Рыцарь и Смерть

                Предчувствиям не верю, и примет
                Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
                Я не бегу. На свете смерти нет:
                Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
                Бояться смерти ни в семнадцать лет,
                Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
                Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
                Мы все уже на берегу морском,
                И я из тех, кто выбирает сети,
                Когда идет бессмертье косяком.
                Арсений Тарковский


Как доносит молва
Где густая трава
Где мистраль эдельвейсы качает
Воздух чист, как хрусталь
Бесконечную даль
Звон серебряных струн наполняет.

В древнем замке пустом
На постели пластом,
Грязный свод потолка созерцая,
Старый рыцарь седой
В шрамах и с бородой
Думу тяжкую думал, вздыхая.

Как же сделалось так,
Что я, старый дурак,
В этой жизни единственный предок
Срок пришел помирать
Только некому дать
Мне стакана воды напоследок.

Не жалею ничуть,
Что свой жизненный путь
Я проделал в боях и сраженьях
Только понял я вдруг –
Сердца храброго стук
Не оставлю в своих поколеньях.

Жизнь, как сажа бела
Пронеслась, как стрела
На конях в биваках и погонях
Не завел я, злодей
Ни жены, ни детей,
Не согрел их в могучих ладонях.

Вся судьба вкривь и вкось
Мне узнать не пришлось
Уз семейных спокойное бремя.
Средь продажных девиц
И замужних блудниц
В бардаках я просаживал время.

Мне бы дать только срок
Да здоровья чуток
И отсрочить печальную дату,
Мой наполнится дом,
Будет весело в нем
Ребятне на отраду солдату.

Есть ли способ такой,
Чтоб старуху с косой
Обмануть, обвести вокруг пальца?
Неужель до сих пор
С ней принять договор
Не нашлось во всем мире нахальца?

Я всегда был удал
И врага побеждал
И смекалкой и грубою силой
Почему бы, ей-ей,
Не сразиться мне с Ней,
Отложить свою встречу с могилой?!

Там в лесу у болот
Старый лекарь живет
На войне видел смерти немало.
Прогонял ее прочь,
Если знал, как помочь,
Многих воинов к жизни призвал он.

С нами он наравне
На лихом скакуне
Шел в атаку кровавую дружно
И меня в лихой час
Спас от смерти не раз.
Он подскажет, что делать мне нужно.

Так наш рыцарь решил
И скорей поспешил
Весь захваченный новой идеей
Из фамильных ворот
В свой последний поход,
Чтоб услышать совет ворожея.

Путь далек меж холмов
Средь дремучих лесов.
Долго рыцарь плутал по округе
Он устал, изнемог,
Но, заметив дымок,
Вышел все же к убогой лачуге.

Он зашел в полумрак,
Как в отборный кабак
Угольками очаг догорает
На полу среди шкур
Перекошен и хмур
Старый лекарь, кряхтя, возлегает.

Гостю явно не рад
Затуманенный взгляд
Терпкий запах дурного похмелья
Курит черный табак,
Окунает черпак,
Из котла пьет гремучее зелье.


    Здравствуй, мил человек!
    Не забуду вовек,
    Как меня врачевал при невзгодах.
    Стар и немощен стал
    И порядком устал
    От участия в ратных походах.

    Ты скажи мне, родной,
    Что мне делать с бедой –
    Чую я приближение исхода.
    Виден жизни предел,
    А я так не успел
    Завести продолжателей рода.

    Мне еда не еда
    И вода не вода.
    Злая дума терзает мне темя:
    Как бы мне старику
    На коротком веку
    Смертный одр отложить хоть на время?


Усмехнулся ведун:
Я тебе не колдун
Я лечу только бренное тело.
Как бессмертье добыть
Или смерть отсрочИть
Не для старого лекаря дело.

Ты представь себе, друг,
Туго стянутый лук,
Что судьба на тебя направляет
Час рождения твой
Прозвенел тетивой,
Жизнь – лишь миг, что стрела пролетает.

Чем стрелу задержать,
Не дано мне узнать
Есть ли средство подобное где-то?
Ты по свету пройди
Посвященных найди
Попроси у великих ответа.

Вот и все, не серчай
И на этом прощай
Больше свидеться нам не придется.
Коль найдешь ты ответ,
Проживешь сотню лет
И твой род от забвенья спасется.

С тем коснулся чела,
Зачерпнул из котла
Своего ядовитого пойла
И с усмешкой кривой
Окатил с головой
Изумленного старого война.

Ошарашен на миг
Стиснул зубы старик,
Кулаками в бока уж уперся,
Но путем изнурен
Гневно выскочил вон
И походной рубахой утерся.

***

Пошагал наш герой
По дороге домой,
На чем свет мудреца проклиная:
Зря я только ходил!
Столько старческих сил
Положил, а ответа не знаю!

Вдруг от дальних холмов
Из седых облаков
Безудержен, стремителен, резов
С жутким криком над ним
Пролетел пилигрим*,
Черной молнией небо прорезав.
 
* Пилигрим – (англ. peregrine) в англоязычных странах название сапсана, сокола — по некоторым представлениям вестника смерти.

Солнце спряталось вдруг
Потемнело вокруг
Заиграли зловещие тени,
Помутнел его взгляд
Он шагнул невпопад
И упал на больные колени.

Не знаком воину страх
Просветлело в глазах – 
Пол резной под ногами сверкает.
Поднял голову он –
Перед ним фараон
Острый жезл в него направляет.


Зачем явился ты, никчемный дерзкий раб,
И притащил сюда свое больное тело
Я презираю тех, кто немощен и слаб,
И для меня до вас нет никакого дела.

Подобен солнцу я, божественен мой лик,
Моя святая власть для мира благодарность.
Своим присутствием ты оскорбил, старик,
И бросил тень на нашу лучезарность!


    О, фараон, прости! Не раб я, не плебей
    К тебе явился я за мудростью, за знанием
    Считаешь, дерзок я? Безжалостно убей,
    Но прежде дай ответ, внемли моим страданьям!

    Я воин, век провел в седле с мечом в руках
    И не успел найти мирского утешения.
    Но до того, как обращусь я в вечный прах,
    Хочу я заключить со смертью соглашение.

    Чтоб завершить достойно путь земной,
    На этом свете мне остаться нужно время.
    Хочу быть окружен семейною гурьбой
    И в будущих веках свое оставить семя.

    Я знаю, мудр ты, и можешь дать совет
    И путь в загробный мир ты знаешь, несомненно,
    Попасть с костлявой помоги на тет-а-тет,
    Спроси своих богов, прошу тебя смиренно.

    А нет, то может средство знаешь ты,
    Как вызвать смерть на честный поединок.
    Сразиться с ней у гробовой черты
    Готов я без условий и заминок!


Не опуская взгляд, наместник отвечал,
Скривив красивый рот в мучительном презрении
Старик! Ты зря покинул свой причал
Таким, как ты, один удел – забвение

Ты не достоин знать о таинствах богов!
Ушедшие в их мир легендам предаются!
Так сладок зов тех дальних берегов,
Что ни один из них не пожелал вернуться.

Погибнет тело, что ж, свободным станет Ка*
Смерть порождает жизнь, так будет длиться вечно.
И в Солнечной ладье** я устремлюсь в века,
Вселенную пронзив в потоке быстротечном.

*  Ка — в религии древних египтян — одна из составляющих души человека
** Солнечная ладья – священное судно бога Ра, на котором душа фараона после смерти отправлялась в загробный мир

Зачем тебе вотще бессмертие искать
И время прожигать в житейской круговерти.
Прекрасен наш уход и смерть ему под стать
Живем не ради жизни – ради смерти!

    Спасибо, господин, за мудрые слова
    За то, что уделил искателю вниманье
    Но суть твоих речей я уловил едва,
    Мне важно здесь продлить свое существование.

Блеснул в глазах царя кровавый гнев.
Исчезло вмиг величье напускное.
Он зарычал, как разъярённый лев,
И тяжкий жезл занес над головою

Прочь с глаз моих, слепец! Не видишь ты пути
К бессмертию, к истине, к реальному  блаженству!
Не всем дано в прекрасный мир войти
И прикоснуться к верху совершенства!

Отвесил рыцарь сдержанный поклон,
Покинул спешно царские покои.
Не смог ему помочь надменный фараон,
Он прочь побрел, гоним своей судьбою.

***

Вдруг хамсина* порыв,
Солнце в небе затмив,
Хлопот крыльев разнес по равнине.
Над его головой
Грозной Стигской совой**
Тень зловещая пала в пустыне.

*  Хамсин - изнуряющий жаркий, сухой, и знойный ветер на северо-востоке Африки, иногда достигающий силы шторма.
** Стигские совы – (от названия реки смерти Стикс) птицы –  предвестники смерти в мифологии др. Греции

Солнце спряталось вдруг
Потемнело вокруг
Заиграли зловещие тени,
Помутнел его взгляд
Он метнулся назад
И упал на больные колени.

Не знаком воину страх
Просветлело в глазах –
Видит – в пыльных сандалиях ноги.
Поднял голову он –
Перед ним удивлен
Седокудрый эллин в белой тоге.

Откуда ты, путник, внезапно столь тут появился?
Мгновенье назад здесь пустая была лишь поляна.
Может бог ты? Спустился с заоблачной кручи Олимпа?
Иль могучий атлет, чьи движения глазу простому не зримы?

Были в жизни моей и страшней, и ужасней напасти,
Но признаюсь, я дрогнул при резвом твоем появлении.
Кто ты, путник простой иль паломник какой чужестранный
Для чего темным вихрем ты в наших краях очутился?

     Ты прости, не хотел я внезапным своим появлением
     Злую смуту внести в твои мирные будни земные.
     Понукаемый горькой судьбой, сам того не желая,
     Вот уж дважды являюсь я вдруг в незнакомом мне месте.

     Ратник я, потерявший в боях свои лучшие годы.
     Нет семьи у меня, и в этом мое есть унынье.
     Свой покинул удел я в надежде сыскать избавленье
     Неминуемой смерти, чей час уже тягостный близок.

     Мне бы только успеть обрести дорогую супругу
     И в фамильном гнезде воскормить бы птенцов благонравных.
     Чтобы было кому-то оплакать мой труп бездыханный,
     Чтобы дети мои навещали с почтеньем могилу.

     Старый знахарь велел мне искать тех, кто знаньем владеет,
     Всех великих мужей, что смогли прикоснуться к бессмертью.
     Посвященные в тайну поведают мудрость,  расскажут,
     Как отсрочить свиданье с холодной безжалостной теткой.

Гостем будь, заходи ты в мои дорогие палаты.
Сядем, выпьем вина и разделим нескудный мой ужин.
Все про тех расскажу, кто обрел себе вечную славу,
Кто со смертью сражался и не опалил себе крыльев.

Про бессмертье скажу тебе так – это свойство дается богами,
Как награда героям за подвиги их и за стойкость.
Лишь немногим из смертных такая дарована милость.
Знают все их и, нежно любя, воспевают в легендах.

Первый это, конечно, Геракл, что сражался  с богами на равных
Он, Танатоса хмурого грубою мощью поправший,
Не боялся сразиться ни с гидрой, ни с Цербером злобным.
Правда, был одной крови он с богом верховным при этом.

К воинам доблестным боги бывали всегда благосклонны.
И сейчас без печали блаженный Элизий они наполняют.
Это храбрый Ахилл, его друг Менелай светловласый,
Диомед дерзновенный,  а так же другие герои.

Среди тех, кто спускался в угрюмое царство Аида,
И сумел невредимым вернуться обратно на землю
Благочестный Эней, получивший пророчество смело,
И ослушник Тесей, благородно Гераклом спасенный.

Хитроумный Сизиф, побывавший в Аиде два раза,
И два раза обманным путем убежавший оттуда,
Бесполезным ужасным трудом был наказан жестоко богами.
Его опыт плачевный не будем мы брать во вниманье.

Как не вспомнить о тех, кто являет собой совершенство!
Златострунный Орфей, что спустился в Аид за женою,
Покорил своим пеньем властителей мертвого царства,
Был отпущен на землю обратно с глубоким признанием.

А ведь веришь ли, рыцарь, что нынешний твой собеседник,
Сам спускался в Аид, чтобы там получить предсказанье.
Помогали мне боги в моих бесконечных скитаньях,
Хоть зовусь я по имени, значащем “бога гневящий”.

     Потрясен я твоим откровенным чудесным рассказом.
     Вижу, мне довелось пообщаться с достойнейшим мужем.
     И за то, что меня ты радушно так принял, спасибо,
     И за речи подробные много тебе благодарен.

     Только, видно, не здесь мне искать свою горькую участь.
     Подвигов я не свершал, чтоб снискать у богов одобренье
     И в родстве ни с одним из них ранее не был замечен.
     Да боюсь, не дойдут мои старые ноги до царства Аида

     Возвращусь в свой удел, утолю все былые печали,
     Тихий шелест травы у порога родного услышу,
     Неба чистого, синего воздух вберу полной грудью
     И водой из колодца уставшие чресла омою.

Что же, рыцарь, прощай, в добрый путь отправляйся и помни:
Смерть страшна, но едва ли ты встретишься с нею.
Ведь пока мы живем, смерти нашей не чувствуем рядом,
А когда та придет, то и нас уже нет  в этом мире.

***
Снова рыцарь в пути.
Нужно дальше идти
От усталости еле плетется
По дороге вперед
Его воля ведет,
С кем еще повидаться придется?

Напустился  скирон*
То ли вой, то ли стон
Охватил леденящим потоком.
Заглушив все вокруг,
Страшно крикнул Симург**
Грозный вестник с просторов Востока.

*  Скирон - сухой и сильный северо-западный ветер в Греции , дующий со стороны Скироновых скал.
** Симург – фантастическая птица в мифологии народов Востока. Является сторожем, восседающем на горе, отделяющей потусторонний мир.


Солнце спряталось вдруг
Потемнело вокруг
Заиграли зловещие тени,
Помутнел его взгляд
Провиденью не рад
Он упал на больные колени.

Не знаком воину страх
Просветлело в глазах –
Землю мягкий ковер устилает.
На скрещённых ногах
В белоснежных чалмах
Важно два мудреца восседают.


Приветствуем тебя, почтенный человек!
Желаем жить здоровым целый век!
Что потерял, скажи, в краю далеком?
Останови у нас усталый бег!

     И я приветствую, почтеннейшие, вас!
     Чтоб ваш очаг вовеки не угас!
     Ищу  секрет продления жизни
     Да пусть не утомит вас мой рассказ.

     Неведом мне покой, неведома кровать.
     Всю жизнь пришлось  с врагами воевать.
     И вот предел моей уж жизни виден,
     Да некому наследие передать…


Зачем искать то, что скрывает бог?
Продлить пытаться свой последний вдох?
Мы все уйдем, не зная цели жизни.
Приход бессмысленный, бессмысленный итог.

Послушай мой совет и помни это впредь:
Для разговора с богом есть мечеть.
Ты только утром истину познаешь,
А вечером уж можешь умереть.

Рыбак у моря с удочкой в руках,
Среди сокровищ жадный падишах –
Смерть забирает рано или поздно –
Безволен человек, решает все Аллах!

Ты в прежний мир уже не попадешь
И в реку жизни дважды не войдешь.
Скорей счастливым пользуйся моментом –
Вот правда бытия – все остальное ложь!

     Но я хотел бы на закате дней
     Судьбу связать с супругою моей,
     Сполна семейной жизнью насладиться
     И благонравных воспитать детей.

     Ни смерти не боюсь, ни дьявольскую рать,
     Готов пятою грозной их попрать.
     Боюсь я мрачного, унылого забвения
     Мне страшно умереть, не страшно умирать.

Дурные мысли от себя гони,
Смиренно проживай отмеренные дни.
О жизни люди ничего не знают,
Так что о смерти могут знать они?

     Зачем же вы, живете в мире этом
     Богатства копите, рожаете детей,
     Когда не задаетесь вы ответом,
     В чем состоит смысл жизни для людей?!

Не сетуй, уважаемый, постой!
На это есть ответ у нас простой:
Раз человек – игрушка Бога,
Так и живи, играя, дорогой!

Ко мне издалека приехал давний друг
Оттуда, где в лесах растет бамбук.
Он верит, будто смерти вовсе нету –
Все мы перерождаемся вокруг.


Все так, БабА*, ничто не исчезает
Из круговерти жизней наших тел.
Но знай, душа бессмертье обретает,
Когда очистишь зерна от плевел.

Нелегок путь, небыстро восхождение
К вершине высшей мудрости, мой друг.
Чтоб сбросить цепь своих перерождений,
Ты должен завершить священный круг.

* БабА – (хинди) уважительная форма обращения к пожилому мужчине или человеку в Индии.

Ты был рожден, и смертен безнадежно,
Назначен час для твоего небытия
Все это так, но так же неизбежно
Рождение для умершего тебя.

Так не скорби о том, что неизбежно
В добре и  мире коротай свой век.
Беги от смерти к смерти безмятежно,
Не торопи и не сбавляй свой бег.

Не восторгайся тем, что жизнь прелестна
И мыслями о смерти не томись.
Что лучше – жизнь иль смерть – нам не известно.
К понятиям этим равно относись.

Вся наша жизнь лишь череда страданий.
Покорно к свету протяни свою ладонь.
Когда сольются воплощения в нирване,
Угаснет жизни трепетный огонь…

     Твою я понял мысль об очищении
     И веру в это разделить с тобой готов,
     Но путь бойца не даст мне избавления.
     Так сколько предстоит мне ждать еще витков?

     Давно свой острый меч я спрятал в ножны,
     Но в памяти свежи следы кровавых сечь.
     А если представления твои ложны?
     Как душу от забвенья уберечь?

     Отправлюсь дальше – мир велик – кто знает,
     В какой еще я окажусь стране.
     Загадку разгадать надежда быстро тает.
     Благодарю, что уделили время мне.

***

К переменам готов
Он побрел меж холмов
Предвкушает он новые встречи.
Что-то жребий припас
Для него в этот раз?
Чьи услышит он мудрые речи?

Налетел, засвистал
Леденящий сарсар*.
Ветер смерти колючий и дикий.
Словно плачь сатаны,
Отовсюду слышны
Белых чаек** истошные крики.

* Сарсар - сильный холодный и очень опасный ветер на Ближнем Востоке. Сопровождается пронзительным свистом. Его называют ледяным ветром смерти.
** Чайка – согласно европейским поверьям – птица-предвестник смерти

Солнце спряталось вдруг
Потемнело вокруг
Заиграли зловещие тени,
Помутнел его взгляд
Содрогнувшись до пят
Он упал на больные колени.

Не знаком воину страх
Просветлело в глазах –
В кабинете свеча догорает.
За столом весь седой
И с большой головой
Herr* философ за ним наблюдает.

* Herr – немец. - господин

Давно я ждал подобного момента
И верил, что возможен этот трюк.
Я впечатлен твоим экспериментом.

Признаюсь я, тебе мой милый друг,
Чтобы являлись духи кабинет,
Не видел в жизни я подобных штук.

Хотя у Гете в Фаусте нет-нет,
Да были случаи… скажи ты кто ж?
Есть выправка, но попросту одет…

Полно на улицах подобных старых рож,
Кто пьяница, кто дух – не разберешь,
А впрочем, ты на рыцаря похож.

Вы правы, сударь, не тая
Отвечу – в прошлом рыцарь я.
Коварным знахарем ведом
Иду-бреду из дома в дом.
Всю жизнь я занят был войной
И вот теперь едва живой
Ищу великих мудрецов,
Чтобы узнать, в конце концов,
Как, не нарушив жизни нить,
Свиданье с смертью отложить.

Войны сменил я ремесло,
Чтоб не творить на свете зло
Хочу оставшуюся прыть
Делам семейным посвятить.
Когда наследников взращу,
Из сердца камень отпущу,
Тогда  наперекор судьбе
Оставлю память о себе.

Я вижу – вы ученый муж,
Знаток чужих заблудших душ.
Как на духу прошу ответ –
Открыть бессмертия секрет –
Возможно это или нет?!


Mein Freund*, пощади мои седины!
Опешил я под натиском твоим.
В одном земные твари все едины –

* Mein Freund – немец. – мой друг

Феномен  смерти неизвестен им.
Ведь все вокруг, что создано всевышним,
Живет, не зная смерти, днем одним.

Вся живность чудным садом пышным
Цветет, плодится, зреет день за днем
Затем умрет, дав новой жизни пищу,

Безропотно уйдет проторенным путем.
Лишь человек подобен слабой жертве
Осознает, что червь завелся в нем.

Дрожит перед лицом грядущей смерти
В раздумьях тяжких проводя свой век,
Бросается к вину, к молитве, к церкви,

Найти пытается бессмертья оберег.
Но загнанный и страхом ослепленный,
Он знаньем этим обречен навек!

Нет в жизни ничего определённей,
Чем факт ухода каждого из нас.
Но нет надежды в мире обречённей

Узнать, когда наступит смертный час.
Нам кажется, что жизнь длиною в вечность,
Транжирим годы, будто в пробный раз.

Но дорого обходится беспечность –
Бессмертны все, покуда не умрут.
А жизни осознав конечность,

Надеются, что новую начнут.
Дико людское племя в нашем мире,
И ханжество их главный атрибут.

Кишат, безвольно, словно мыши в сыре,
Век коротая на один манер.
Желанья нет взглянуть на жизнь пошире.

Других Вы редко встретите, Mein Herr*.
Порочна принадлежность к этой касте,
И Ваша блажь живой тому пример.

* Mein Herr – немец. - господин

Мы верим в то, что человек для счастья
Был создан по подобию богов
Откуда же бессчетные напасти

На род людской снисходят вновь и вновь?
Уход родных, болезни, войны, голод,
Худая старость и несчастная любовь…

Насколько мимолетен счастья повод,
Настолько пОлна чаша горьких бед
А как бесспорен, очевиден довод –

Мы с плачем появляемся на свет!
Но разверни загадку мирозданья,
И станет ясен правильный ответ –

Увидишь жизни цель в страданьях,
Поймешь нелепость человечьих дел
Не в счастье у людей призванье –

Мучения  их истинный удел!
Об этом ищешь ты по миру знанья?
Такое средство получить хотел?

Но помни, что твое существование,
Которое дарует в муках мать,
Ценою куплено отжившего созданья,

Так стоит ли подарок принимать?
Ты не изменишь звезд предначертанье,
На всем чернеет фатума печать!
 
     Остановись! О, мудрый господин!

Прошу тебя остановись!
Прерви неистовую мысль.
Уйми свой бешенный запал!
Мне близко то, что ты сказал.
Про череду священных уз
Поведал мне один индус.
Узнал я на свою беду,
Когда все тернии пройду,
Свою гордыню заглушу,
Когда за счастьем завершу
Поток бессмысленных погонь
И жизни трепетный огонь
Я сквозь страданья пронесу,
То душу грешную спасу.

Тебе признаюсь без стыда,
Что вера в это не тверда.
Сомненья мучают меня –
Страшусь я адского огня
Живем лишь раз, так как мне быть?
Нельзя ли эту жизнь продлить,
И здесь изведав благодать,
Идти спокойно помирать.
А там, что будет, наплевать…


Я понял, в чем твое стремление –
За душу цену ты боишься прогадать.

Ты хочешь плыть спокойно по течению,
Не ожидая ада вечных мук,
Ни райского блаженного томления,

Ни всяких мудрых философских штук.
Тебе не ведом свет материй тонких,
Другое мнение принял ты, мой друг –

Свое бессмертие выразить в потомках.
Их обрекая на житейскую тюрьму,
Не слышишь ты моих призывов громких.

Ведь мы живем лишь только потому,
Что с каждою секундой умираем!
Сдержать не в силах эту кутерьму,

Гадаем, что увидим мы за краем.
Устав влачить больного тела брен,
О смысле жизни так и не узнаем,

Безвольно перейдем в никчемный тлен.
Бессмертья хочешь ты? Не знаю,
Что должен будешь ты отдать взамен…

Перед вратами ада или рая
Не трепещи, уйми в коленях дрожь,
Возрадуйся, глупец, ведь умирая,

Быть смертным навсегда перестаешь.
Но помни, что бессмертие принимая,
Ты душу дьяволу навеки отдаешь.

***

От смятения чувств
Ошарашен и пуст,
Уж не веря ни в черта, ни в бога,
Предоставлен ветрам
Он побрел по буграм
Все труднее дается дорога.

Вдруг инферно* шквал
Небо в клочья порвал,
Ветер злой из самой преисподней.
Сделав плавный виток,
Шумно сел возле ног
Сизый голубь**, как ветер свободный.

* Инферно - дневной долинный ветер. Его называют ветром из преисподней
* Голубь – на Руси издавна считается вестником смерти

Солнце спряталось вдруг
Потемнело вокруг
Заиграли зловещие тени,
Помутнел его взгляд
В сердце грянул набат
Он упал на больные колени.

Не знаком воину страх,
Просветлело в глазах –
Ветер в поле колосья качает.
За тесовым столом
Тихим дружным гуртом
Сочинители даль созерцают.


В   рубахах белых и светлы
С   идят торжественно, степенно.
Г   лаза влажны, но веселы,
От них исходит свет блаженный.

Ну здравствуй, странник, добрый путь!
Давно ли дом родной покинул?
Печали здесь свои забудь,
Поведай нам свою кручину.
 
Ты стар и смутою объят,
Почить не хочешь в мягком ложе.
Похоже, бывший ты солдат,
Что боль войны забыть не может.

   Да, рыцарь я, из тех краев,
   Где бьет в лицо мистраль бодрящий.
   Провел немало я боев,
   Зазубрен меч, врага разящий.

   Я вам поведаю, друзья,
   В моих скитаньях нет секрета –
   Оборвалась судьбы стезя
   И я на перепутье где-то.

   Я – одиночка по судьбе,
   Но в планах, далеко идущих,
   Мечтал оставить о себе
   След в поколениях грядущих.

   Хотел к Костлявой на прием
   Попасть, но мудрый лекарь старый
   Велел искать, кто с ней знаком,
   Спросить, как избежать мне кары.

   Я не успел. Подходит срок,
   И примет смерть в свои объятья.
   Как миновать ее чертог,
   Не так уж много смог узнать я.

   Что ждет за гранью бытия?
   Готов ли я к перерождению?
   Как знать, что жизнь прожил не зря,
   Понять свое предназначенье?

   Готов страдать, да вот беда –
   Отмечен я грехом багровым.
   Исчезну скоро, и тогда
   Никто не вспомнит добрым словом.

   Никак не соберусь с умом
   К какому берегу причалить?
   Каким душе пойти путем,
   Как повести себя в финале?


Ф   антастика! Как стелет, старый плут!
М   атерый образец людской сноровки!
Д   а он попасть желает в дамки там и тут,
Душой торгуется без всякой маскировки!

Как бы ни жить, чтоб только не мертвец!
Какая правда! Истина какая!
Ах, человек, каков подлец!
И тот подлец, кто подлецом его считает!

В одном он прав – страданье наша сила –
Очаг тепла среди отчаянья и тьмы.
С ним в сердце нам не так страшна могила
И подлые уловки сатаны.

Смерть и рождение это два предела.
За ними кроется таинственная суть.
И люди осторожно и несмело
К бессмертию прокладывают путь.

Когда б у них отняли этот праздник,
Упорно веровать в бессмертие свое,
Жизнь стала б ожиданьем смертной казни,
И тошным показалось бытие.


Л   иха печаль, но помыслы похвальны –
Н   айти в потомках отпечаток свой.
Т   ы хочешь завещать им вдох прощальный
И обрести в их памяти покой.

Наполнить жизнь любовию семейной
И свято почитать свой дом.
Растить, блюсти детей благоговейно,
Но право, есть ли смысл в том?

Надежда эта, кажется напрасной,
И та же участь ждет твоих детей
Ведь как любовь к ним ни была прекрасна,
Исчезнет прочь со смертию твоей.


А   х, братья, не корите дружно!
П   отеряна лишь вера, не душа.
Ч   тить веру в человека нужно,
Без веры жизнь не стоит и гроша.

Коль веры нет, то нужно одиноко
До крайней точки, до последних дней
Искать, искать ее в себе глубОко
Наедине с упрямой совестью своей.

Тогда она не обратится мертвой –
Кто веру потерял, найдет ее и вновь,
А вместе с нею истиной истертой
Вернется к нам надежда и любовь.


Л  юбовь есть главный бог на свете,
Н  ет в мире власти выше для людей.
Т  еплом и добротой она нам в души светит,
За счастья миг мы преклоняемся пред ней.

Мухаммед, Моисей и Павел,
Иисус, и Будда, и Ману
Учили паству главному из правил –
Любви, участию к соседу своему.

Хоть бога люди чтут в своей манере,
По-разному определяют грех,
Пусть каждый смертный в своей вере
Отыщет что-то общее для всех.


А   минь. В речах я ваших слышу
С   удЕб несчастных стон и плач.
П   о-вашему  всего превыше
Страданье, счастия палач?

Очнитесь, други, мир прекрасен!
Гоните прочь свою печаль!
Страдать всю жизнь я не согласен
Души для счастья мне не жаль!

Когда б я выбор делал строго,
Какой оставить след в веках,
Избрал бы, думая не долго,
Бессмертие в своих стихах!

Себе я представляю вечность,
Как цепь, движимую извне.
Концы ее уходят в бесконечность,
Смыкаясь там в туманной пелене.

Одно звено уже в тумане тает –
То суматоха прошлого ушла.
Вот настоящее златым кольцом сверкает,
А будущего лик еще скрывает мгла.

Все люди этой цепи части –
За предками потомков череда.
И в целом мире нет прочнее власти,
И связь времен не прекратится никогда.


М   не кажется, друзья, не все так сложно,
А   истинный ответ весьма простой –
Б   ессмертие становится возможно,
Когда воскреснет человек душой.

Считаете вы жизнь людским недугом,
Хотите скрыть от счастия ключи.
По мне – пусть каждый пожинает по заслугам –
Во что ты верил, то и получи.

Коль верил в Кришну –  обретешь нирвану,
В Христа – прибудешь в ангельском саду.
А если был безбожником, смутьяном
То, стало быть, гореть тебе в аду.


Н   ам старость не приносит облегчение,
Н   о, молодость и здравие любя,
С  тремимся выполнить свое предназначение,
Смерть не дает нам пережить себя.

Быть во плоти отмеряно так мало
Наш век недолог только потому,
Что повесть жизни требует финала,
В природе должен быть конец всему.

Как у поэмы, оперы и драмы
Есть завершение, логика, резон.
Сюжет иссякнет поздно или рано –
Таков диалектический закон.

Должны успеть мы дописать картину
Пока огонь желанья не потух.
А мысль о смерти – веская причина,
Что может закалить наш слабый дух.


В   ся жизнь и наше место в ней –
С   вятое единение с Вечным духом,
Г   лубокое слиянье лучей
Сознаний человеческих друг с другом.

Вселенский разум, испускающий поток
Добра и счастья, светоч путеводный,
Всемирной памяти и опыта клубок
Над миром властвует широкий и свободный.

Там счастье вечное струится, не спеша,
Познания бездна, творчества вершина
Здесь может каждая заблудшая душа
Напиться истины из общего кувшина.

Но слАбы эфемерные тела,
В движении вечном требуют подпитки
Им неподвластны материальные дела,
Им нужен воздух, боль и пытки.

Они хотят страдание найти
От жажды ощущений, не от скуки
Рождаются нароком во плоти,
Чтоб испытать на вкус земные муки.

Как мы, сидят за трапезным столом,
Вкушая хлеб познания насущный,
И пресный мякиш вечных аксиом
Макают жадно в соус жизни жгучий.

Смерть забирает тихо без разбору,
И нет ни списков, ни очередей
Отсрочки нет ни богачу, ни вору,
Будь ты хоть ангел, хоть злодей.

Как примириться людям с этой данью
Среди цветущих трав и пышных крон?
Стремится все живое к умиранию,
Но человек надеждой наделен.

Есть или нет бессмертье – вот загадка!
Когда бы каждый знал наверняка,
Утратил волю к жизни без остатка,
Замучила бы смертная тоска.

Вселенную Бог создал не бесцельно,
Не только для страданья и беды,
Чтоб дух людской легко и беспредельно
В гармонии, вкушал ее плоды.

Бессмертие – в стремлении к бессмертью,
Движение к жизни вечной без границ.
Земной удел к нему пролог, поверьте,
Гримаса в череде приятных лиц.


   Все выслушал наш рыцарь беспристрастно
   И молвил  тихо, голову склоня:
   Понять бессмертие для смертных неподвластно,
   Напрасно по земле скитался я.

   Спасибо, люди добрые, но поздно…
   Знать, мне не пережить своих седин.
   И, поклонившись в пояс благородно,
   Прочь удалился старый паладин.

***
Шаг за шагом побрел
Через сумрачный дол,
Спотыкаясь на каждой минуте.
Догадался храбрец,
Что приходит конец,
И понуро застыл на распутье.

Солнце спряталось     вдруг,
Потемнело     вокруг,
Заиграли     зловещие     тени
Как багровый     закат,
Налился     его взгляд,
Он упал     на больные     колени.

Незнаком воину  страх,
Но нет силы     в ногах,
Пот холодный     застил    ему очи.
Тяжела     и сильна
Навалилась     стена,
Ни вздохнуть,     ни подняться     нет мочи.

Прохватил северяк,
Обступил липкий мрак,
Налегла тишина гробовая.
Дева в черном плаще
И с косой на плече
Обреченно к нему выступает.

Вся черна, будто смоль,
Каждый шаг сеет боль
От нее веет холод могильный.
Из зияющих уст
То ли скрип, то ли хруст
Раздается зловещий и сильный.

Приветствую тебя о, странствующий рыцарь!
Я вижу –  ты прошел немалый путь.
Пришла пора тебе остановиться
И навсегда от жизни отдохнуть.

О том, что попадет в мои владенья,
Прекрасно знает человечий род,
Но даже до последнего мгновенья
Он будет сомневаться, что умрет.

Меня ты узнаешь? Я та, кого искал ты?
Коса в руке, на голове колпак.
Ты бледен и дрожишь, как кролик жалкий,
Да не всегда я выглядела так.

Когда-то стройная и в платье подвенечном
Стрелой пронзала тех, кто отходил.
Иссохла, сгорбилась – мы все не вечны,
Да ко всему сквозняк и сырость от могил.

Без суматохи и столпотворенья
Я провожала каждого сама.
Естественная смерть была, как избавление,
Но вот явилась черная чума.

В том нет моей вины, так повелел всевышний –
Людишки мёрли, как наперебой.
С тех пор, чтоб не творить работы лишней,
Я в трауре и с острою косой.

Искал ты будто тех, кто справился со мною,
Кто смог перехитрить и заключить контракт.
Подобное я слышала, не скрою,
Ни капли правды нет, что это было так.

Где все они? Как звать? И в чем их сила?
Их избранность – напрасная молва.
Зато легко я укажу, где их могила,
И передам последние слова.

    Но я встречался с ними лишь намедни
    И вел весьма реальный разговор!

Как ты наивен, рыцарь! Что за бредни?
Иллюзия, химера, полный вздор!

Ну что ты сказкам веришь, право,
Себя спасаешь из последних сил.
Бродила в голове твоей отрава,
Тебя настоем лекарь опоил!

Узрел агонию твою в мгновенье ока,
В твоих глазах увидел он меня.
Хотел своим дурманом ненароком
Ослабить жар предсмертного огня.

Спокойно,  рыцарь, брось свои сомненья.
Во что ты веришь, так тому и быть.
Растерян ты, душа твоя в смятении
Ты не сумел свои пороки победить.

Зачем не верил ты в прекрасные видения?
Зачем на сговор с совестью своей
Хотел пойти без капли сожаления,
Зачем поддался пламени страстей?

Я задержалась, надобно прощаться.
Лишенье жизни – это не игра.
Нам в виде исключенья пообщаться
Случайно довелось, но мне уже пора.


   Воскинул руки к небу наш искатель
   И прошептал, умерив в сердце страх:
   Я ухожу, прости меня, создатель!
   И вмиг затих с улыбкой на устах…

***

Год пройдет, век пройдет,
Но никто не всплакнет
О любимом отце или друге.
Старый рыцарь лежит
Возле каменных плит,
Не пройдя ста шагов от лачуги.

Средь предгорных равнин
Свищет ветер один,
Родовое гнездо опустело.
Не вернулся домой,
Древний замок пустой,
Черный ворон клюет его тело.

Как доносит молва
Где густая трава
Где мистраль эдельвейсы качает
Воздух чист, как хрусталь,
Бесконечную даль
Звон серебряных струн наполняет.




Иллюстрация: гравюра А. Дюрера "Рыцарь смерть и дьявол"