Скалолаз, ,-летун

 



Пропал, ушёл, исчез куда-то,
Сбежал, как заяц, второпях.
Он серенады пел когда-то,
И дом стоял весь на ушах.

Немного, правда, пел фальшиво,
Но, право, это - не беда.
От пенья было так тоскливо -
Собаки выли иногда.

Он заливался в упоеньи,
Собрав вокруг кошачий хор,
Горланил кто в остервененьи
И пеньем будоражил двор.

Не соловьём всё ж заливался,
Хрипел и ухал он совой.
Пред этим хорошо набрался,
Не ладил малость с головой.

Но мнил себя любви пичугой,
Кто трель заводит по весне.
И издевался над подругой,
В окно влезал к ней по стене.

Срывался часто он, бывало,
И окрещён как «скалолаз».
Его персона пролетала
С балкона с пением не раз.

Но он срываясь, лез всё выше,
В пылу увеча сам себя.
Зазноба ведь жила под крышей.
Так он калечился любя!

Над ним, наверно, ржали б кони,
Коль проезжал б гусарский взвод,
У всех он был, как на ладони,
Повиснув, тем смешил народ.

Болтался он, как флаг на рее,
Меж звёздным небом и землёй.
И цирка не было смешнее,
Чем донжуан над головой.

Когда ж мешком летел обратно,
Переживал весь дружный двор.
Везло ему всё ж многократно,
А он испытывал позор.

Позор за то, что не добрался
Он до заветного окна,
И не допев, вниз вновь срывался,
Когда мерещилась жена.

Не мог допеть он серенаду,
Хоть и пытался много раз.
Был за губную бит помаду
И получал он также в глаз.

В своих полётах был фартовым,
Хотя не раз пугал народ,
Но «альпинизмом» нездоровым
Он достигал больших «высот».

Когда срывался лихо в штопор,
Его колбасило, аж жуть!
И удивлялся даже доктор -
Что ж принял сей летун на грудь,

Что лишь отделался испугом?
И гравитацию презрев,
Он снова в окна лез к подругам,
Смущая взор прекрасных дев.

Пока к балконам пробирался,
Стирал свои ручища в кровь.
Без брюк частенько оставался,
Но вверх его гнала любовь.

Полёт когда-то прекратится.
И вот уже исчез летун.
Причина, чтоб угомониться –
Отбил достоинство певун.



Картинка из инета.