Жили-были и никогда...

Жили-были и никогда не умирали
сидели на веранде - молились колесу - открытый патефон - танго
шпалеры - лоза - виноград градом падает блудным сыном в росу
солнце ютили в недалеком лесу - заросшем - лохматом с бородою лопатой
с древнею книгой - с ветхим заветом былью поросшим - сказами прошлого
что разберешь - если ногу не  сломишь пнём колодой спускаясь к ручью
Топи деревьев - болота цветов - длинные тени от низких кустов
длинные-длинные жерди теней перьевого росчерка вороней
тянутся - тянутся вещею дланью за глухоманью в тьму тараканью.

Жили-сторожили случалось ситнички сушили
в банках Июли хранили - Августы - те в бочонках солили
в праздничное рядили листья - в буднее пруда затишье
безымянным книгам давали имена складные
обжитые - осанистые с берестяной грамотки
и новорожденные взрослели в несказанный мир уходили
в овсяный - конопляный - большой - как одуванчиковая поляна.

Снежные хлопья - тучи лохмотья бездомно по свету носились
пена морская как лошадь донская хрипела и дико косилась
и только под сердцем тихо ютилась дева младая
излука речная - всем станом - повадкой - походкою гладкой
льнула в повечерие дымкою венчанной.

Жили дарами
богам языческим молились
своими детскими словами
как тот
испуганный волчонок
что прижимает к груди плюшевого медведя
и говорит - Чур вас!  Чур меня!
И засыпает - потрескивают поленья...
глиняная пташка окарина
подпевает печному домовику
лист огромный на воду оседает
как верблюжье одеяло
медленно как Павана
и не только во сне все ладно
как в недалеком детстве
продираешься лодыжками среди головок одуванчиков
катятся яблоки декабря - катятся к столу
когда ты склоняешься чтоб проводить ко сну
ждет пума - когда настанет тьма
чтоб блеснуть очами
и только
мерцают ночью светляки
то близко - то издалека.


карт. Игоря Медведева