Майна

Стукну я тоске восходящей пальцем да в округлое око, чтобы, с потолка рухнув боком, лестницей плелась нисходящей, воплем оглушая щемящим.

Вот они, мои атрибуты: старые значки, барабаны, даже пионерские планы в папках и веревочных путах. С ними беззаботною буду.

Пыль сотру со старых иконок, бантики поправлю в шнурочках, вырву из коробок чулочки  в горах залежалых пеленок после учиненного шмона.

Как идут мне старые кеды, рваные в затяжках чулочки! Что там все мои заморочки! Кто сказал, что мне это вредно? Кеды носят немцы и шведы.

Улицей пройдусь, словно слива, спрятав в кулачке скромно фигу. Мне не ехать поездом в Ригу... Там, где Запад, очень красиво. Только мне и там станет криво.

Семечки куплю и, гуляя парковой аллеей осенней, буду не спеша с легкой ленью щелкать их, по мыслям петляя, добрая и вовсе не злая,

Чтобы снова встретить бродягу. Это друг мой бес хромоногий. Дам ему на задние ноги кеды все свои, и с беднягой выпьем вместе горькой бадяги.

Мы вернемся дружно в квартиру, свалимся устало у входа... И плевать на мненье народа: если на душе очень мирно, то это не майна, а вира...