За Веру, за Отечество, Царя!

ПРЕДИСЛОВИЕ

В едино слившимся во времени потоком,
Где настоящее и прошлое сплелось,
Напасти от безбожного истока
Влачим мы на себе,
И  вместе, и поврозь:

Не получается
Единства соглашенья.
Рожденьем входим в жизнь по одному
И плыть до устья Силы по теченью
Скорей всего придётся самому.

Маяк один. К нему лежит дорога,
Мерцая глянцем позднего пути.
Воронок много, Боже, как их много!..
И  без Тебя мне их не обойти.

Господь Спаситель, помоги и не оставь!
Сойдутся вместе одиночек искры,
Умножив силы и уверенно и быстро
Вслед за Тобою устремятся вплавь.

                Часть первая
        (Плоть истребима, дух – неистребим)

Наш дух могуч.
Он светоч мирозданья,
Частица пламени
Вселенского огня,
Нам Богом данная
Для миропониманья,
Попавшая в тупик
Сегодняшнего дня.

Та искра Божия,
Сражаясь с плотью бренной,
Влачит послушно
Ношу бытия.
И, споря с жизнью,
Непосильно современной,
В воронку втянута
Животного Начала
Средь хаоса
Застойного вранья:

Свобода воли,
Как запал без веры,
Не даст нам никогда
Достойного житья.

Кометой искорка
Мелькает во Вселенной,
То вверх, то вниз
Стремительно летит.
И мечется
Меж небом и землёю
Как двухполярный
 И живой магнит.

Серьёзно веря,
Что пути-дороги,
(Когда повсюду
И ловушки и подлоги)
Самостоятельно себе определит.

Но  Божья искра
Очень уж мала,
Чтобы своим аршином измеряя,
(неразумением того не понимая)
Тьмы маховик остановить смогла:
В  отрыве от Начала, ей Родного
Она без Пастыря
К полётам не готова.

Метания во времени без цели
Тропу  под  небом так и не узрели.
Не так-то просто
В этом мире грешном
Свой путь нащупать
Среди тьмы кромешной.

Куда и луч от Бога не доходит,
А бес не мешкает
И в сторону уводит,

Где лести и вранья
Без промаха прицел
Склонить сознание
К безбожию  сумел.
К тому же искру, осаждаемую Тьмой,
Ещё и плоть таскает за собой.

Никто не спорит,
Плоть конечно помогает
Гораздо больше,
Чем нытьём мешает.

Но суть-то в том, что Истина – одна.
Безгрешен дух, а плоть  от сотворенья
Без меры бестолкова и грешна
За разума без духа неименьем.
Плоть истребима,
Дух – неистребим.
И плоть жива
В единстве только с Ним.
И вывод тут же напросился сам:
Не надо потакать ни лохам, ни ослам.

Сознанье духу дОлжно подчиняться
Поправши плоть и принудив её
Во власти совести и чести оставаться:
Враз прекратив о равенстве нытьё,
Не дать возможности ей с Истиной бодаться,
Поскольку плоть для духа лишь жильё:
Плоть под Опекой  духа Верховенства
Есть отношений двух субстанций Совершенство.

Но связь разорвана
И вирус паразита
Сгоняет люд
В Удава злобы пасть
Куда в безумии и устремится часть,
Монад, гордынею отторгнувших  Защиту,
Чтоб окончательно исчезнуть и пропасть.

Но если кто-то Тьме не поддаётся,
В живых он всё равно не остаётся.
И с Тьмой сразиться
Может только Свет:
По силе духа
Ему равных нет.
            
         Часть вторая
(Кровавый опыт красного террора)

Есть в памяти минувшего провалы,
О коих вспоминать
И кои ворошить
Сегодня б
Никому не помешало:
В них есть посыл –
Как  быть, а как не быть:

Касается и люда, и вождей
Кровавый опыт красного террора,
Где изуверства озверевших палачей
Взывают к памяти
Тех окаянных дней,
Что могут повториться
Очень скоро:
и СМЕРТЬ, шагнувшая из ада на порог
(залитый кровью весь Юго-Восток) –  –
Не к размышлению,
А к действию пролог.
            
Забывши прошлые
Потуги  «становленья»,
Люд неприкаян и подслеповат:
От хаоса не будет избавленья,
Когда проходят
Мимо Божьих Врат.
Как безнадёжно
И постыло   время,
Проростков давшее
Беспомощное племя:
Невежество, гордыня, эгоизм
Со множеством тупых,
Фальшивых  «изм».

Цветущей ереси
Бесплатная халява
Законного на жизнь
Лишила права:
Тот самый бесноватый большевизм,
Не рай оставил, а руины и развалы,
Питающие зверствами фашизм.

Тьма, выдрав стержень
Веры из мозгов,
Надела мерзости блефующей покров:
Разгулом лжи, свободой беспредела
Зло влезть в сознание лисицею сумело.

Без Веры искра Божья тихо вянет.
Отсюда лень и слепота в Иване.
Отсюда и надежда на «авось»,
Чтоб на печи
Спокойнее спалось.          
            
Реальной истины
Доступные виденья
(Где Реки крови
Из глубин веков
Выносят призраков
Стенающие тени),
Дыханьем Зверя
Разбивают все сомненья
Под гром сорвавшихся
С цепей колоколов.
 

Уверенность останется лишь  в том,
Что жизни нет без Истины от Бога
Что только с Ним и ясность и подмога
И под дозором неусыпным дом.
Что только  с Богом и возможен диалог –
Грядущих лет спокойствия залог.

Смешно со тьмой, не признающей Бога,
Ядро которой – ярый сатанизм,
Решать проблемы честным диалогом:
Пытаясь образумить людоедство,
Уговорить на мирное соседство
Молчаньем признанный Америкой фашизм.(!?..)

Заставить этих профи по вранью
Убрать  все санкции
И не подкладывать свинью?
По Божиим Законам жить заставить,
Когда не Господа, а чёрта они славят?

Но не за тем так долго Русь валили,
Чтоб их Закону Божию учили,
Да за дела разбойные стыдили.
И не за тем веками к цели шли:
 Террорами, бесчинствами давили
(весь генофонд Российский измесили),
Да так , что реки крови потекли.

Убийствами дорогу расчищали:
Царя с семьёю вместе - расстреляли
(как скот забили, крадучись, в подвале),
И тёмной ночью
Тайно в лес свезли.
Потом по зверски изрубили и сожгли:
Как ни старались, но следов не замели.

Один и тот же подчерк все столетья,
Ввергающий народы в лихолетье:
Вождя подводят незаметно под топор,
И, разжигая ненависти пламя,
Толпы науськанной и  воющей руками
Себе к господству расчищают коридор.

Чудовищными были преступленья
Безумных, кровожадных, горьких дней:
Взбесившаяся людоедская берлога
Не  раз страшила
Ненасытностью своей.
Священников давили и топили,
Жгли на кострах, бросая в них живьём,
Ни стариков и ни младенцев не щадили
Безумствуя в разгуле дикой злобы,
Как ночью тёмной,
Так и белым днём.
Как вызов Богу и его Законам
Громили церкви и топтались по иконам.

Картина ужасов сегодня повторилась.
И подоплёка сатанинская её
Фальшивым глянцем Демократии умылась,
Стекая кровью: «Каждому – своё!»
Так демократия с фашизмом породнилась.

Сценарий не менялся  сотни лет.
С зачисткой тронов всё у Тьмы в порядке.
И эшелоны с людом на тот свет
Идут за ради «правды» без оглядки,
В надежде новый получить билет.(?..)


России не давали жить спокойно.
Её всё время втягивали в войны.
И немцы были, и французы были –
Тех и других без проволочек били.

И многое чего ещё случалось.
Свалить Империю тогда не удалось.
В голодную Блокаду устояла –
А ныне память от Империи осталась
(Сокровищ остров посреди развалов),
Поэтому и  кланяться прошлось.
Оправдываться, унижаться, объяснять
Что люд не хлам, его недопустимо
Ни потрошить, и ни живьём сжигать.
Безумных монстров о пощаде умолять?
С клыкастым, беспощадным мироедом
Душеспасительные проводить беседы,
Которого мечты все об одном:
По головам Европы, напролом
Бандерою тараном рвётся к цели
Украйну превратил в бесчинств дурдом
Войной, враньём и перемирий канителью.
Повестка дня: Россию ободрать
Безоговорочно намерен вскоре тать.

                Часть третья
         (Жизнь оборвётся вместе со свободой)

Тьма   пресекает посягательства на Право
(возможность всем, без исключенья, жить).
Звероподобною и лютою расправой,
Пытается весь Мир поработить.
Тех, что за миллиардом, истребит,
Причины разные подложит паразит.
Часть миллиарда обратит в рабов
(беспечных и доверчивых ослов):
Вериги  электронные наденет,
(ослами с пульта будет управлять)
И от ослов останутся лишь тени,
Зато блюстителям Порядка – благодать,
И никаких забот и потрясений:
Рабы уже не смогут взбунтоваться
И за свободу выбора орать.
Застывшие живые мертвецы –
Без имени, и племени, и рода,
Тьмы волею бездушные скопцы
И вот тогда-то
Уж действительно – «концы»:
Жизнь оборвётся
Вместе со свободой.

Озвучено давно уведомленье:
России места нет
В том Мировом Правленьи.
Определили, что генетикой не вышла,
И участь для неё – лишь   рабства дышло.
В количестве ей строго отведённом,
Всего пятнадцать жалких миллионов.

Россия с этим вроде как смирилась,
Решила положиться на авось.
Когда б Юго-Востока не случилось,
Возможно бы и думать не пришлось.

До Украины Ливия была:
Ликбез наивности
По вере в Демократов.
Каддафи нет – растерзан и убит,
За дружбу с лицедеями расплата.
Полковник мёртв – сожрал его бандит.
А деньги Ливии в Американских банках?
 - на прожитьё себе  забанил паразит.

Сказать, что был Каддафи не умён?
 - нет, знал и понимал
До тонкостей всё он.
Соблазн обогащенья был велик,
Им перкрылся разума родник.
Та жадность есть для всех одна причина,
Как действия замедленного мина.

Накрали, нахватали - молодцы!
Но как теперь в живых ещё остаться,
И как свести из всех хвостов концы,
Чтоб на плаву хотя бы продержаться. 
   
Да, есть и соглашенья и каноны,
Куда и вписаны, но для людей законы.
Но их-то написали людоеды
Те, от которых только одни беды.

У слабого не станется друзей,
Пока не сможет защитить другого
И не воспрянет  силою своей:
Могущество – Величия основа.

Тогда и в прихвостнях
Не будет недостатка
Для укрепленья мира и порядка.

Россия выдохлась от  паразитов и устала.
И всё, что лучшего когда-то было в ней
Утратила и  по дороге растеряла.
Под предводительством враждебных ей идей,
Идей победоносного развала.
По хитрости врага, но волею своей.
Без мощи в одиночестве осталась

Враг обыграл и получил своё.
А  знала власть про то или не знала,
Та быль сейчас на совести её.

И вот теперь, когда до финиша рывок
Врагу один единственный остался
Враг отойдёт и отодвинет срок,
Чтоб от нокаута противник отдышался?
Змей не отступит ни на шаг, ни на ступню –
Понятно и козе, и старому коню.

А если и пойдёт на «мировую»,
То, затаившись, он реванш возьмёт.
Разоблачением «парковок» не рискуя
(всё схвачено, агенты подстрахуют),
Врасплох, без упрежденья нападёт.

Взрывать он будет так же, изнутри.
Ведь дверь не заперта:
Входи, блуди, бери.
И войско безнадёжных идиотов
Из всякого отребья собери.
А остальное уже дело смуты
Во вражью амуницию обутой.
       
                Часть четвёртая
       ( Не надо думать: «Власть не понимает!»)

Не надо думать: «Власть не понимает!»
Не меньше нас
Всё видит и всё знает.
И выход ищет
Неустанно-напряжённо,
Как выползти
Из  вражьего загона,
Как избежать
Непоправимых бед
Безумию и санкциям в ответ.

«Ошибок» прошлых тоже не забыла:
То спрятанное под коврами шило,
Что колет непрестанно каждый шаг,
Напоминая, сколь опасен враг –
Действительность подкопы все размыла.

Не сомневайтесь: помнит про Царя,
(она его прямое продолженье),
И про Идею, и про крахи  Октября,
 И про Каддафи, как ликбеза приложенье.

Земная власть не там, за облаками.
Она часть нас, она шагает с нами.
БЕДА  заставила, принудила понять,
Что без Идеи без национальной,
Без нашей Русской
И  многострадальной
Не только с Тьмой,
Но и с собой не совладать,
А значит и Россию, как ни тужься,
С колен без той Идеи не поднять.
Похоже, хватит в демократию играть:

По обе стороны могилы мы стоим,
Но каждый как дурак – со знаменем своим.

Согласны все: придётся жизнь менять,
Но олигархов от бабла не отодрать:
Сознанье закипело на деньгах –
Сильнее смерти прозябанья страх.

За люда счёт набит тугой карман,
Но с волей вместе
Он уплыл за океан.
Вслед за карманом
Ты, барахтаясь, плывёшь,
Но, обречённый, рамок отбраковки
Ни за какие бабки не пройдёшь:
Ты вспомогательный и временный  редут,
Который после боя уберут.

Опомнись же, и прилепись к своим:
Без них ты гари бесполезной дым,
Ведь  все мы вмести превратимся в тлен
Взамен бездушия, обмана и измен.

В теории оно конечно так,
На деле же и тяжело, и сложно:
Без Диктатуры Совести – никак.
Вдруг взять и отказаться от всех благ?!
 - В безбожной жизни это невозможно.
Юродивым, монахам – по плечу,
Но только не ворюге богачу.

Все остаются на своих местах.
И всё по прежнему: и облака и клёны.

 на дне души застрял тоскливый страх,
Неведомо откуда занесённый,
Урезанный сознанием в правах,
Свербит зажатый, но не истреблённый.
Предчувствия пульсирующий страх:
Резни чудовищной со зверствами размах,
Куда вникать нельзя непосвящённым.

                Часть пятая
        (В сплоченьи выход, в возвращеньи к Вере)

Вернулись к Истине,
Но только поздновато:
Виновных нет,
Есть за грехи расплата.
И грёзы, обратившиеся в прах,
Осели пылью на пустых руках.

Опять кругами – снова в  НИКУДА.
От горизонта раскалённым шаром
В кубах багровых марева пожара
Навстречу катится ЧУДОВИЩЕ-БЕДА.

Нет времени на выжиданье-промедленье,
Довольно Господа испытывать терпенье:
Пришла пора остановиться, отрезветь,
Чтоб заживо в том пекле не сгореть.

В сплоченьи выход,
В возращеньи к Вере,
Не в половинчатой,
А самой полной мере.

Руси единство – грозный монолит,
Что против Тьмы,
 С благословенья Божья
Скалою неприступной устоит;

Ценою жизней и ценою крови
Бесчинства Тьмы навеки остановит.

За Веру, за Отечество, Царя
Стоят в дозоре Три Богатыря.
Так  было все столетья. И сейчас
Зов предков в нашем сердце не угас.
Всё вынесет и всё преодолеет
Та Искра Божия, что нас хранит и  греет:
Господь в той битве не оставит нас.
 
Но сквозь огонь пройти необходимо,
Чтобы не шастать больше Бога мимо.

Сквозь очистительный и праведный огонь,
Сжигающий и запахи и вонь:
 
До той поры, пока не грянет гром,
Мужик не осенит себя крестом.
            * * *
Не видя вех и отстраняясь от Бога,
История библейского царя
Забыта напрочь и завалена дорога:
Тьма убрала с пути Поводыря.

Без Бога люд беспомощен и жалок.
Самостоятельно не выберет пути.
И сколько бы сознанье ни скиталось,
И как бы громко сердце ни стучало,
Без Бога выхода из плена не найти.
Из плена Тьмы, её подножек и подстав.
Беспечен люд, а враг жесток, коварен
И изощрённо-вкрадчиво лукав.

Враг не оставит замыслов своих,
Не остановит люда истребленье.
А если у кого-то есть сомненья,
До дней грядущих пусть оставит их.

                09.10.2014.