Вечер

На сердце кручина, а в душе печаль.
Не найду причины, что ж себя так жаль?

Разгадать б загадку, мочи больше нет.
Мать вздохнет украдкой да покрестит вслед.

Целый день промаюсь, вечера дождусь.
Ото всех скрываясь, в сени проберусь.

Наскоро оденусь, выйду на мороз.
Пробегу, накинув шаль поверх волос.

Улица пустая, только лай собак.
Ох, морозно будет, как багров закат!

И несусь, шальная, только снег хрустит.
Ни души, одна я , в избах свет горит.

Вот и дом знакомый. Постучусь в окно.
Тихо, не откроет видно, мне никто.

Скрипнула калитка: "Заходи уже!"
Снова стало зыбко в девичьей душе.

Старая цыганка в избу проведет.
Ничего не спросит, все без слов поймет.

Поворчит немного, мол, зачем пришла?
Неужель ответа в сердце не нашла?

Волосы седые под цветным платком.
В годы молодые ты была цветком.

Гордым да прекрасным, ярким, как огонь.
Был с тобою ласков самый резвый конь.

И в сердцах цыганских будоража кровь,
Все не торопилась да ждала любовь.

Ведь когда-то бабка, в руки взяв ладонь,
Молвила:"Ты счастье, глядь, не проворонь!

Будет оно долгим, коль за ним пойдешь.
За чужим порогом ты его найдешь".

Повстречала парня не своих кровей.
Шелк волос пшеничных, синий лён очей.

У деревни нашей табор ваш стоял.
Пламенем багряным вечер догорал.

Вот послушать песен к вам он заглянул.
В горделивом сердце струны натянул.

Как могла, пыталась позабыть его.
Маялась, рыдала-сердцу все равно.

Не признает сердце слова и границ.
Все, что нужно, скажет взгляд из под ресниц.

И однажды табор, погасив костры.
Укатил, дождавшись утренней поры.

Лани черноокой нет в кибитках тех.
Не звучит над полем твой задорный смех.

Позабыв дороги, дождь да стук колес.
Выбрала пшеницу золотых волос.

И была счастливой, и жила с душой
Ты, не отказавшись от любви большой.

Лишь порой, как звезды зажигали путь,
Вновь тебе хотелось в ночь, куда-нибудь.

И когда звучали песни за рекой,
Ты опять боролась со своей тоской.

Да сильней цыганских песен и речей
Все же оказался синий лён очей.

Годы пролетели, милого уж нет.
В памяти остался глаз бездонных свет.

Но не скрыло время красоты твоей.
Как и прежде, сердце жарче всех огней.

Помолчим немного, тихо ты вздохнешь,
Старую колоду бережно возьмешь.

И заглянут в душу черные глаза:
"Девонька родная, что тебе сказать?

Погадать несложно, вижу наперед.
Мне узнать несложно, все, что в жизни ждет.

Но, чтоб счастье встретить, помни ты одно:
словно в поле ветер, вольное оно.

Коль захочет, будет парус надувать.
Счастье смелых любит, вот что нужно знать".

За окном темнеет. тихо печь трещит.
Карт потертых веер на столе лежит,

Что в руках цыганских сразу оживут.
Все, в чем не признаться, скажут, не соврут.

Полегчает сразу, нет в душе оков.
Да не от гадания, а от мудрых слов.

Вот уже смеркает, месяц молодой.
"Мамка потеряет, ну, беги домой!"

Добегу до дому, еле отдышусь.
Прямо у порога Богу помолюсь.

В чем грешна, покаюсь,облегчу вину.
И уже не маясь, до утра засну.

Будут вновь гитары снится мне всю ночь.
Парень ясноглазый да цыганки дочь.

Смоль волос упрямых льется, как ручей.
И прекрасный самый синий лён очей.