За окном ноябрь и морось...

*  *  *

 
За окном – ноябрь и морось. Снег срывается и тает.
Сизари на свежей жиже клинописный росчерк свой
оставляют. Если пара, тройка душ тебя читает,
надо думать, сочинитель, ты – по-прежнему живой.
Надо знать, что будет утро. Не спеши, мой брат по вере,
ставить крестик, ножки хером, отпечатки зябких лап
на странице теплокровной. Затаились в спячке звери –
зимний обморок рептилий, кома ящериц и жаб.

Но твоё-то бьётся сердце – вот и в мёртвую погоду
звук держи над амнезией землероек и кротов!
Ни любезен, ни полезен сроду не был ты народу,
нет „exegi monumentum” в предрассудках городов...
Но любовь – да будет длиться! Длись открытостью гортани,
отдавая граду-миру незаёмные слова.
Круглолобый, как читатель, сизый голубь, весь в тумане,
сел к тебе на подоконник. И душа – жива, права.





Перевод на болгарский язык -



*  *  *



Зад прозореца – ноември. Сняг се смъква и топи се.

Гълъби калта обхождат, драскат клинопис красив.

Ако двама, трима души твойте размисли прочитат,

съчинителю, повярвай, значи ти си още жив.

Да се знае: има утре. Ти не бързай, брат по вяра,

кръст да сложиш, хладни лапи, щампи от студена кръв

в страницата топлокръвна. Дреме в зимна дрямка звярът –

за припаднали влечуги, гущери и жаби стръв.

 

Но сърцето твое бие – ето, в мъртвото ни време

над амнезиите гъгне изкопаемата гад!

Ни приятен, ни любезен, за народа безполезен,

без „exegi monumentum” тъне в предразсъдък град.

Ала любовта – остава! Нека зов да продължава,

на града-всемир да даваш не на заем думи ти.

Кръглолоб като читател гълъб сив в мъглата плава,

на перваза ти се мята. И душата там блести.

 



Перевёл
на болгарский язык
Красимир Георгиев