На смерть журналиста
Погиб журналюга, бродяга и правдоискатель,
Вы скажете, первый из творческих местных пьянчуг,
Дороги последней постелена белая скатерть,
Но кто подстелил под тебя её, Игорь Кравчук?
Погибло немало камчатских уже журналистов,
Аварии, пьянка и прихоть случайной братвы,
Но даже в аварии самый уходит речистый,
И плод остается под ворохом старой ботвы.
Подводные лодки остались последнею темой,
Вилючинск задумался, мрачно нахмурив чело,
И что-то незримое с местной случилось богемой,
И кто-то решил, что тебе, может быть, повезло.
Тебя не забудут отныне, а им и завидно,
Ты вписан в скрижали кому-то на зло и на страх,
С Камчатки, как водится, дальше обычного видно,
Не важно и что: возрождение или же крах.
И пусть над могилой растут непрямые берёзы,
Берёзам Господь на Камчатке стволы изогнул,
И людям не больше везёт, я скажу по серьезу,
Как эта берёза судьбою тут каждый сутул.
Но снова весною покроются зеленью ветки,
И лодка пойдет в автономку опять и опять,
И будут твои, на Камчатке рожденные, детки
Ругать и любить её, как непутёвую мать.
Свидетельство о публикации №114112004614