комнату по-октябрьски, а это означает, что мне месяцев пять. Но мама не верила, что я могла это помнить.

Тогда я ей рассказывала, как она несет меня на руках в ясли, проходя не через калитку с дороги, а через открытые ворота сбоку территории, и заходит с задней стороны здания. Мама изумлялась. В ясли меня носили всего две недели в 8-месчном возрасте, и вход в эту ясельную группу был именно сзади здания. С дороги он не виден, поэтому нафантазировать я не могла. В памяти осталось, как я с кем-то ползаю по большому манежу, огороженному деревянной оградкой, а няня в белом халате смотрит сверху. А еще помню сон на холодной ясельной веранде с окнами в мелкий переплет и чувство страха и одиночества.

В ясли я проходила ровно две недели, после чего заболела дизентерией и дважды пневмонией. А когда заболела в третий раз подряд, мой дедушка встал во весь свой маленький рост и грозно и отчаянно сказал маме:

-Ни в ясли, ни в больницу больше не отдадим. Бедный ребенок там просто умрет. Будем лечить сами, а нянчиться с ней буду я.

Мне срочно начали делать какое-то спиртовое обертывание, которое возымело волшебное действие, и я начала поправляться.

А дедушка добровольно стал моей нянькой. Было ему тогда 77 лет.   

ноябрь 2014