Сонеты Шекспира...

СОНЕТЫ ШЕКСПИРА.

Автор статьи- Сергей Анатольевич Степанов (р. 1952) — кандидат технических наук, доцент РГПУ им. А.И. Герцена, член Союза писателей Санкт-Петербурга, переводчик c английского языка.

Закончил Ленинградский электротехнический институт им. В. И. Ульянова (Ленина) по специальности «Прикладная математика» (1975) и аспирантуру в Московском инженерно-строительном институте (МИСИ) по специальности «Автоматизация систем управления» (1989).

Автор переводов из Уильяма Шекспира, Уильяма Блейка Т.С. Элиота, Джона Донна, Эмили Дикинсон, Р. Киплинга, Дж. Р. Толкиена, Эдгара Аллана По и др.



.
                ***

Первое упоминание о сонетах Шекспира обнаружено в книге Фрэнсиса Мереза
"Сокровищница Умов"  (Palladis  Tamina:  Wits  Tresury)  (1598).  В  разделе
"Рассуждение о наших английских поэтах" Мерез так пишет о Шекспире: "Подобно
тому как  считали,  что  душа  Эвфорба  жила  в  Пифагоре,  так  сладостный,
остроумный дух Овидия живет в сладкозвучном и медоточивом  Шекспире,  о  чем
свидетельствуют его  "Венера  и  Адонис",  его  "Лукреция",  его  сладостные
сонеты, распространенные среди его близких друзей... Подобно тому  как  Эпий
Столло сказал, что если бы музы говорили по-латыни, они  бы  стали  говорить
языком Плавта, так и я считаю, что музы, владей  они  английским,  стали  бы
говорить изящными фразами Шекспира". Надо полагать, что Мерез принадлежал  к
этому "кругу близких друзей" Шекспира, так какой упоминает  его  "сладостные
сонеты", которые были опубликованы лишь одиннадцать лет спустя - в  1609  г.
Более того, приводя список драматических произведений Шекспира, он упоминает
и те пьесы, которые увидели свет лишь двадцать пять лет спустя - в  "Великом
фолио" (1623).
     В  следующем,  1599  г.  издатель  Джатгард  выпускает  в  свет   книгу
стихотворений "Страстный пилигрим" с именем  Шекспира  на  титульном  листе.
Однако считается, что  перу  Шекспира  принадлежит  лишь  пять  из  двадцати
стихотворении, в том  числе  и  два  сонета,  которые  теперь  известны  под
номерами 138 и 144. Полагают, что некоторые стихотворения из этого  сборника
принадлежат перу других поэтов - Барнфилда, Марло, Рэли. Таким образом,  нет
сомнений, что Джатгард выпустил своего  "Страстного  пилигрима"  без  ведома
самого Шекспира.
     Эти факты свидетельствуют о том, что к 1598  г.  изрядная  часть  (есть
основания полагать, что не все) сонетов была уже написана. Сонеты  ходили  в
списках в  кругу  близких  друзей,  но  Шекспир  -  почему-то  не  желал  их
публиковать - ни под своим именем, ни анонимно (как это он делал с пьесами),
хотя Сонеты того явно заслуживали.
     Лишь в 1609  г.  издатель  Томас  Торп  выпустила  свет  книгу  сонетов
Шекспира, которая так и  называлась  -  "Шекспировы  Сонеты"  (Shake-speares
Sonnets) - 154 сонета. Большинство комментаторов полагают, что и это издание
было произведено  без  ведома  и  участия  автора,  о  чем,  по  их  мнению,
сбидетельствуст большое количество  опечаток  в  отличие  от  безукоризненно
изданных двух первых поэм Шекспира  -  "Венера  и  Адонис"  и  "Обесчещенная
Лукреция". Кроме того, в  1640  г.  некий  издатель  Джон  Бенсон  (все  это
подозрительно смахивает на Вена Джонсона, который, правда, умер за три  года
до этого издания) опубликовал  сонеты  в  совершенно  ином  (как  считается,
"произвольном") порядке, сгруппированными тематически, причем восемь сонетов
были вообще опущены. Заметим, что в течение тридцати лет между  двумя  этими
изданиями Сонеты ни разу больше не публиковались.  Можно  Предположить,  что
автор категорически препятствовал этому при жизни, а кто-то (интересно кто?)
препятствовал этому и после смерти Шекспира, который, как известно,  умер  в
1616 г. Доводы шекспироведов, мол,  "Сонеты"  не  отвечали  вкусам  читающей
публики, малоубедительны. Как бы то ни было, и по  сей  день  достоверно  не
установлено, насколько эти два  издания  "Сонетов"  соответствуют  истинному
замыслу автора как по своему составу, так и по порядку их следования.
     А вот в XVIII в. вкусы читающей публики, ориентированной на классицизм,
действительно изменились, и  в  1793  г.  Джордж  Стивене,  один  из  лучших
знатоков  Шекспира,  издавая  его  сочинения,  писал   следующее:   "Мы   не
перепечатали "Сонетов" и других лирических произведений Шекспира, потому что
даже самое строгое постановление парламента не  расположит  читателей  в  их
пользу... Если бы Шекспир не написал ничего, кроме  этих  произведений,  его
имя было бы так же мало известно  теперь,  как  имя  Томаса  Уотсона,  более
старинного и гораздо более изящного сонетиста".
     Тем  не  менее  уже  вскоре  поэты-романтики  отзывались   о   Шекспире
совершенно иначе. Кольридж пишет, что "Шекспир обладал  если  не  всеми,  то
главными признаками поэта - глубиной чувства и утонченным пониманием красоты
как  в  ее  внешних  формах,  доступных  зрению,  так  и   в   сладкозвучной
мелодичности, воспринимаемой слухом". А Джон Ките в письме к другу в 1817 г.
признается: "Я взял с собой три  книги,  одна  из  них  -  лирика  Шекспира.
Никогда прежде я не находил столько красот в "Сонетах", они полны прекрасных
вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются  глубиной  поэтических
оборотов".
     С легкой руки поэтов-романтиков "Сонеты" прочно  вошли  в  читательский
обиход и снискали всеобщую любовь. В наши дни едва ли  кто-нибудь  возьмется
утверждать, что по своим. художественным  достоинствам  Сонеты  стоят  ниже,
чем, скажем, "Гамлет" или "Двенадцатая ночь".
     И естественно. Сонеты стали усиленно изучать и комментировать.  Интерес
к ним тем более велик, что о самом Шекспире как о личности, о самом  Великом
Барде, известно не так уж и много. Ведь нет ни его рукописей, ни  дневников,
ни писем, ни даже воспоминаний о нем его современников,  что  само  по  себе
вызывает удивление. Исследователи надеялись найти в Сонетах, как это  обычно
бывает и с другими лирическими стихами, какие-либо свидетельства о  личности
автора, о его биографии,  привычках  и  пристрастаях.  Объем  филологических
работ о Сонетах ныне огромен и  постоянно  растет,  однако  все  эти  поиски
трудно назвать успешными, хотя они и невполне бесплодны.
     Как бы то ни было, по общему мнению. Сонеты обращены  к  двум  людям  -
Белокурому другу и Смуглой леди. Считается,  что  сонеты  1-126  обращены  к
возлюбленному другу, а сонеты 127-154 обращены к возлюбленной даме. Кто они?
Однозначного ответа нет. .
     Свое издание Сонетов 1609 г. Торп сопроводил следующим посвящением:

                "Тому . единственному .
                кому . обязаны . своим . появлением
                нижеследующие . сонеты .
                мистеру W. Н. всякого . счастья .
                и . вечной . жизни .
                обещанной .
                ему.
                нашим . бессмертным . поэтом .
                желает . доброжелатель .
                рискнувший . издать . их.
                в свет .

                Т. Т.".

     Вот такое посвящение,  на  отдельной  странице,  причем  вот  с  такими
точками между почти всеми словами. Кто этот загадочный "мистер W. Н."?
     Некоторые ученые считают, что это Генри Ризли (Henry Wriothesley)  граф
Сауттемптон, которое Шекспир посвятил две свои первые поэмы и  в  посвящении
обещал посвятить ему и  другие  свои  произведения.  Однако  больше  никаких
посвящений Саутгемптону Шекспир не делает. Да и инициалы W. Н.  годятся  для
Генри Ризли лишь  с  перестановкой.  Кроме  того,  сонеты  135  и  136  дают
некоторые основания полагать, что друга зовут Уильям (Will).
     Куда более правдоподобным и распространенным является  мнение,  что  за
инициалами W. Н. скрыто имя Уильяма Герберта граф" Пембрука, который в  1609
г. был лордом-камергером при дворе короля Якова  и,  видимо,  мог  позволить
себе действовать против воли автора, не желавшего публиковать  свои  сонеты.
Однако твердых доказательств у шекспироведов нет и на этот счет.
     На роль Смуглой леди ученые предлагали несколько кандидатур. В случае с
Саутгемптоном - это Елизавета Верной, которая вскоре -стала женой графа, а в
случае с Пембруком - это придворная  дама  Мэри  Фиттон,  которая  была  его
любовницей. Также предлагалась кандидатура Эмилии Лэньер,  дамы  "не  самого
тяжелого поведения". Однако и на этот счет достоверных сведений нет.
     Кроме  того,  в  "Сонетах"  имеется  еще  одно  "действующее  лицо"   -
поэт-соперник. Однако и его имя установить не удалось. Одни ученые полагают,
что это Чапмен, другие - Марло.
     В условиях  подобной  неопределенности  оказывается  не  так-то  просто
истолковать тот или иной сонет, то или иное "темное место".  Как  бы  то  ни
было, исследование "Сонетов" продолжается и последнее слово здесь еще далеко
не сказано. И  с  этой  неопределенностью  приходится  мириться.  Вот  какую
"формулу смирения" предлагает выдающийся советский  шекспировед  А.  Аникст:
"Лирический герой поэзии не может быть без  оговорок  приравнен  к  личности
автора. Здесь перед нами не портрет поэта, каким он представал своим близким
в повседневном быту. Но способность открыть в  процессе  творчества  высокие
душевные способности человека доступна только людям, обладающим  прекрасными
духовными качествами. Вот почему если стихи Шекспира  не  автобиографичны  в
прямом смысле, все же они очень много говорят нам о том, каким человеком был
их автор".
     Надо признать, что формула эта туманна и неполна логически. А что  если
все-таки стихи Шекспира автобиографичны?  Что  тогда?  Наш  академик  хранит
целомудренное молчание. Сказать ему нечего. Впрочем, вот уже  четыреста  лет
ответом на этот вопрос звучит молчание...
     В России интерес к творчеству Шекспира  и  его  "Сонетам"  возникает  в
первой половине XIX в. В 1842 г. В.П.Боткин, анализируя  "Сонеты",  пишет  в
"Отечественных записках", что они "дополняют то, что относительно внутренней
настроенности  Шекспира  нельзя  узнать  из  его   драм".   Первые   попытки
художественного перевода отдельных сонетов сделали Ив.Мамуна  и  Д.Аверкиев,
однако у них  мало  что  получилось.  По-настоящему  с  "Сонетами"  русского
читателя познакомил Н.Гербель, сделав полный их  перевод  (1880).  Однако  в
эстетическом  плане  перевод  оказался  слабым  и  был   встречен   критикой
недоброжелательно. В 1904 г. вышло в свет полное собрание сочинений Шекспира
под редакцией С.Венгерова, включавшее полный перевод "Сонетов",  выполненный
русскими  поэтами-переводчиками,  в  том  числе   Н.Гербелем,   А.Федоровым,
Ив.Мамуной, В.Лихачевым, Ф.Червинским, Н.Холодковским, К.Случевским. В итоге
получилось то, что  принято  называть  "лоскутным  одеялом",  т.  е.  полный
разнобой в эстетическом понимании и техническом исполнении. Следующим  шагом
в "освоении" "Сонетов" стал полный (без двух сонетов  -  135,  136)  перевод
М.Чайковского (1914). Он  достоин  всяческого  внимания,  хотя  и  изобилует
(впрочем,  вполне  объяснимыми)  провалами.  В  советское   время   ситуацию
решительно переменил С.Маршак. В 1948 г.  увидел  свет  его  полный  перевод
Сонетов, который был вскоре удостоен Сталинской премии и снискал всенародную
любовь. С  тех  пор  этот  перевод  канонизирован  и  переиздан  сотни  раз.
Заслуживал ли он того? Безусловно. Читатель находит в этом  переводе  немало
прекрасных строк.
     Однако наряду с  дифирамбами  в  адрес  этого  перевода  раздавались  и
трезвые голоса критики, хотя в  то  время  критиковать  лауреата  Сталинской
премии было небезопасно. Здесь следует  отметить  смелую  статью  П.Карпа  и
Б.Томашевского в "Новом мире", N  9  за  1954  г.  Несколько  позднее  более
развернутую  критику  выдвинули  Н.Автономова  и  М.Гаспаров   (1969).   Они
вычленили  "доминанту  отклонений"  перевода  от  подлинника,  отмечая,  что
"спокойный, величественный, уравновешенный и  мудрый  поэт  русских  сонетов
отличается от неистового, неистощимого, блистательного  и  страстного  поэта
английских сонетов... Сонеты Шекспира в переводах Маршака - это  перевод  не
только с языка на язык, но и со стиля на стиль".
     Сказано в самую точку! Какой же поэт без  своей  индивидуальности,  без
своего  стиля?  В  переводах  Маршака  практически  нет  Шекспира,  так  как
отсутствует стиль Шекспира, отсутствует стих Шекспира -  густой,  костистый,
риторический (т. е. красноречивый!), логически  безукоризненный  и  воистину
блистательный. Маршак же многое упростил, разбавил, подкрасил. А кроме того,
он слишком многого не увидел (или не захотел увидеть) в тексте оригинала,  а
стало быть, и неверно (тут уже по смыслу!) перевел.
     С этими  "безобразиями"  пытались  бороться,  и  не  без  определенного
успеха, поэты-переводчики А.Финкель, И.Фрадкин  и  другие,  но  их  переводы
получились если и более "правильными" (по стилю и по смыслу), то существенно
уступали  переводам  Маршака  по  качеству  исполнения.  Поэтому   едва   ли
неискушенный читатель полюбит их с  тем  же  жаром,  с  которым  он  полюбил
переводы Маршака.

                Сергей Степанов