Личная археология

Моей империи никто не сыщет,
нечаянно напав на след.
И через тыщу...да какую тыщу?
Через каких-то двадцать лет
её руины никого не очаруют,
о ней не сложат песен, и картин
художники с нее не нарисуют.
Её запомню только я один.
Поскольку облака уносит ветер,
а паводок смывает шалаши.
И память о давно ушедшем лете
остудит осень и зима запорошит.
Поскольку ледоход унес мостки и санки,
и валенки, и горку, и дымы.
Осока у реки -
                и кровь течет из ранки
на новые зеленые штаны.
Не этой ли жестокою травою
последняя тропинка заросла?
Беседки больше нет. И над рекою
не раздается больше плеск весла.

Моей империи никто не потревожит -
ни варвар, ни пират, ни паладин.
О ней ни песен, ни стихов
                никто не сложит,
её запомню только я один.
И даже ты, с которой вместе дышим,
с которой делим боль и благодать,
моей империи ты не отыщешь,
и, знаю, не захочешь отыскать.