Их нет уже, но остаётся холст

Как отделить весёлое ничто,
Что манит радугой, картиной изумрудья
И намекает просто о простом,
И о тяжелом ломом многопудья?

Как уделить внимание тому,
Кто вечно движет странствием планеты,
В какую сходят истинно тюрьму
Художеств неудачные поэты?

Их нет уже, но остаётся холст,
Он водевиль про измождённость кожи.
Зачем смотреть на чьи-то в прошлом рожи,
Когда ваш мир и настоящим прост.

Прост настоящим измождённый мир,
Просящий водки, огурцов и сала.
Зачем ваш мир чудовищно кромсала
Та, что топила кулинарный жир?

А жир из тех, кто нынче не глядит,
Не видит он сквозь сумраки художеств.
Неправда пафосом гордится и смердит,
Ей хочется быть с истиной похожей.

Похожей хочется, измученная часть
В потребности коснуться безпределья,
На деле - окровавленная страсть,
На деле - оказалась канителью.

И кто ещё на кнопку не нажал?
В тонель, туда, где гибель, смерть и счастье,
Кто нынче не нажился сладкой власти
И пред кумиром благолепно ржал?

Граница? Изначальное родство!
Кто позабыл, его не вспоминает.
Весёлый мир и нынче пропивает
С создателем шальное кумовство.

Сшонэ 161114