II

II

Когда я узнал,
что своим пустым присутствием,
я неосознанно ее спасал,
я был смущен и ошарашен.

И ведь сейчас, ее уже прекрасно зная,
Могу сказать, что она
(та самая, которая разбитая,
всех крушений краше),
сама себя
спасала.

Я был пуст и чуточку безбашен,
а она!
Она цвела апрелем,
пахла маем!
В глазах огонь - прекрасно страшен!
Но как гласят легенды,
внутри ее казны -
безымянные кучи людей
брошено сгнили!
это будущее моей луны.
ни любви, ни боли, ни весны.

Прекрасный цветок
губительной силы!

И лишь тогда, упившись ею
так же мягко, так же плавно,
как дождем под голой елью,
я, такой наивный,
внезапно стал ей лунной тенью.

и лишь спустя губительное время,
когда часть меня успела простыть в сомненьях
под сентябрьской метелью -
я стал любимым!

я стал любимым,
но,
ради моего же исцеления,
чтобы оставить меня невредимым,
мне робко писали "письма",
в которых твердили,
что я, если останусь, - погибну.

меня любили.