Ремень

  посв.В.Г.
Один человек решил повеситься. Желание это периодически возникает, не скажу, что у многих, но все же возникает в мрачные моменты жизни  у психически вполне здоровых людей. Правда, потом оно исчезает, как мартовский лед или июльские лужи, при смене обстоятельств. 
Желание  это чем-то похоже на микроб, и если иммунитет слабый, оно  из просто мысли начинает подталкивать человека к созданию конкретного плана. Инстинкт самосохранения  все же сопротивляется, и зловредный микроб на время засыпает. Но при малейшем сквозняке в виде неудачного романа или неприятностей на работе, снова просыпается.
Но желание повеситься и повеситься – это четыре большие разницы, как сказал бы старый одессит. Ведь надо суметь соорудить петлю и сделать правильный узел. Некоторые одесситы знают про правильный узел, все-таки портовый  город, но наш герой, хоть и имел одесские корни, но про узлы ничего не знал. Его дед, в прошлом одесский моряк, вязать узлы его не научил, но зато дед знал про большой и малый морской загиб. Правда, большой он к тому времени забыл, но малый – а это виртуозный матерный речитатив, примерно на полстраницы текста -  периодически с удовольствием выдавал.
Первый раз желание повеситься возникло у героя в школе после урока ботаники, где он умудрился схлопотать даже не пару, а кол. Отвечая на вопрос о различиях в растительном мире, он заявил, что никакой разницы не видит, все растения одинаковы: весной цветут, а с осени до весны отдыхают.
Отец у него был строгих правил, и считал, что кнут гораздо полезней пряника. Поэтому герой наш решил, что в данных обстоятельствах единственный для него выход – повеситься.
Но все обошлось. Он уже было снял со стены ремень, который висел для устрашения и возможного применения, и стал мозговать, как осуществить задуманное.
И тут пришел отец. Он  хоть и был навеселе, но, как обычно, сразу затребовал дневник. Увидев кол, папаша неожиданно расхохотался и сказал:
- Ну надо же, ты, сынок, весь в меня, я тоже получил кол и тоже по ботанике. Ботаничка спросила, зачем у кукурузы рыльца, а я и ответил: затем, зачем и у свиньи…
Второй раз желание повеситься проснулось у героя, когда он уже учился в институте, и не из-за несчастной любви, а наоборот, из-за счастливой. Девушка ему нравилась, но он ее боялся: она была активна и любила командовать. Дело быстро продвигалось к решающему тайму, то есть к свадьбе, и он не знал, что делать. Снова достал из ящика отцовский ремень, но проблема разрешилась сама: девушка выскочила замуж за другого, не заморачиваясь лишними объяснениями.
После этого микроб заснул довольно крепко. Герой за это время успел окончить институт, жениться и даже стать отцом двоих детей.  И все у него в жизни как будто сложилось. Но однажды в пятницу, вроде не тринадцатого, он ехал с работы домой, и его тормознул нетрезвый гаишник. Он долго изучал права и техпаспорт, заставлял дышать в трубку, проверял содержимое аптечки и багажника и даже дергал ремни безопасности. А потом вдруг заявил, что все кацапы козлы и от них зимой снега не дождешься. На что герой сообщил, что у него, кроме кацапской, есть еще и еврейская кровь. После чего гаишник радостно сказал, что жидокацапы вообще полные му…звоны. Тут герой ему и врезал… Сразу появился напарник гаишника, героя повязали и отвезли в отделение полиции. Там составили протокол о нападении на должностное лицо при исполнении и хорошенько «внушили», что этого делать нельзя. Потом его все же отпустили под подписку о невыезде. Когда он появился дома и рассказал жене, что случилось, она, будучи женщиной с хрупкой психикой, разрыдалась и долго жаловалась на свою загубленную жизнь и его наплевательское отношение к семье и что она не знает, как и на что они будут жить, пока он будет париться на зоне… Короче говоря, герой понял, что кроме как повеситься, у него никакого выхода опять же нет. Ночью он тихонько на цыпочках прокрался к компьютеру и написал предсмертную записку с изложением всех событий, а потом для верности сделал «селфи» с рассказом об этом вопиющем произволе и попросил в своей смерти винить сержанта ГАИ Попенчука и его напарника по фамилии Гуляш. Он еще не закончил съемку, как, можно сказать, в кадре возникла его жена в чем-то длинном и белом, словно призрак загубленной жизни. Она проснулась и пошла на голос мужа посмотреть, с кем он разговаривает среди ночи. Так что осуществить роковое намерение у героя снова не вышло. Поздним утром воскресного дня он проснулся. По квартире носились дети по своим детским делам. Потом жена с ними ушла, трагическим голосом сообщив, что везет детей к бабушке, дабы они не видели предстоящего ареста отца. Оставшись один, герой снова достал ремень и принялся вновь решать проблему технического осуществления своего последнего шага. Но тут раздался звонок в дверь. Звонили требовательно и настойчиво. Он открыл. На пороге стоял гаишник Попенчук  в штатском с пакетом в руке. Он с порога стал извиняться, говоря, что уже  вторую ночь не может спокойно спать. Герой предложил ему войти. Гаишник разделся и предложил выпить. Они сели на кухне. Из пакета была вынута бутылка виски и какая-то закуска. И они выпили. Попенчук рассказал, что в тот злополучный день он накирялся по очень уважительной причине:  накануне, придя домой, застукал свою жену с коллегой, лейтенантом ГАИ. А поскольку она была дочерью его начальника, майора Петрова, то он совсем не знал, что делать, и даже решил повеситься. А про москалей он плохо не думает, это он от горького разочарования в жене. Тем более про евреев, их он уважает, поскольку его в детстве спас от перитонита хирург Розенталь…
В общем, когда жена героя вернулась, она застала своего мужа, сидящим в обнимку с каким-то мужиком. И оба они плакали. Муж заплетающимся языком объяснил ей ситуацию, и она радостно вскричала:
-Я знала! У меня предчувствие было, что все кончится хорошо!
Они ей тоже предложили выпить виски - за мир, и она выпила, а потом накормила их  отменным борщом.
После этого случая желания повеситься у героя не возникало. Чтоб окончательно от него избавиться, герой даже хотел было выбросить отцовский ремень, но стало жалко, память ведь… Затем решил по семейной традиции повесить его на стену, но вспомнил о своем детстве и не повесил.
Тогда наш герой решительно вдел его в брюки. Ремень охотно застегнулся на его талии. Видно, именно там, а не на шее, было его место.