ярость метафизика

68



Мир подземный кружится как зверь
Развлекает, зазывает прах звезд,
Забывает к забвению дверь
Для него Судный день так пригож




Он Цербера убрал из привратников
И Харом перевозчик плохой
Обойдется без этих цитатников
Кто живой, исполать в прах горой!




Он всем дал темноты сверхестественность
Восхищающий таинством мрак
И зачем в небеса ему лестница
Для него Гелиос – сплошь дурак!




Закрывает он радость вселенскую
Панораму экстаза из звезд
Обожает затею гееную
Не рыдает в обители слез




Что поделать, ведь он неотъемлемость
Колесницы быка-бытия
И имеет он правонаследственность
Чтобы в срок срезать жизнь у меня




Он привык к хуле-поношению
Так твердится его колея
И под этой остромечностью мнения
Он смеется, плюя в небеса



69



Век ребячества канул в Лету
Надо деньги у вечности брать
Заграбастать золотую, с отливом комету
Посылать оппонентов на космичество мать




Разрывать континенты сгнивших материй
Топтать смачно мертвящий уют
Мимо морга пройти с вывеской «Гений»
И сказать сапогам, что от классиков : «Жмут!»



А потом точно так признавать свою мерзость
Когда время заплывшее на ум приползет
И начнет верещать о соборе вселенском
Что на сердце у мумии власти живет




Объявляю самым кармическим благом
Блажь-горение сравняться с ничем
Я из грязи увижу всю страсть звездопадов
И открою толчком в несмертельности дверь



70



Сколько весен существует любовь
Не хочу я ,как бог, рассуждать,
Просто стану привычкой страдать,
От Амура принимая разбой




Форма эта греет давно
Словеса точно строятся в ряд
И души, раскрывающий взгляд
Мне дает веру в радость-добро




Я хотел бы в циничность сыграть
Объявить, что страстишкам не рад,
Но бегу прямо к ним на парад
Чтобы тебя той одной называть




Повторится кружение опять
Эту драму я знаю давно
Но в стандарте, черно-белом кино,
Мне с тобой в разноцветье летать




71



Глаза раненого животного мне не нравятся
Рисуйте им больше зла—оптимизма
А также подружитесь с рудиментом цинизма
Чтобы у пятницы он отнял число 13-е



Иньекций агрессии впрысните им
Но  в рамках четких, без летучества крайности,
Чтобы со злом белки не касались
И понимали, где есть счастья взрыв




Если животное все же умрет
Вой и отчаяние отбросьте на свалку
Смерть так естественна в прыжках-догонялках
Надо ее пропускать чуть вперед



К вам она тоже придет постучать
Так что, парите, дерзайте, творите
Чтобы на вашей персональной орбите
Со смертью играли за седьмую печать



72



Смерть артиста всегда потрясает
Нелепостью  тычка-ухода
Не пойму, зачем похоронка играет,
Когда все расцветает в природе



Он ушел, обещая ответить
Почему так странна Мельпомена
Как в работать в себе на ответе,
Отвергая воздыхания пены



Его шутка была главной страстью
Также драма ходила в арбитрах
Был всегда для души точный кастинг
Духа благости в различности лицах



Мрак трагедии всегда сжимал душу
Заставлял сомневаться профессией
Но слова были точнее и чутче,
Привлекая людей всех конфессий




Как всегда, что-то в планах осталось
Груз теории уже неподъемный
Сердце гения всегда разрывалось
От ношения в груди роли-бомбы




Плач не действует на мертвое тело
И не надо здесь скорбно метаться
Он всегда говорил все по делу
И  о том, что нельзя здесь остаться



Небо примет еще одну душу
Так оно ,безучастное, хочет
А у нас на душе станет суше
Так удушливо, очно-бессочно




Артист ушел – остались формо-роли
И они ярче света миллиарда звезд
Такая память фиги крутит коме
Таким он был, что солнце нам принес




73




Он получил кровавую славу
А теперь хохочет уныния матом
Деньги можно грести хоть лопатой
А ему резуном такая забава




Он скульптурно--мраморный бог
А хочется обратно к смертным вернуться
В море банальности опять окунуться
Жизни обычной вновь тянуть срок




Но путь закрыт в эти чертоги
Так что, сиди в своих, не скучай
Книги прозрения как хочешь читай
Не отрицай свои сны-дороги!




Так ты устроен, твоя это жесть,
Свой путь лихой пройди водопадом
Это, пожалуй, не свето-отрада
Но тут же есть гордость, самость и честь




Весть о  твоей смерти встречу учтиво
Но знаком плюс будет мой талисман
Если увижу, как уходишь в туман,
Просто воскликну : «Ценю! Как красиво!»



74



Старик кипел в словесной страсти
Искал накала нужный слог
Акт обвинения был ужасен
Пожаром классовых боев



Искрился праведностью гнева
Тот монолог великих лет
Звучал он каменно-красиво:
«Не тот поете вы куплет!»



Назад, в прекрасную долину
Где счастье нарасхват идей
Не надо мыслей чуждых псину
Впускать на этот праздник фей



Я возражал  с не меньшей страстью
Страну застоя-гноя обличал
Желал ему зари ненастья
Беситься тихой сапой ничинал



Все шло к безумию дискуссий
Текущей лаве глупых слов
Он, как, и я был в ссоре гуще
Где оборванцем слыл согласия бог



Но что-то с временем случилось
Лик прошлого пришел ко мне
И воина тень ко мне явилась
Ее я очень четко вижу цвет




Мой грозный в словесах соперник
Сейчас не убеленный жизнью ветеран
Солдат молодой, долгу верный,
Смотрел на крадущийся танк




Остался один из расчета
Один лишь снаряд у него
А «тигр» хочет яркой охоты
Совсем как в сафари-кино




Стальная махина не шутит
Сейчас будет фирменный ад
Валькирий полет точно кружит
Ревущий огонь-маскарад



Какое чудовищу дело из мела
Что только пацану  20 лет
Ему нужна кровь в мире бренном
Такой вот тевтонский стале-завет



Единственный шанс остается
Чуть шибче послать свой заряд
Здесь схватка рефлексов  сплетется
В которой один будет прав




Глаза напряглись для прицела
Как страшно во врага не попасть!
Но поздно – летела и пела
Смерть к жизни права забирать!



Исчезло лихое видение
Стою вновь на мирной земле
И чувствую ран страшных пение
У деда в открытой душе!




Не буду я спорить бараном
Как надо прожить без греха
Послушаю сказ ветерана,
Не все принимая на «да»



Чудесная добрая осень
Вновь пела о чем-то своем
Что в небо стальное уносит
Нелегкой судьбы перезвон



Дискуссия тихо качалась
Симфонией вечной борьбы
Мы оба стремились, старались
Увидеть свой лик красоты




75



Из года в год растет приход
Великий старец нужен массам
Материя судьбы цветет,
Плодя духовных лоботрясов



Весь образованный народ
Не верит заклинания диким
Но вечный стражник знает код,
Работу углубляя мысли




Ударный труд всегда в цене
Особый дар – тушить пожары
Где честность вечно в белизне
Там хмурят бал одни вандалы




Громила-грамотей взял верх
Над донкихотовским героем
Здесь древу знанию -- не честь!
Везде поет булыжник—воин




Его отеческий и благостный порыв
Без пояснений ясен людям
Светит всегда на радость им
Быть солнцем плужным в небе сути




Все шло по маслу у него
Все-сказкой жил великий барин
В державе множилось добро
И с Каином был по-братски Авель




Но вдруг он думать много стал
Зачем ему все это надо
Насилия сладостный дурман
И власти склочные забавы?




Он размышлял об этом долго
Землю и небо призывал
Читал библейских мыслей своды
Себя тираном мерзким звал



Не видно короля так долго
В державу ропот проникал
Народу нужен его голос
И власти батюшкин накал



К царю посланники  прорвалось,
Попутно двери разломав в дворце
Но сам монарх был камне-благость
И улыбался только лишь луне




Народ в слезической манере
Вернуться к трону призывал
Блажил о чьей-то злой афере
В которую наш лучевод попал




Но государь был непреклонен
Молчанием отвечал толпе
Ведь ум его велик, спокоен,
Беситься только миро-суете



Он до сих пор так не проснулся
Медитативный пьет он сон
Его же наследник оглянулся
И взял все царство на поклон




Опять знакомые, готовые мотивы
Железебетонностью-тактичностью текут
И вдохновение так надежной силы
Дает блаженство уносящих умопут




Сынок монаршего придурка
К ошибкам прошлого зверино-лют
Он власть свою отмерил как мензуркой
И ангелы его к себе берут




76



Последовательность геометрий- убеждений
Придаст солидный вес глупцу
Отточенность холеных, сочных мнений
Возводит замок беспределу-подлецу




Дивлюсь убожества заносчивым талантам
Что выдают приличный мегакуш
Бриллианты мысли строго-элегантной
Имеют цену пошло-мертвых душ




Пустой ответ идет с почетом
И в пантеоне он герой горой
А тот, кто учит свет и текст сонета,
Знаком с ненастия  постылой сумой



Чернейший клон идет к народу
С программой процветания зверо-дня
А белый ангел, дух самой природы,
Примерно отвергается как тля




А может, это все закономерность?
И справедливость знает жизни ход
Выпячивая очень точно скверну,
На самом деле  к небесам ведет?




Здесь достижение улыбается из боли
Из унижения и поддакивания пней
Пищеварения пудовых оскорбления-соли
Готовности исполнить кинжал-приказ: «Убей!»

 


Потом, переборов препятствие-искушение,
Из грязи сотворить волшебный сад
С количеством огромным богопения
Мечтою напечататься в буклетный звездопад




Затем стать камнем для перемен напорных
Чтобы сохранить дыхание 1000-- 100 будд
Решение ,возможно, анналов очень спорных,
Но для меня оно --  среда познания смут




Страданий жгучая-колючая купель
Мерилом служит пресловутых озарений
Христоса ход, небесности свирель,
Подвластна благости величества мучений



77


Рандеву с уникальным факиром
Состоялось в чертогах раджи
Индостан раскрывал дух-задиру,
Обожженный мерилом судьбы



Чародей завораживал словом
И пассажами магии рук
Разбивал он привычки оковы
Изгонял серо-жизненный стук



Превратил он все в золото чуда
Как оракул о боге твердил
У него ведь два мудрости зуба
И с духовностью все на мази



Все с открытыми ртами внимали
Просвещению от святого судьбы
Лишь один европейскости парень
Не хотел взять волшебника «вы»



Он сказал, сунув руки в карманы,
На усмешку настроив лицо:
« Уважаю морщины титана
И свое открываю словцо



В моем воздухе обычные дрязги
Зауряднейший шепот людей
В них я вижу великие дали
Вдохновение не делать «Убей!»




Слог мой дивно-порицательно гадок
Мыслей рой, тарабарства толпа
Но иду прямо с ними по саду
Где легко душу суть бытия




Я не верю в священность писания
И прорыв в измерения богов
Безо всяких душевных ломаний
Я и так для небес будь здоров!




Вам, факир, надо больше учиться
Направлять глаза в грязненький мир
Где вам точно-заветно присниться
Что вы просто фальшивый кумир!»




Он исчез  в тот же час, растворился
Среди смятения ошалевшей толпы
Может он им и вправду приснился
Лекторист глубомудрой судьбы?




В едкий час разрушения границы
Между явью  и Чжуан-цзы сном
Могут к нам эти ангелы биться,
Будоража зазнавшийся дом




Наш факир и поныне играет
В проницательность при свите раджи
И его иногда посещает
Бес сомнений, очищения эфир




78



Я залезу в бочку Диогена
Чтобы найти волнующий ответ
Как мне разминуться с Люцифером
Избежать сатира грязь-утех?




Как не подавиться вечным счастьем
Не сойти с ума от сладких грез
Не забыть, что есть судьбы ненастье
Плоть которого я вечно нес



Странность перехода от блаженства
К новому витку вселенских мук
Надоело мне такое членство
Надо разрывать сансары круг




Мне ответил голос злой, античный:
«Надоело слушать странный вой
Ты живешь в вещах вполне прилично
Так что все сомнения зарой




Не мешай святому размышлению
Не ходи под мыслью у меня
У тебя в душе другое пение
Выживай на плоскости греха!»




Я был ошарашен и раздавлен
Каменным разносом мудреца
Мертвый слог, искусный и коварный,
Бил ножом в мои полеты дня



Надо подниматься после бури
Что посеял, то всегда пожнешь,
Попытаться жить на душе-спурте
Как Чапаев рыкнуть: «Не возьмешь!»




Чаще оптимизму улыбаться
Вызывать для ангелов чертей
При прочтении книги заикаться
Потому что много здесь когтей



Я, наверное, оптимизма недоумок
Не ходить мне там, где Гегель спал
Я в свой прилетаю переулок
Где я свой кручу девятый вал



79



Волки с овцами дружбу водят
И даже спасают от хищной судьбы
Потом они их в свое логово вводят
Внушая отечески : «Смерть – это мы!»




Инстинкт древний – святое причастие
Его не заменят ни бог и не враль
Ему поклоняются в счастье-ненастье
Различные личности, плуг и кинжал




Я сам бы хотел его не заметить
В сиянии боговом жить и творить
Но темную стороны этой планеты
Не мне отвергать, как и слово убить



Навечно прикован он к нашему счастью
Его антипод, неотъемлемый друг,
Имеет свое убеждение-богатство
И демоны его понимания не врут



Спиной повернусь к зловещему лику
Но всем естеством мне его ощущать
И стих посвящу не отчаяния вскрику
А как мир иной глубиной разбирать



80



Топор искал его на плахах мира
А он на пляжах отдыхал
И понимал, что жить красиво
Его заветный-беззаветный идеал




Когда бы пули не свистели
И приговоры не плелись
В эпикурейском танце стиле
Ему дает авансы жизнь




Ни раздражения, ни печали
Его душа не бережет
Одно желание кода славы
Его сквозь лабиринт ведет



Да, робот он и даже киборг
Для критика здесь сонм работ
Но он свой мир-сознание выбрал
И не намерен слышать рок



Зачем ему страдания, грезы
И мученика скорбный лик?
Ему чужды все эти позы
Заслуг пресветлых монолит



Я им отнюдь не восхищаюсь
А просто вижу вещь  и факт
Пред ними весь я расплываюсь
И заявляю: «Можно так»



81



Ножевая вакханалия
Игра шустрого ума
Здесь одна судьба-регалия
Быть быстрей своего же «я»




Роковой клинок так встретить
Чтобы он моргнул в себя
А своим стальным заметить
Где враг слаб в защите дня



В игры смерти наиграться
Жизнь себе всю сохранить
С напряжения спускаться
И ,конечно, точно бить



Да, и  главное ,пожалуй,
Стих с ножом не начинать
Словом бить веселым, правым
Смерть склонением пугать



82



Вышибем клином, выдавим прессом,
Как Монтесуму убил дух Кортесов
День потрясения  откроем учтиво
Чтобы разрушение цвело дикой силой




Это потом будет муть рассуждения
И окочуренность праха сомнения
Цепь рассуждений, погрязших в болоте,
Вихрь космомыслей, ведущих к икоте




Сейчас же одна безудержная прыткость
Нерассуждения звериная зыбкость
Нечто, что разум совсем не тревожит,
Но подсознание бойко скукожит



Я повинуюсь его песнопению
И понимаю процесс исступления
Я опозорюсь в этом экстриме
Но все же пойму, где все боги ходили



83



Слышу в недрах пение-капель
Это значит – в Вселенной есть дверь
Сквозь нее я на небо пройду
Райским кущам совру и навру



А потом нырну в черный лаз
Где услышу таинственный глас
Он меня разорвет, не поймет,
И поставит к судьбе на учет




Я оттуда в неизвестность сбегу
Где увижу небытийность пургу
Ткани мира здесь толпятся стеной
Так им нужен взрыв всего, что покой




Место скромное за ними займу
Индульгенцию подожду на войну
В этой сфере комфортность идет
К моей жажде вести выверт-счет





84



Кулак ломает стиль столетий
Ладонь размалывает вздор
С которым кто-то, в белом цвете
Вел сладко-речный разговор



Сопливость слова неуместна
Особенно в тумане лжи
Все это было так чудесно
Когда одну читали быль




Теперь король – царь-многомерность
Взрыв многовекторных частот
И неуместна трупу верность
В культуре он -- прошедший ход




Всефараоновым проклятием
Ареопаг начнет стращать
Не бойтесь, продолжайте страсти
Христос не станет вам мешать!




85



Жгите руки-крюки загребущие
Током светлых мыслей нирван
Подрезайте сухожилие грызущему
Осознанием величия  слов и осан




Это трудно заковать сознанием
Еще сложнее в подсознание впереть
Но решайтесь на эту авантюру дерзания
Если хочется вам метафизикой духа пыхтеть




Я же тихо в сторонке бочком отмычусь
На себя сей груз не взвалю нипочем
Я ведь просто как пчелка-метелка тружусь,
Колобродя мыслишки в чреве земном



86



Ой ты гой еси, мышка серая
До чужих денег потрясающе жадная!
По-хозяйски ползешь в своей прерии
И слонам внушаешь покорность отрадную




Писком точно бьющей покорности
Подгибаешь любого короля финансового
Не приемлешь звучной учености
Орудуешь контролем немым и балансовым





Я давно заприметил ее, родимую,
Ее жадную хватку на все движимое
Бог-талант  не встречаться с могилой
Потрясающий нюх на все скрытое, жирное




Наступлю ей на хвост для потехи дня
Покуражусь чуть-чуть, так мне хочется
Мне затем сгодится эта мышь—змея
С ее вывихом--даром пророчества



87



Опять шел спор наш до утра
Нам так приятна суета
Когда вся свора забытья
Пришла пиарить радость дня




Зачем нам Квазимод-слова
Что вновь враги придут сюда
Нам надо золота гора
Но где нам взять того добра?




Великий скипетр нам постыл
Не нужен нам владелец сил
Открыл он смерти Ахилла тыл
К тому же гений сильно пил




К решению новому пришли
Опять виновны дураки
Гореть им упырям тоски
Пока огню хватает сил





Опять согласие-прогресс
Царят при свете без небес
Давно отринут ада бес
И вырублен весь черный лес




Не воют люди от тоски
Легко пожатие руки
Мечи куются на плуги
И счастья джунгли бузины




Вопросы миру не нужны
Пока довольны всем умы
Ушли от бедствия сумы
Богатству не лебезим «Вы»




Элегий жизни срок пройдет
И мы отправимся в поход
Туда, где чудо подземелья ждет,
И где зеркальный пьет народ



88


Cон сома шизофанами полнится
Золотисто-болотной фривольницей
На нее идиотство замолится
Гениальности раскопытится конница



Куролесящий черт озарения
Раскурочит душе-брюхо-радение
Огнецветности вломит он пению
Подхамит ветерком умо-мозго-калению



Завоздушится процесс запускательный
Разъегорятся слово-фразо-старатели
Наряду со сказанием по матери
Высший слог колобоней прикатится




Гол сокол итожище топорщится
В очертении не  знает охочества
Словопупие шугается, морщится,
И вжигает чудоюдность по отчеству



Бомбища для критиков-шнытиков адская
Заповед-мумие под канавищу шорохом катится
Третьий глаз конкурентом-усищем  таращится
Налетай, православные, на это торжище писацкое!



89



Не стреляй в меня, островной житель!
Путешественник хочет пожить
Не нужна ему смерти обитель
Путешествие к предкам земли




Расскажи мне о хохоте зверя
Странном крике Океании сов
Мне нужна первобытная вера
Без срубания иноземных голов



Я сейчас нахожусь на распутье
У меня нет доверия себе
Безразличие моно-удушьем
Нарушает познание мне




Злой дикарь мне поможет проснуться
Угрожающим движением рук
К гармоничности мне не  вернуться
Но избавлюсь от тления мук





Перейму бесшабашности силу
Чтобы творить без плаксивости фраз
В светуне я увижу могилу
С тьмой злым темником приду в божий час



Каннибалу презент-благодарность
За естественной жизни урок
Он мне дал для полета икарность
Примитив столь далеких миров!




90



Он закончил творить в атмосфере пожухлой
Ждет ли слава ярчайшего дня
Или просто эхом жженого звука
Он пойдет по дороге стыда?



Он работал со страхом сомнений
Меч упрека грозил покарать
Нудный критик пел кисло-куплеты
Лучший друг обещал обобрать



Наш маэстро таился в пещерах,
Обретая гармонии власть
Находил мыслей-загогулин примеры
Где объявится загадочность-стать




Здесь звучит долгожданная мудрость,
Размывая понятие греха
Он создаст гениальную сущность
Симбиозность царя и раба





Годы шли с поступательным визгом
Шлифовали небесную плоть
Наш механик нащупал харизму
Очевидности хрупкую мощь




Он изгнал совершенство изъяна
Все бурлит в доскональной мечте
Реализм виден весь из тумана
Он прекрасен в пустынной стране



Наш герой на вершине блаженства
Час триумфа скребется к нему
Творение рук-наук маээстро
Рвет сон молекул на лету




Близка свобода для Цербера
Он предвкушает счастья миг
Но что же его хозяин медлит
И почему так скорбнолик?




Рассыпается ум демиурга
Он колеблется, прячет глаза,
Червь сомнений идет на прогулку
Покаяние входит в права



Устыдился безумию мысли
Что создало вот этот навоз
Стал постыл Голем не пражской были
Отвратителен бешеный пес




«Уничтожу постыдного монстра
Обличу карму личных заслуг!» --
Рассуждал по-священному просто
Франкенштейна наследника дух




Но трудно дается вступление
На праведный путь гордецу
Вновь манит морлок-песнопение
И змей так прекрасен в саду




Опять колесо завертелось
Менялся сезон божества
Раскаяние оказалось без дела
В домене оголтелого зла




Такой хоровод бесконечен
Он вьется струей роковой
Стандартность ему просто плесень
А нормы -- грязь солнца с луной




Круговерть не нарушит баланса
Здесь танцует князь атомных грез
Не отвергнуть потуги паяца
Ведь тебе он творит душе-кость!




Немота блещет мутью вокала
Хохот бездны клубится волной
Из вселенского звездо-провала
В мир набычился новый герой





91



Странный выход из тела земного
Начинался тупильности злом
Надоел мне мой свино-коровник
Ненавистен от Диккенса дом




Исчезали для счастья заботы,
Навевая мотив заболеть
Много было словесной икоты
Где сушила стандартности плеть




И исчезла бытийность внезапно
Мне в себе стало муторно жить
Захотелось махнуть без оглядки
И подолгу в видении парить



Мышцы стали средневечья мучением,
Предвещающим ухода накал
Сухожилия и кости немели
Мозжечок муравьем засыпал





Изнутри выходили все страхи
То, что где-то, когда-то любил
Все веления жизни атаки
Превращались в разложения дым




Потеряли свои очертания
Государства, цари, короли
И сжималась телесная келья
Раздавались напоследок долги




Мозг стремился услышать вибрацию
Изначального замеса чудес
От божественных игр информацию
Мне хотелось забрать в свой прогресс




Наконец, найден путь в необъятность,
Начинаю инстинктом лететь
Мне не надо здесь жалкая частность
Я желаю на цельность смотреть




Вижу, как удаляются боги
Для которых я лоб разбивал
Подлецы завитушного слога
У которых подвал – идеал





Впереди бело-серость пространства
И привычная робость пропасть
Нерешительность пытается драться
И свою пропихнуть благодать




Раздаются зловещие звуки
Темный рыцарь возмездием грозит
Все оккультные мира науки
Шепчут мне: «Полежи ты в грязи!»




Но в  испуг не хочу замыкаться
На земле я был в этом ключе
Потому надо мне пробиваться
На цветистом сознания коне




Постепенно упыри превращаются
В потрясающий светлый поток
И мои мысли все наслаждаются
Исчезает божественный мох




Здесь цвета дополняют друга,
Создавая гармоний узор
Шаг прямой переходит в окружность
Соль земли там же, где и позор




Соединение жизни и смерти
Материи-духа сор-разговор
И ангелы здесь точно как  черти
И на шабаш похож свят-собор




Наверху этой пестрой картины
Вижу я коридор в другой мир
С той же сложностью бытия-балерины
И отсутствием жестких доктрин




Я уверен, там тоже есть дверца,
А потом очень много ворот
Только бы выдержать бедолажному сердцу
Лицезрения надгенных широт




Место, где я родился и вырос,
Не забуду вниманием ума
Но иду  все же вперед с новой силой
Мне динамика чуда важна




Расширение пределов познания,
Там, где раньше убогость росла
Вот такая науко-идиллия
Обуздание трусо-вранья




Я, наверное, придумал все это
Про полеты куда-то туда
Не бывает пока здесь ракеты
Чтобы рыкнуть утвердительно – «Да!»




Форму это я отброшу без боли
Без рыдания в душе раздавлю
Я  сейчас вновь нащупал погоню
За которой в умишко иду




Там меня снова космосы встретят
И божки зазовут на 100 грамм
И на взрослых похожие дети
Мне признаются: «Мы ведь обман!»




92



Cопли кровавые сжимают сердца
Этому мужеству не будет конца
Берет интеллигент хулиганский удар
И видит в уме вечно юный Тартар



Эта тема так не нова
Хлюпо-очкарику – страх и война!
Такое у их понимание основ
Ответ мирозданию давно будь здоров!




Четкая радость, богатая стать
Готовность любого прибить и убрать
Ни капли сомнения в шагах пустоты
Способность лишь видеть животные сны




Они не исчезнут, пока дышит свет
Творца, тот что рядом, таков был завет
Не стать бы такими при сиянии луны
Вот в этом безмерно философы правы



93



Стань рядом, стандартный убийца,
Говори мне в словесный запой
Об ушедших твоей страны лицах
Над которыми ты был бог-герой




У тебя очень трудное детство
Юность со зрелостью обижали всегда
И поэтому вся работа для мести
Ликвидации коросты врага




Я не буду кричать: «Бей злодея!»,
Зазывая народ линчевать
Без плевков обойдусь сплошь идейных
Я не всадник, чтобы тут гарцевать




Посмотрю в глаза, сплошь чужие,
В душу тоже попробую влезть
Я не верю в раскаяния были
Мне бы свой Судный час рассмотреть




Когда правда и кривда сойдутся
Дискутировать, кто лучший бог
Нам обоим бы лучше заткнуться,
Поднимая ума и души потолок



94



Малютка Луна просила совет
Как стать господином смятения планет
Чтобы был самым главным ее томный свет
И Солнце божилось : «Ее лучше нет!»




Но космос вломил: «Ты тупа и глупа!
И в этом и есть вся твоя глубина
Убога, мала ты, сера как дыра
Но в этом значении бытию ты нужна





Твой облик ужасен, противен, немил
Терпеть его вечно так требует сил
Но я там ,внутри, вижу честности пыл
И так понимаю твоей жизни смысл




Живи на окраине, в обратном краю,
Где я на тебя всегда наплюю
Но этой слюной уважение дарю
Которое не сводится к слюнявым «люблю»





Тебя ,может быть, я ,наверное, убью
И память об этом всемерно сотру
Но этим поступком тебя возведу
На тот пьедестал, что себе берегу



Нам вечно друг друга грызть до конца
И бить беспощадно, возможно, в глаза
Так в битве смыкаются с землей небеса
И здесь для гармонии нет крика : «Нельзя!»




95



Странный день, вопрос суровый,
Предъявил загадку мне:
«Что ты делаешь для слова
Что валяется в земле?»



Я ответил с расстановкой,
С акцентированым злом:
«Бью его без остановки
Чтобы связался новый том



Не даю ему покоя
Убиваю на корню
Все, что есть в нем от застоя,
А движение берегу»



Усмехнулся день суровый
На мою словесность-быль
А потом, нахмурив брови,
Он ушел, как вечность, в пыль



Я же нового вопроса
От дня следующего жду
И от неба сна-совета
Как обманывать суму



Но все это завихрения
Инструментность – как прожить?
А в реальности сомнения
Будут век меня душить



Отбиваться мне берсерком
Поэтично завывать
И при этом все же с сердцем
В мире слова пропадать



96



Когда известный лучезарный Феб
Тебе откажет в освещении мирами
Прими другого божества сонет
И будь дородней худосочного отчаяния




Тебе ведь непременно умирать
Законом нисхождения в могилу
Поэтому не надо пессимизмом врать
И фокусом играть с потусторонней силой




Веселью плоти непременно гнить
Переходить со скрипом в постоянство праха
Поэтому спеши скорее полюбить
Земную сущность в окружении мрака




Душа твоя  кометно пропадет,
К бессмертию забыв судьбу-дорогу
Поэтому цитируй: «Я не скот
А тот, кто через грязь увидит бога!» 



97



Я слышу выше песню Вифлеема
Не акустический марево-обман
Неумирающая, забирающая тема
Того, кто людям веру дал



Не надо страстных уговоров
Поверить в то, что гений был,
Мне Провидения слышен шорох —
Вошел спаситель в грешный мир




Возможно, день был сер и мрачен,
И скуку древним навевал
Но вот младенец громко плачет
Который мир завоевал




Порой мечом и грозным словом
Но больше словом доброты
Хватало здесь ошибок сора
Но без интенции: «Вы – рабы!»




Всегда смотрю я в это время
На знаменитую звезду
Возможно, лучше я не стану,
Но не уйду в лихую тьму




Из-за своей врожденной лени
Я не пойду в священный храм
И так услышу  святопение
Увижу Гефсиманский сад





Приглушим здесь кипение речи
Умов высоких драку-спор
Подумаем, что ужас смерти
Ему тогда тогда был зов богов




Молчание, спутник озарения
Ко мне приходит в этот час
Под этой вечной, чьей-то сенью
Судьба не забывает нас



98



Киотский пейзаж меня не тревожит
 Не ждет за углом самурай
Который катаной, сегуном жестоким,
Приносит нихонский «Прощай!»



Хрипящая ненависть мира
Злой рок, Тэнгу-маска врага
Прошли путь кровавый в пучину
В которую ввергли себя



Сюда входишь с мантро-надеждой
Найти долгожданный покой
Потом это видится пеной
Здесь мир абсолютно другой



Величие буддийского храма
Растянута здесь на века
Вся драма земного пожара
Не смутит тут дыхание дождя



Молчание шелковой мысли
Окутает лающий ум
Животного страха записки
Исчезнут в неведении дум



Святой интеллект не поможет
Улыбку Сиддхардхи понять
Здесь даже ,пожалуй, не кожей
Душой надо сущность забрать!




Приди к осознанию молекул
Которые страстно кричат
О том, что сам бог свето-света,
Лишь червь, поедающий прах




Не бойся полетища духа
Ведь он не обманет тебя
Приставит твое ухо-брюхо
К чему-то, что бог и свинья



Планеты тебе улыбнутся
И звезды блеснут кличем «свой»
Жестокость не будет здесь дуться
Не втянет в неверия разбой




Смятение бренности жизни
Дает наслаждения шанс
Дурацкая паперть харизмы
Не твой восхищения глас



Такие восточные мысли
Прошли сквозь пылающий мозг
Когда я смотрел на тропинку,
Сжигающей интеллект так всерьез



Идти ли туда непременно
Найти от восточности свет?
Вопрос для меня очень скверный,
Имеющий коан не-ответ




Глазами я здесь помечтаю
О святости дзэнской земли
Которую ругаю и хаю,
Любя ее всплесков черты



Скромный путник меня не заметит
Он грезит о пыльной стезе
На далекой, огромной планете
Здесь она, на примятой траве!



99



Кирпичи на крышах в вечность улетают
По пути ласкают буйные умы
Кто-то те уроки верно понимает
Кто-то захлебнется бредом красоты



Пережженный космос перепоем дышит
Забирает вечность пить с ним до утра
Мысли все становятся на творения лыжи,
Видя, что здесь снега нет, одна сыра земля




Континенты стройно в войны убегают
Развлекают дружески Марсовый запал
Страны на могущество волком притязают
Заисем отходят, когда пылит обвал




Муж-политик пламенно работу презирает
Демосфену тягостен власти тугумент
Но он при дверь-стучании резко прозревает
В грудь идет биение, народу аргумент



Бизнесмен с чиновником отката схему крутят
Пулей озираются, но нервы берегут
Сейчас ведь так полезна механика замутья
При которой ангелы и демоны берут





Человек в подъезде напряжением дышит
Надо глазом шариться в одно судьбы окно
Серой светоматери идут к нему привычки
Он ведь не бывает никогда влюблен




Девушка в стандартном ярко-белом платье
Плачет, убивается совестью своей,
Проклинает томностью мужское свино-братию
И в садах ползущих предков древних змей




Творческий умишко надоел себе же
Захрапел неверием в гребаный успех
В снах студеной стюжи видит Китеж-стрежень
Понимает, мошка, что он человек




Сапоги все в смятку и Андроны едут
Ницше бьет Конфуция, Гегель -- Лао-цзы
Хаоса конструкция не дает проезда
Но для этой осени надо просто жить!



100



Странный, таинственный город
Совестью мира почему-то не стал
Его творчества сказочный солод
Гниет в тени кривозубых зеркал



Протеста из каменного мешка не последовало
Улицы и здания гордились мечтой
Которую им принесло как сокровище дедово
Начало черное под мутной водой




Этот гениий призвал всю грандиозность
Блеск и нищету окольцованных фантазий
Столицы мышление красотой скособочено,
Возводя в ранг священный убожество сальное




Паломники идут смотреть на Святую Софию
Потом взгляд скользит на Гоморру
Приличные жертвы приносятся Вию
И лбы разбиваются в уверениях богу




Такому в истории дышится часто
И дальше не буду в это внедряться
Но радостно, что в сердце звере-погоста
Направлен взгляд чужака-постояльца




Его не обманешь фуфлыжностью счастья
И золото ему – грязе-комья отбросы
Он тот обладатель Давидовой пращи
Что Голиафу предъявляет фатальность вопроса




Его имя-стихия пока ожидание
Зла-накопление шло так давно
Грозит граду злому тьма испытаний
Что боги увидят во вселенском кино




Скрытая сила готовит капканы
Планы всеобщей Бонд-западни
Здесь нет ни капли жалейки туманов
Герой очень хочет мясницкой резни




Его бесполезно просить о пощаде
Подобные спичи ошибкой смешны
Ведь все его войско сейчас на параде
Готовит подарок каннибало-судьбы




Город спит равнодушием к гибели
Эта дама идет на свой бал
Где ее одежды густо пропитаны
Кровью ухода в небытия зло-оскал





Впереди вижу зловещее зарево
Скрежет всех видов материи неистовой
Трагедии-триумфа побежденного-победителя
Нового мира песню пророко-старинную




Что построено будет при тотальной разрушенности
Знают все при шпионской секретности
Все опять войдет в круги импульсивной укушенности
На планете, где ценность дня – знак  химерности!




101



Ужасы стали пушистыми
Их уже можно с помадой
Хвалить  восхищенно-выспренно
Гоношить: «Нет в них прежней проказы!»




А я останусь глухим к словам
Сахарно-восхищенной лживости
И буду смотреть на все тот же экран
Без новой, сервильной игривости




То, что инстинктом убийцы ползет,
В своей убежденности истовой
Я увижу только как взлет
Зла героя без пародии выстрела




Если я порой им сам восхищусь
Форма здесь – миг и мгновение
Но в душе  я потом помолюсь
Рубану всласть с плеча наваждение!