Икона Тихона Задонского, - открыла чудо!

Хочу поведать вам, уважаемые читатели, об одном событии, произошедшем в музее им. «СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА СЕРГИЯ, АРХИЕПИСКОПА ЕЛЕЦКОГО». Рассказав о случившемся, как о чуде, одному из чиновников, услышал пессимистический ответ: «Чудес не бывает! Мы сами себя накручиваем, из простых, обыденных вещей создаём некие образы и выдаём их за чудо».
Может и так! Только ведь если, не считать нашу земную жизнь во Христе чудом и даром Божьим, то жизнь становится скучной и бессмысленной.
*
Однажды, в юные годы, находясь рядом с боевым самолётом, я спросил у своего дяди лётчика испытателя, известного героя и учёного, писавшего учебники по управлению самолётом.
–  Как и за счёт чего летает эта огромная, тяжёлая, железная махина, да ещё и выводит такие кульбиты в небе?
– Честно говоря, сам не перестаю удивляться и объяснить некоторые вещи, кроме как чудом Божьим не могу, – ответил он.
*
…В музей привезли старые иконы в деревянных окладах, под стеклом, с вырезанными цветочками из бумаги и вставленными открытками с изображениями святых угодников. Такие иконы из литографических копий висели в каждой деревенской избе в Красном углу. Достав из пыльной коробки рамку с изображением Святителя Тихона Задонского, очищая её от паутины и вековой пыли, обратил внимание, что задняя дощечка, сломанная пополам,  еле держится на кованных старинных гвоздиках, которые свободно вынимались двумя пальцами из рыхлой от времени рамочки. Аккуратно приподняв дощечку, заметил свёрнутый лист бумаги, пожелтевший от времени, это оказался  плакат формата «А3» 1882 года
Под второй половинкой дощечки был ещё один бумажный лист тетрадного формата, с машинописным текстом с (ЯтЬ). На ветхой, истлевшей от времени бумаге было напечатано стихотворение неизвестного поэта и по всей вероятности артиста:


Ко мне в уборную на сцене,
Однажды заглянул штабс-капитан.
С повязкой чёрною на вене,
С усталой бледностью от ран.

Мы познакомились. Не скрою,
Мне сладок был момент
Когда услышал от героя,
Стихам своим  я  комплимент.

Разговорились с ним. Шаблонно!
Спросил я – страшно на войне?
Иль привыкаешь монотонно,
И спать  и пить, и жить в огне.

Он улыбнулся и устало
Повел рассказ свой про войну
Про жизнь в окопах, как достала
Шальная пуля там в бою.

Затем беспечно усмехнувшись,
боец промолвил: Ерунда,
 бойцу в сражении не страшно,
Но вот где ранен, тут беда.

Бывает так, что ты в пылу сраженья,
Сраженный пулей от своих отстал.
Истекая кровью от раненья,
Лежишь и ждёшь, когда тебя най-дёт шакал.

Уж слышен вопль врага,
И наших, крик победный,
А ты, как червь в кустах
 Забытый и бесследный.

Уж разум помрачён и нет в груди огня
Я поседел в ту ночь! А смерть жда-ла меня…

Боец умолк. А я не мог найтись
Сказать ему хоть что-нибудь в ответ
Волненье было так огромно
Что мог сказать бойцу – боец.

И вот, печально улыбнувшись
Боец промолвил мне в ответ
Слегка руки моей коснувшись:
Счастливец, здесь шакалов нет,

Боец ушёл… и серебристо,
Вдали замолкли звуки шпор.
Но здесь, вот здесь, в груди артиста,
звучал начатый разговор.

Шакалов нет. Да это верно,
К нам в город  пустят их навряд.
Здесь враг другой и это скверно,
 открыли магазинов ряд.

И нагло пользуясь войной,
Вздувают цены на товар.
И над родимою, страной,
Чинят свой пошленький базар.

Презрев опасностей всех шквал,
Он тянет с родины гроши.
Скажите, это - ль не шакал?
Торговцы – наши подлецы!

Да они хуже, всякой твари.
Шакалы с тем и рождены,
Пить кровь людскую на базаре
Коммерций разные чины.

Эх, коммерсанты, коммерсанты
Недаром рифма лезет к вам:
Вам путь один, лишь в арестанты.
 Простите грубость мне медам.

Гореть в аду, жадюге зверю!
Могу ль иначе я сказать?
Но всё ж я верю! Твёрдо верю,
Нам не придётся долго ждать.

Когда окончатся сраженья,
Не будет больше злых людей.
И в светлый праздник воскресенья,
Исчезнет, подлый сей злодей.

Не будет и христопродавцев,
Тянувших с родины гроши.
И Мясоедовых мерзавцев,
Не будет подленькой души.

И нам придётся терпеливо,
Лишь только строить жизнь свою.
Да помолиться терпеливо,
За тех, что пали там, в бою.

И будет злоба вся забыта,
И будет мир идти с небес.
И скажем честно и открыто,
Друг другу мы – Христос Воскрес!
 
Судя по этому стихотворению, история нас ничему не учит и в нашей жизни повторяется всё вновь – война, торгаши накручивают цены, народ нищает и продолжает верить в светлое будущее….


Чтобы установить автора стихотворения, мы проверили почти все поисковики в интернете, обратились за помощью в городские библиотеки, но, к сожалению, пока поиски не дали результатов.  Никто не знает, как эта старая икона оказалась в забытой коробке? Кто принёс её в церковь? Кто спрятал стихотворение и церковный покаянный плакат под дощечку, за икону? О какой войне идёт речь в стихотворении? В каком городе, о каких торговых рядах идёт речь? Возникло множество вопросов, на которые и предстоит найти ответ юным следопытам из подростковой группы «Ковчег» создающейся при нашем музее. Это ли не чудо, когда девчонки и мальчишки по собственной инициативе занялись нужным и полезным делом?!