Чабрец цветёт

Я на Мамзышьху захотел взойти
И поднимался вверх чабанскими тропами.
Не улыбалось мне идти кругами -
По серпантину больше времени пути.
В густой тени сопровождался комарами,
На солнце - оводов собой пришлось пасти.
Смыкались кроны сосен с мощными стволами
И кроны грабов с оголёнными корнями -
Из них фигуры можно странные найти:
Вот - Змей-Горыныч с четырьмя главами
Настроился куда-то не лететь - ползти;
Там - группа всадников, укрытых башлыками:
Взгляд различает их и копья, и щиты;
Тут - жёны скорбные, вверх вздетыми руками,
Как будто к небу обращаются с мольбами -
Застывшие актёры в пантомиме-драме...

А тень от крон густа - почти до темноты.
Казалось, что идёшь подземным царством ты.
Мне довелось пройти поляной с лопухами
В мой рост...Был папоротник той же высоты.
Видать, здесь взращены далёкими веками...
Как в Гагре, Принца-Созидателя следы
Не раз в лесу мне попадались по пути:
Останки эстакад, каналы (в прошлом сами
По ним, обитым гладкими досками,
"Стекали" вниз стволы, на стройку чтоб пойти).
А в живописном месте есть одетый в камень
Источник с озерком...Да в тридцать три версты
Альпийская дорога - Принца же труды!!!
 
Здесь и войны недавней увидал следы -
Теперь они живыми украшаются цветами.
И скорбь, и боль от той кровавой борозды
Людей ещё терзают - их сердца и память...
Мне в розах издали почудились дрозды. -
Остановился, чтобы не спугнуть шагами...
Потом молчал, скорбя о павших молодых.

По серпантину ехать бы, а не идти:
Шёл  тропками: порой бывали так круты!
Подъём преодолён. Долина - за плечами,
А смотровая вышка - пред глазами:
И как она не малыми годами
Себя в пригодности сумела соблюсти?!
И на неё поторопился я взойти.
Открылось побережье в облаках, как в раме.
Дух замер , мир обозревая с высоты:
Пицунда, Гагра, Сочи - как на панораме -
Ущелья, котловины, и деревья, и кусты,
И тучные луга с альпийскими цветами,
И редкие стада с поводырями-псами,
И пики дальних гор, сверкающих снегами -
Всё пробуждает дерзновенные мечты.
Здесь дышится легко. Здесь не до суеты.
Здесь пастухи живут. Открытыми сердцами
Гостеприимны и добры, в быту просты.
Им выпало трудиться днями и ночами
От дома далеко - за тридцать три версты...
Жаль,мало их.Здесь "довоенными" годами
Посёлок целый многолюдный месяцами,
Как муравейник, жил в дни выпасной страды.
Здесь днями горы оживали голосами
Детей - им вольно было сильными расти.
Сейчас десятки шалашей, увы, пусты...
Тех пастухов, кто здесь, назвал бы смельчаками.
На мой вопрос: "Не страшно ль ныне скот пасти?-
Ведь стало слишком много сбившихся с пути."-
Они ответили решительно словами:
"Обидчики? - Их скрутим голыми руками!"
Добавил Оракел, хитро сверкнув глазами:
"И кое-что для них сумели запасти."

...Час собирать чабрец - кругом его цветы.
"Пастуший чай" - о нём молва идёт веками.
Я стебли чутко резал, а не рвал с корнями -
О тех ведь помнить надо, кто идёт за нами.
На сушку всё пойдет - цветы и стебли, и листы.
 
...Вдруг днём густой туман обвалом темноты
Мгновенно скрыл всё. От макушки до пяты
Мне зябко, неуютно стало. С высоты
Вдруг грянет ливень хлёсткими струями?
Бежать бы к шалашам - стоит перед глазами
Сплошная пелена, чьи вихрятся пласты...
О, благодать! - Внезапно сильными ветрами
Туман развеян был. Под яркими лучами
Край засиял. Все краски были так чисты!
Нанёс их Мастер гениальными мазками...
Я, восхищённый, с благодарными словами
Свой поднял взор к Творцу абхазской Красоты.

       Август 1997