Всё начинается с любви

********

Всё начинается с любви,

Зови её иль не зови –

Сама придёт, тебя не спросит.

Что за ветра её приносят?..


********

…Ветер дул Гектору в лицо, и он низко наклонял голову, чтобы хоть как-то защититься от его бешеных порывов.


Он ушёл из замка вчера, ушёл один, ночью,  пешком, взяв с собою лишь короткий меч и дорожную котомку, в которой лежали буханка тёмного (выпекаемого для слуг) хлеба, фляга с вином и ветхая, но чистая рубашка.


Конь, личный слуга, отец, мать, брат, сестра, доброе имя – всё это и многое другое остались позади. И Гектор надеялся, что никто не заметил его ухода.


Его гнало вперёд неудержимое желание: оказаться как можно дальше от замка Гленмор. И, желательно, поскорее.


Увидеть Коанну. Немедленно увидеть Коанну – перед тем, как она выйдет за его брата, Сторвика, - а потом можно и умереть. Легко, господа! Потому что – а зачем ему после этого жить?..


В двадцать лет трудно смириться с существующим порядком вещей.


Какой ещё порядок вещей, когда нарушается самый главный во Вселенной закон – закон любви?!


Коанна не любит Сторвика, а Сторвик – её. Их брак – лишь дань условностям, обычаям… старший сын и старшая дочь Братьев Боя должны – кому должны?! – соединиться узами брака, дабы родить королю крепких воинов. Чем больше – тем лучше.


Свадьба – в день памяти Прежних Великих Битв. Послезавтра. И объявили об этом  великом же событии сегодня… нет – уже вчера утром. Как положено. Значит, их свадьба уже завтра.



Гектор не намеревался поступать, как положено: поздравлять молодых и дарить им корень мандрагоры – для быстрейшего (по возможным срокам) появления на свет – Божий и человеческий – первого потомка. Сына, желательно. А лучше – так и сразу двойни сыновей.



Он намеревался поступить согласно единственному закону, который почитал, –  закону любви. Увидеть Коанну… убедить её бежать с ним – куда угодно, пусть даже в страну Нох, за море, где  женщины воюют с мечами и луками, а мужчины содержатся, как скот, в загонах и используются только с одной целью: ввести своё семя как можно большему количеству младших сестёр женщин-воинов,  дабы они родили… неважно, кого. Все в дело пойдут, ибо страна Нох с начала времён воюет с королевством Заветор,  коим ныне правит достославный король Абедин Семнадцатый и где возвышается в гуще Синих лесов замок Гленмор…


И родной замок, и Синие леса, и королевство это Гектор готов был  покинуть немедленно – вот так, пешком, без денег и достойного оружия, в одной рубашке на теле и другой – ветхой, но чистой – в котомке.


Но: только вместе с Коанной.


Углубившись в свои мысли, Гектор перестал замечать холод, тьму и ветер.


А ещё – он сбился с пути. Осознал он это, наступив внезапно на кучу сухого валежника, затрещавшую, как ему показалось, на весь лес. Гектор вздрогнул и огляделся по сторонам. Откуда в этом сумрачном, сыром, заснеженном лесу – сухой валежник?..


Огонь вдруг ударил его по глазам, и Гектор отшатнулся, прикрыв левой рукой лицо.


- Кто?.. – хрипло спросил он, судорожно шаря правой рукой на поясе, готовясь выхватить меч.


- Я, - был ответ.


- Если… - но тут Гектора перебил старческий голос:


- Я – отшельник Дрон.


- А… - приходя в себя, буркнул Гектор.


Он, как и все прочие обитатели замка Гленмор и жители окрестных деревень, был наслышан об отшельнике Дроне.


Поговаривали, что в юности он отнюдь не был таким уж святым, каким якобы стал ныне, в старости.  Поговаривали, что лет до сорока  скитался он по большим и малым дорогам, вместе со своей бандой - а был Дрон, якобы, её главарём, – грабил и убивал всех путников без разбора, даже если добыча составляла лишь пару старых ременных сандалий и стёртый полупенс сомнительной чеканки. А ещё поговаривали, что будто было ему некое видение, узрев которое, Дрон прозрел, раскаялся во всех прежних злодеяниях и ушёл от своих подельников в эти леса, окружавшие земли замка Гленмор. То ли пещеру  в глубокой чаще   отрыл, то ли хижину построил. Молится, мол, якобы, сутки напролёт. А кому и о чём, с какой целью молится – сие неизвестно.


Больных не исцеляет, дары отвергает, истину не возвещает, поклонения себе не требует.  Живёт, поговаривали, один в Синих лесах, словно волк, и дичает помаленьку. То ли действительно просветился, то ли жуткое злодейство в сердце своём вынашивает…


Не любили в замке Гленмор и   в деревнях вблизи него отшельника Дрона. Никто к нему уже давно ни за истиной, ни за чем другим не ходил. Эдак за истиной-то пойдёшь – и смерть найдёшь лютую! Ну его!


- Страшно? – Дрон вдруг резким движением бросил на кучу валежника факел, свет которого чуть не ослепил Гектора, и  сучья вспыхнули – все, разом, превратившись в большой костёр.


- Не тебя, - кратко ответил Гектор, отворачивая лицо от огня.


- Да? А чего же ты боишься? Что леди Коанна с тобой в страну Нох – или ещё куда подальше – бежать не пожелает?


Гектор от изумления чуть не уронил меч – прямо в огонь.


- Откуда знаешь?!  - резко спросил он, отступив на пару шагов и вглядываясь в смутный силуэт по ту сторону костра.


- Слухами земля полнится, - неопределённо хмыкнул Дрон  и вдруг сказал такое, отчего у Гектора встали дыбом волосы на макушке: - Не бойся, парень… то есть, лорд Гектор. Леди Коанна с тобой, конечно, никуда не побежит… но и за брата твоего замуж не выйдет.


- Как?! – хрипло каркнул Гектор.


- Да очень просто. Ты вот сюда встань… костёр-то обойди, что ты в самое пламя лезешь, чудак?.. Вот. Становись здесь… Нет, не так – на колени.


Гектор давно не ощущал себя таким… беспомощным. Слабым. Послушным чужой воле… Заколдовал его Дрон этот непонятный, что ли?! Да – встанет он на колени, а Дрон ему голову сразу и оттяпает! Нашёл дурака! Но почему-то так и тянуло Гектора  опуститься на колени… Колдун  у него все силы отнял?..


- Нет, я не колдун, - совершенно серьёзно заявил Дрон. – И башку твою дурную и глупую я рубить не собираюсь. У меня и меча-то нет… в отличие от тебя. Да не дёргайся ты, парень, - ты же вслух говоришь, криком кричишь, сам того не замечая. Какой я тебе колдун? Сейчас я рядом с тобой на колени встану.


- И… что?


- Что, что - молиться будем.


Гектор вспомнил о долгих нудных службах в выстывшем насквозь родовом храме, где по серым стенам уныло карабкался и печально обвисал к выщербленному полу серый же плющ… тонкий голосок священника, не взмывавший, как то полагалось бы,  к круглому окну в куполе, а словно припадавший к каменным плитам пола…


Молиться?.. С этим сумасшедшим?..


Дрон дёрнул его за руку, и Гектор рухнул на колени в снег.



- Давай, молись!


- О… о чём? – Гектор поерзал в ямке, промявшейся в глубоком снегу под его коленями. Ох, как сразу стало мокро и неудобно! И холодно.


- О любви, - просто и как-то деловито ответил Дрон. – Повторяй за мной: о Любовь, единственная сила, что правит и этим миром, и всеми мирами… Повторяй слово в слово! – и Дрон пребольно пихнул Гектора под ребра.


- О Любовь, единственная сила… - заледеневшие, потрескавшиеся на стылом ветру губы Гектора еле шевелились, он прикусил их, и по его подбородку скатилась и упала в снег капля крови.


- Покажи свою власть, свою боль, радость, печаль и великую мощь… - продолжил Дрон.


- Покажи… мощь… - сердце Гектора заколотилось в горле, и он внезапно согрелся –  сразу.


- Победи все иные силы, тебе противные… - Дрон говорил нараспев, еле заметно покачиваясь.


- Победи…


- И соедини меня с той, кого я люблю, если и она меня любит.


- И соедини… если любит…


Тишина упала на них с чёрного зимнего неба, где одиноким глазом циклопа нестерпимо ярко сияла бледно-зелёная луна.


Пауза затянулась. Трещал огонь, разбрасывая искры, и они с сердитым шипением гасли в снегу.


- И… и что дальше? – наконец, спросил Гектор.


- Возвращайся в замок, - будничным тоном ответил Дрон, поднимаясь с колен и потирая поясницу. Левое его колено отчётливо ревматически щёлкнуло.


- Куда?! Нет! Ты… вы что?! Я не могу! - Гектор вскочил на ноги. – Они же… Коанна и Сторвик… их  свадьба послезавтра! Нет – уже завтра!


- Не будет никакой свадьбы  Коанны и  Сторвика, ни завтра, ни послезавтра, олух ты эдакий, - ворчливо отозвался Дрон.


 Гектор так и не разглядел его лица, он видел лишь высокий тощий сутулый силуэт, закутанный в какое-то рваньё – то ли в тряпьё, то ли в старые вытертые звериные шкуры. Даже глаз не было видно под низко надвинутым то ли колпаком, то ли капюшоном.


- Ты он души молился? – требовательно спросил Дрон.


- Да! – Гектор стукнул себя кулаком в грудь.


- Вот и я – от души. Значит, всё  в порядке.


- Но…


- Сейчас в лоб закатаю, - спокойно предупредил  Дрон. – Возвращайся в замок, дурень, кому говорю?!  Не состоится  их свадьба. Всё – изменился ход событий, и ты сам это сделал. Ну, и я подсобил, чем мог.


- А если всё же… - замирая, желая поверить и боясь этого пуще смерти, прошептал Гектор.


- Тьфу! Ну, тогда можешь прийти сюда,  в лес, и убить меня своим мечом.  А потом,  если захочешь, хоть сам им заколись. Всё уже в порядке, ты что, слов не понимаешь? Иди, иди отсюда, парень… лорд Гектор… иди домой…  устал я что-то… сил у меня много молитва отняла… поспать мне надо… пос… пать…


Гектор изумлённо уставился на тощую сутулую фигуру в обносках, вдруг рухнувшую к его ногам и моментально захрапевшую на весь лес. Разом, словно его ведром воды окатили, погас костёр.


- Сумасшедший… - Гектор отступил на шаг… на три… на десять… и вдруг оказался на дороге. – Сумасшедший! – уже  увереннее  повторил он и взглянул в небо. Тьма. Крошечная луна сверкает, словно молодой прозрачный бледно-зелёный берилл. – И я ненормальным буду, если поверю и вернусь в Гленмор!


Но почему-то ему очень хотелось поверить Дрону – и вернуться в замок.


До такой степени хотелось, что Гектор развернулся, поправил на поясе меч (котомку он уронил в снег, когда внезапно погас костёр) и чуть ли не бегом ринулся обратно, по своим следам, почти заметённым вьюгой.


********


Он не помнил, как добрался до замка, знакомого ему с детских лет до малейшей трещинки в серых камнях. Благополучно проскользнув мимо стражников - словно кто-то им глаза отвёл, пока он крался под сводами замковой арки! – Гектор, перескакивая через ступени, взлетел по узкой боковой каменной лестнице, неслышной кошачьей рысью пронёсся по коридору и внезапно оказался в своей опочивальне, где жарко полыхали поленья в камине.


В дубовом кресле у камина сидел его старший брат,  Сторвик, подперев твёрдый подбородок левой рукой. Правая его рука лежала на коленях. На ней была надета ратная  рукавица,  высокая,  доходившая почти до локтя. В отблесках пламени  сверкали   узкие металлические полосы и пластины. 


Гектор подошёл к камину, и Сторвик  медленно поднял голову.


Несколько секунд братья пристально смотрели друг другу в глаза.


- Она твоя, - коротко отчеканил Сторвик.


 - Кто?.. Я..


- Коанна станет твоей женой. После… то есть, уже завтра. Как и положено. Почти, - резко поправил себя Сторвик, - почти как положено.


- Но… как?! – Гектору казалось, что он спит и видит сон: о своём тайном побеге из замка, о встрече с отшель… да с каким ещё отшельником – с бывшим разбойником! – Дроном в ночном зимнем лесу; о неожиданной встрече со старшим братом в своей комнате, у камина… Вот сейчас.


- Я женат! – отрубил Сторвик.


Гектор покачнулся и опустился на резную дубовую  скамеечку, составлявшую пару с креслом: у него вдруг подломились ноги.


- Женат?!  Ты?! На ком?!


- На Нории Грант, дочери бургомистра нашей славной столицы -  великого города Сидинора, где имеет честь проживать великий король Абедин семнадцатый, государь и правитель великой страны Заветор, - нараспев, словно подражая королевским глашатаям, выделяя интонацией слово «великий», проговорил Сторвик. И уже обычным своим голосом добавил: - Уже полтора года.


- Тайный брак… вопреки воле короля… - прошептал Гектор.


- Уже не вопреки,  - спокойно сказал Сторвик и поддёрнул повыше ратную рукавицу. – Вчера у меня… у нас с Норией, леди Радборн, – да, теперь её будут именовать только так, и никак иначе, ибо она признана – самим королём признана! - членом нашей семьи, - родился сын.


В камине затрещало полено, по потолку и стенам пробежали быстрые тени и растаяли, запутавшись в тяжёлых портьерах.


- Назвали Гектором, - Сторвик не отводил взгляда от лица младшего брата. – И вчера же я признался во всём королю.


- И что? – замирая, спросил Гектор.


- Как видишь, я жив. Его величество изволил меня помиловать. Не знаю… если бы родилась дочь… не знаю. Но сын… Ты понимаешь?


- Понимаю, - Гектор кивнул и поднялся со скамеечки.


- Так вот: король меня помиловал, - Сторвик резко встал с кресла. - И завтра я уезжаю – в страну Нох. Я назначен командиром отряда королевских меченосцев. Надеюсь… надеюсь выжить. Во всяком случае, надеюсь, что не попаду в плен к этим… бабам-живодёркам, которые растят мужчин, как племенных бычков, в своих загонах.  Уж лучше смерть, я считаю!


Гектор невольно сглотнул.


- Ты не погибнешь, - неожиданно для себя самого вдруг уверенно заявил он. – Ты вернёшься – если не с полной победой, то со славой, - и вырастишь сына. И всех других ваших - с леди Норией  Радборн - детей.


- Откуда такая уверенность? – невесело усмехнулся Сторвик.


- Не знаю. Но так всё и будет, - просто ответил Гектор.


- Ну-ну… - Сторвик вновь усмехнулся. – Ладно. Ложись-ка спать, братец. Завтра – твоя свадьба. Обнимемся! –  приказал он. – Я уезжаю рано утром. Кто знает, увидимся ли ещё…


- Увидимся, - и Гектор, припав к плечу брата и оцарапав щёку о жесткую оторочку его камзола, прошептал – тихо, так, что Сторвик не расслышал его слов:  - ОНА знает – увидимся…


Они крепко обнялись. И лорд Сторвик Радборн, старший брат лорда Гектора Радборна, твёрдыми шагами покинул опочивальню младшего брата.



*******



Свадьба лорда Гектора Радборна и леди Коанны Правенар была скромной. Отцы жениха и невесты рассудили, что во время  изнурительной многолетней войны со страной Нох неуместно затевать пышное празднество в королевском замке, в столице, где, согласно обычаю, сочетались узами брака дети Братьев Боя – старшие сыновья и дочери высоких лордов королевства. Тем более,  что старший-то сын лорда Радборна, лорд Сторвик, и не мог бы выступить в роли жениха, находящегося под особым королевским покровительством.


Король Абедин Семнадцатый изволил дать своё милостивое согласие на скромную свадьбу в замке Гленмор, приехал за часок, чтобы благословить молодых, осушил огромный кубок вина, отведал жареной кабанятины и отбыл обратно, в столицу, по неотложным государственным делам.


 А в замке и в окрестных деревнях продолжился праздник – горели костры, на которых жарились на вертелах кабаны и дичина, тёмный и светлый эль лился рекой, и каждый, даже самый бедный,  крестьянин-виллан мог взять себе столько мяса и хлеба, сколько он сможет съесть, да ещё и за пазухой унести. И каждому члену крестьянской общины  – под запись, дабы нечестные люди не смогли дважды воспользоваться щедростью старого лорда, Огнима Радборна, - выдавался в подарок полновесный серебряный пенни.


Глубокой ночью, когда гости - высокие лорды и их приближённые –  оставили молодых в покое, перестав поздравлять их каждую минуту,  и принялись смотреть представления бродячих акробатов и слушать песни странствующих менестрелей, толпой явившихся в замок на свадьбу, Гектор и Коанна в сопровождении счастливых, с раскрасневшимися лицами, слуг и служанок проследовали в свою опочивальню, сами затворили за собою изнутри тяжёлые дубовые двери  и наконец-то остались наедине.


- Поверить не могу… - всхлипнула Коанна, падая Гектору на грудь и крепко его обнимая. – Всё так неожиданно, словно само собой, устроилось! Это… это чудо!


- Милая… погоди минутку, - тихо шепнул ей на ухо Гектор, лаская густые тяжёлые пряди её тёмных волос.


- Что? Что такое, любимый?


- Давай… давай помолимся, Коанна.


- О нас? – радостно откликнулась молодая жена Гектора и с готовностью опустилась рядом с супругом на колени.


- И о нас тоже. Но сперва…вначале мы помолимся о моём брате, а твоём девере  Сторвике, о его жене и об их детях. И ещё кое о ком… есть один такой человек, ты его вряд ли знаешь.  И… и обо всех людях на всём белом свете. Ты согласна?


Коанна кивнула:


- Ну конечно! Я на всё согласна, о чём бы ты меня ни попросил – я же люблю тебя!


- Да?.. Это хорошо… А в страну Нох ты бы со мной убежала,  если бы Сторвик не был женат и тебе, согласно обычаю, пришлось бы стать его женой?


Коанна закусила губу, и её тёмные глаза, в которых отражалось пламя свечей и огонь, полыхавший в камине, скрылись под  тяжёлыми веками:


- В страну Нох?! Не… не знаю…  Наверное…  Да! С тобой – убежала бы! Но ведь там совсем другие обычаи… Нам бы там тяжело пришлось, -  она невольно поёжилась и открыла глаза.


- Повсюду  – один обычай, только мало кто о нём знает и мало кто помнит его, - прошептал Гектор – и будто вновь увидел пламя костра в тёмном ледяном зимнем лесу и смутную сутулую фигуру, замотанную в немыслимое рваньё.


- Что? Ты о чём? – удивилась Коанна.


- Давай помолимся, Коанна, - Гектор взял жену за руку. – Повторяй за мной,  дорогая… всем сердцем прочувствуй эти слова – и повторяй… Ты готова?


- Готова, любимый!


- О Любовь, единственная сила, что правит и этим миром, и другими мирами… - медленно начал Гектор.


Перед его внутренним взором, наслаиваясь одна на другую, вдруг замелькали поразительные картины.  Призрачные, но, в то же время, абсолютно реальные люди чередой прошли перед ним:  в непривычных одеждах, едущие куда-то в ярких блестящих безлошадных экипажах… толстые, тускло-серебристые брёвна с заострёнными концами взмыли в синие небеса, и из мгновенно образовавшихся плотных туч повалил густыми, как снег,  хлопьями пепел, засыпая и цветники, и заброшенные могилы… в каком-то дворике прыгали и визжали  дети в одеждах, украшенных мелкими пёстрыми рисунками, девочки – вместе с мальчиками… глаза, глядящие в глаза – с нежными или злыми улыбками… младенец рождался в белой комнате, на белейшей постели, заливая её своей кровью, и юная мать, кричавшая  от боли родовых схваток, уже готова была улыбнуться ему дрожащими губами, смаргивая слёзы…


- Да… всюду один обычай, один закон, - повторил Гектор, когда они с молодой женой закончили молиться. – Везде и всегда!