Расстрелянному прадеду

Ехал грека через реку.
За спиной же был конвой.
О, свобода человека:
хочешь вой, а хочешь пой!
А! Прикладом автомата!
Б! Кровавым сапогом!
И кому все это надо?
И кому сказать о том,
что мучителям в итоге
ордена увесят грудь?
Мать рыдает на пороге.
О, дружок, не обессудь:
ведь иначе не построят
электрический свой рай.
И, конечно, только строем.
Не согласен – умирай.

А теперь уже забыты
кровь и выстрелы тех лет:
бессердечие гранита
и неона едкий свет!
Миллион газет и люди
на коротком поводке –
порождение иллюзий –
и горящие в тоске

города в листве осенней.
И зачем, ради чего
застрелили в воскресенье
грека одного?


Рецензии