ярость метафизика 3

13



Ему приснился образ бога
В молчании презренных муз
Величие пустого гона-звона
Зыбучей вечности ребячливый конфуз



Но сочность фраз его клыком спасала
От дребезжания похабства- суеты
Скрепление состава бого-слова
Создала нужные барочные миры



Расщепление сердца прото-молекул
Представляло забавный и жадный процесс
Наш герой, чуть  не канув здесь в Лету,
Пробежал все же по глади ванильных небес




Он смеялся и плакал в дуро-молчании
Что кружит в громогласности каменных лет
В беспрерывно-надрывном шатании, толкании
Он нашел Возрождения  тонувший сонет



Он охотник за тенью-велением порока
Путешественник в дебрях волхвов-колдунов
Залезающий в третье, четвертое, пятое око
Где его ждет рыдание патетичности снов




Вновь ползет в позабытых, убитых потемках
Там уныние лечит  костистость тоску
Спотыкаетя в мысли угловатых воронках
Зашивается в страсть пустоту-маету



Небо там разрывает основы-оковы
Разгоняет убогих, охальных божков
Засыпает те кроличьи, заячьи норы
Где стабильность -- знамение власти воров




Все бурлит в ледяном, коренном озарении
Суетится романтик, пропитый творец
Развернул пропаганду верчения-горения
Так прекрасен фальшивый и нужный венец




Здесь вина не отдельно взятого вида
Эволюция жжет исторический ход
Чтобы купилась для пипла бодяга картина
Нареченная «Сущность пристойных миров»




Летописцу высокого логова-слога
Рифма пошлости застит зарницы-глаза
Милосердия эра привольно безмолвна
Обаятельна жизни сотрясений гроза



Не назначен ей срок-оброк постоянный
Громовержец – большой головы озорник
Предприимчивость бледной, бедной нирваны
Воскрешающей сути  убогий родник



14



Как принимать мне два судьбы потока
Поющих в бирюзовой недо-мгле?
Здесь умирает воля-доля рока,
Придя к обычной свистопляске шелухе




Перо крикливой, хилой райской птицы
Коснется невесомых мутных глаз
И вдохновения копья, шпаги, спицы
Ударят в сердце и под душу богофраз




Пускай не помнит всплеск сомнений
Мгновение мобильной, точной тьмы
Летите там с восторгом провидения
Творения заветные и строгие мечты!




Возможно, суета привычного порока
Не так страшна при свете дня
Но блеск ревущего, жующего болота
Образчик басни матадора- подлеца




Как мне бороться с тем драконом
Что взял величия-горения каркас?
Ушла с хрипящим, бередящим перезвоном
Благая весть в крикливость недалеких масс



Забыто все богатство космо-мысли
Дробится тусклая, забитая игра
И на задворках недо-пере-жизни
Вздыхают человеки-чебуреки до утра



15



Воды сверкающую гладь
Разрежет поезд ниоткуда
Сними сомнения печать
И ожидай сжижения чуда




Магрибский травяной знахарь
Блаженный йог, молчащий Будда
Сей список можно продолжать,
Играя в волшебство подспудно




Тебя за это станут бить
А насмехаться так подавно
Веревки недоверием вить
Плевать в картины с Аватаром



А ты вцепись и крепко стой
Зубами веру цементируй
Тогда над вечностью-горой
Увидишь просветления образину!



16



Невидимый пророк скользит
В исступлении лающей стали
Говорит о тьме тьмущей обид
В Ойкумене Христоса и Кали



Всем убийством непременно грозит
Говорит: «Вы мне душу взорвали
Не позволили к богу-порогу зайти
И от дьявола вдрызг отогнали



Я ваш мир разорву пополам
Архимедов рычаг мне помощник
Будет в космосе дырка-бедлам
Похоронку Земле приготовьте!»



Это было простое бредо-видение
Непонятный, угрюмый пейзаж
У которого есть оно, единение
Изнуряющей яркости пророчества фраз



Опять все тихо на земле-черте
Стихии всплеск запрятан в улье
Лишь бесноватый, серолицый лицедей
Вопит о благости  лечения-безумия



К нему пророк всегда придет
Юродив мир в их общих взорах
И кто-то дату архитипа назовет
Когда опять проснется дядя Молох



17



Узнайте тьмы сущность на грани веков
Придет матная, бюрократная справка
Что я был весельем жующих богов
Космической мысли досадной помаркой



Весь мир был в восторге великом, святом
Когда я шутом-колдуном притворялся
Приятен им так остроумия ком
Звенящего духа-буффона ремарка



Я их развлекал ради светлой мечты
Стать вновь жизнетворным бродягой
Который дорогой мирской суеты
Идет не для будничной славы




Но общество этих деньго-слонов
Желало кутить дико, мило и страстно
Здесь нет адекватности, точности слов
Одна лишь былинности похабная маска




Там всем заправлял муж бесовский в глазах
С сиянием стали, нефти и  воли
Мудрец, попирающий знания прах
Владелец железных, драконьих законов




Мне вольную дать он согласен вполне
Однако с условием под дых так болезным
Отречься от дум нестандартых вовне
Писать, что не он есмь ад или бездна




Сначала я, старый романтик-герой,
Хотел нагрубить, нахамить всенабобу
И даже, играя природной слюной,
Его оскорбить при стерильном народе




Но вдруг в галерею богатой земли
Мой разум попал так внезапно
Как все так сияло богатством лихим
Божественным цветом меняльства!



Повсюду зеркальный пейзаж воровства
И роскошь из золота, ангела зала
Алмазов, конечно, не счесть никогда
Металл здесь парит 100-м  валом




Я был ломанут величием дурным
Расплющен мой мир безоглядно
Мой слог бунтаря стал мозго-хромым
Чадил он зловонно и смрадно




Все отдам за возможность дыхания
На планете вселенской банкнотов мечты
Брякнусь в плен сладкозвучным туманам
Мерзляков-слугой  стану завлекай-красоты!



«Его душа пряма, честна, вольна, чиста
От тошнотворных, философских заблуждений
Теперь мыслитель станет лебезеть
О смачной силе грязно-вечных денег!»




С величавой, корявой тиранской ухмылкой
Произнес босс такие  жгучесть-слова
Вновь стоит на коленях шавкой попранной
Покоренного неба  не философ-душа




Многоцветный дворец стал страшным,ужасным
Тошнотворным приютом дурака и глупца
Все я понял о рае завидно прекрасном
Посмотрел  в зазеркалье затяжного греха




Не получится гнусную, адскую сделку
Заключить на потеху мучнистой толпе
Не буду я винтиком-зайчиком-белкой
Кружиться в судьбы-зимы колесе



Силы зуд точил мне  энергий ладони
Кулаки наливались озарения весной
Бил я шефа в пределах той боли
Где рыдает великий и грешный слепой




Его камарилья с ножами, мечами
Хотела кромсать бефстроганом меня
Но я ускользнул от их холуйского лая
Покинул мой замок  сумы и стыда




Они меня в розыск всемирный объявят
Назначат награду, тупые глупцы!
Меня не найти этим гончим из ада
Я знаю зла жизни  жуко-пути




Сижу я в тибетской уютной пещере
Читаю ведический-кармический текст
Стихи посвящаю той крошечной вере
Которой не надо  удавка-успех




Смысл жизни пока не понятен
Но это не повод чернушно грустить
Быть в Шамбале – это мне катит
Тем более, в слоге небесном парить




Пускай фараон и дракон современный
Кичится великой мошной сверхбольшой
Мне это совсем не полезно, сверхценно
Мне в душу скребется какой-то покой






Его я нашел в море темного света
На горной планете летучих творцов
Они мне отдали советы-куплеты,
Не взяв ничего за ликвидный доход




В мир внешний вернусь я с триумфом
Учение создам всерьез и слегка
Увижу, как хмурое, черное утро
Свои распинает змеегадов-права




Я вам рассказал все подробно
Что будет потом – знает бог
Судите меня критично, свободно
Ведь мой так чудесен предлог!




18



Вновь удары дождя нарисуют
Залихватский, беспечный узор
Провидения гонец все малюет,
Все несет в озарения капище-двор



Здесь шепот мелькающих капель
Объемлет непонятость вычурных фраз
И чей-то сознания точечный факел
Сжигает небесный, священный указ



Мозаика дня дурака-марафона
Сжигает секунд прямизну-крутизну
Снимает всю шкуру с мотора-закона
Который твердит : «Вы, милейший, в бреду!»



Я в этой идей череде-мешанине
Толковость для неба-предела найду
А вот на земельной, зыбучей трясине
Я с этим богатством к себе вдруг приду!




19



Он забросил мерцающий невод
В глубину золотого пруда
Предвкушение гремящих открытий
Овладело сознанием пилигрима творца




Заметалась вдруг тень ожидания
Напряжен металлический нерв
Вот он, час обладания желанием
И минута космических, тянущих лет!




Вода, затаившая некую мудрость,
Подала волнующий открытия знак
Собрал ликования-дурости голос
Среду восхищенных, пропитых зевак



Мозг плавится в сладком томлении
Величие бьет по  мыслям-вискам
Но что это – богожеланность-явление
Иль злобного рока клянущий удар?




Кружится идеи творимой созвездие
Манит гениальностью выстрелов строк
Но там же играет, дерзает забвение
На россыпи мрачных прозрения частот




Он тянет к могуществу хилую руку
Толкает словесность-древесность на штурм
Но бренность врожденного Кащея и плута
Противится ясности жизне-пения дум




Я видел несчастного, усохшего старца
Умерьте судейский-третейский порыв
Ничтожности мира просто для фарса
Создали пространственно-ядерный взрыв




Бездонность сиящей, ласкающей дали
Убогость желаний  мудро-глупца
Отмечена биркой топтания-чихания
Тропинка познания человека разумного «Я»



20



Непостижимось богоборства суеты
Крушит небесные гниющие ворота
Паяц гарцует в пасти коло-тьмы,
Душу открыв безумству рока



Пустопорожних хрестоматий Арлекин
Смешон в кривлянии, метания отчаяния
Нерв мироздания озарением прострелил
Чудак из древнего и нового предания

 

Я видел непонятный море-взгляд
Кровь динозавра зноем холодящий
Слепец, плевавший смачно в звездопад,
Вещал постылый, залепушный сказ о счастье




Вновь заученность фраз-перефраз утомляла
Оглушала мечту на лету и в бреду
Многозвучность дешевого, кочкина бала,
Обесценила пафоса-шафера липкую мглу




Бег безумства не стал марафоном
Запорошен пылающий, ноющий сад,
Все блюдется теперь солдафоном
Тот, кто солнце держал на неверия штыках



Не вина в изменении сути и мути
Бесшабашного мастера режущихфраз
Пешеход, покоряющий рваные тучи,
Не забудет небесного вестника глас




Метафизика может  безбожно пропасть
В истеричности форм, дураков и объемов
Но я снова вижу эту свето-напасть
Незнакомца из вакуума черного дома



Станет он красоту-маету сотрясать
Напряжением нервного знака-легата
В цель заветную шуту не попасть
Начинается эра вестей угреватых




21



Разговор не блистал перелет-вдохновением
Разрывание таинств-пороков судьбы
Бог-этюд громогласных учений и прений
Был представлен слугой, холуем темноты




Здесь песня блаженного, сочного рая
Сменялась тоской крутизны-новизны
Волшебность, парящая фениксов стаей,
Смешила буянство и пьянство  толпы




Обряд посвящения шел долго-предолго
Оратор крушил-месил телеса-небеса
Дворецкий словесно унылого бога
Ждал страстно прихода отца и творца




Но вдруг приключилось горе-несчастье
Пророк попадает  дичайше, глупейше впросак
Причина конфузии, поражения, ненастья--
Отсутствие цвета в  пророка отлитых мечтах




Ведь рядом сидел пень-кремень недотепа
Примитивный, угрюмый, грубый мужлан
Он не знал о безумстве философий полета
И о чарах искусства придуманных стран




Взгляд бесстрастный не ведал уныния
Мысль чужда Гегель-Канта петель
Но меняет его взгляда пекло-пустыню
Неприметная, серая, зовущая дверь




Он открыл ее с медленной, сжигающей грустью
Вдохновение не знает  постыдных границ
Там сияет громадности-беспредельности устье,
Отражая бесформенность чопорных лиц




Взгляд назад не принес облегчения
Пышет бледностью жидкий мирок
Благодатная почва немых откровений
Превратилась в постылый словесный песок




Возвращение претит самолюбию страсти
Мрак невежества – вечный урок и упрек
Но сияние разума в качестве счастья
Невеселый прострации неба итог




Отшлифован в граните, злате и бронзе,
Он играет с зыбучестью обманчивых лет
Мироздания прах сладок, кисл и нелегок
Для ваятеля бренных и пенных утех




Я видел его облик падший-опавший
В мерцании тающей, ноющей мглы
Расползшийся банальности-бренности кашей
Тень бледная взора пожухлой травы




И все захлебнутся в  нужном экстазе
Деля судьбоносные прибыль и даль
А где-то, в периметре сказа-указа,
Родится слепой для зла тьмы государь!



22



Путь- вечность не дышит тревогой
Сон древний обмяк в наготе
Звук хора дрожащего бога
Хрипит о небесной страде



Блаженство щемящей идиллии
Не манит бунтарский дуэт
Крикливая масть цвето-были
Стирает космический след



В давленни мудр Джаггернаут
Безжалостность Молоха стать
И Кали приличны забавы
Свят новогвинейский код : «Жрать!»



Круг жизни – уродец зловонный
А также принц белого сна
Твою принимаю бездонность
Гармонию добрых и зла!



23



Увидев гения постылое лицо
Я пью росу, нектар столетий
Читаю небово, пророково словцо,
И вижу облик невеселый йети




Смотрю пропащему в забитые глаза
Где свет давно не дышит более
И понимаю –  возрождение-стрекоза
Летит уже в частице нужной воли




Проникну в сердце-герцог всех святынь
Войду с мертвящим огне-взором
Но жестким остракизмом «Сгинь!»
Меня сведут с  грозой, стеной позора



Не падаю духом, творю чудеса
С упорством, достойным титанов,
Опять забываю простые, от сердца слова
В объятиях медно-железных туманов




Мне жажда открытий наметит мечту
Возрадуюсь цели-капели великой
Однако не знаю, что в мире скую,
Объятый тоской-мелюзгой многоликой




Но формулу счастья не надо искать
Я сам следопыт без изъянов
Попробуйте снова меня мозгом брать
На поле жующих-крадущих обманов




Долой все загадки из книг перемен
Оставлю нирвану даосо-буддистам
Я просто люблю подложить гексоген
Под здание унылости-серости жизни!




24



Она не заметит веселья
Скользнет в неприметную дверь
Ей жизнь не мила без сомнений
Что манят в долину царей



Она ведь придумала принца
Который трубит в облаках
О том, что боится, не спится
Нуждается в нежных словах



Любовь оказалась постылой
Точнее, без звука земли,
И космос, чудак в свою бытность,
Не пел серенады двоим




Их спор перерос в вакханалию
Свирепого слова-огня
Отдали любовь на заклание
В раздорах на плоскости дна



Они поклялись не встречаться
До самого Судного дня
Грозились судиться и драться
Стереть половину себя



Как верно подметил друг детства:
«Они развлекали народ
Хождением по мукам прелестным
Изгнанием из рая всех снов»




Но люди любили друг друга
И даже в громадности зла
Хранили мгновения чуда
Дарили, что есть и нельзя




Она ждет его с пониманием
Что принц заплутал в облаках
А он все творит, с заклинанием,
Ее образ, что вечность-весна




25



Подари мне минутку покоя
От твоей вопиющей тоски
Я построю аллея для бога
Но молю – от меня убеги!



Убеги в край далекий с надеждой
Образумить пустого глупца
Я не знаю, что делать с той бездной,
Поселившейся вдруг у меня



И не блажь просветления сознания
Бедолагу сбивает с пути
Просто это предел мироздания
Но опять же прошу – убеги!



Проклинаю себя за безумства
Бью поклоны индийским богам
Как понять атональность искусства
Где найти хризантемный ашрам?




Биться лбом о бетонную стену
Перспектива – злой вой от тоски
Мне бы крикнуть: «Вернись, я поверю!»
Но упрямо шепчу – убеги




Все сжимается в страсти падения
Нет плацдарма уйти от тоски
Закрывается школа горения
Но заело, и все – убеги!



Ощущаю хрипящую, лютую бездну
Маг-душитель играет петлей
Там, возможно, я буду полезен
 Где так пыльно теснится покой



Вдруг ,как,  в сказке, приходит спасение
Я живой и прекрасна злодейка судьба
Надышусь всем эфиром восторга
Поцелую любимой родные уста!




С ней мне жить до скончания века
Мы узнаем суть вечной весны
Но сейчас, как любовь-человека,
Я тебя так прошу – убеги!




26



Весь бог-покой заиндевелый
Ушел в те жаркие-прежаркие края
Где страсти дрожь владела телом
Решала земноводности постыдные дела



Любовная беда таилась в ожидании
Глупца прихода с красочной волной
Расчет горгоны был отмечен знанием
Уловок подлых под святой луной



Нелегкая работа дамы затмевания духа
Подходит пламенной, заманчивой игре,
В ловушку слов войдет без шума-стука
Наивный, добрый, всеоткрытый казначей



Не чувствуя судьбы свинцового подвоха,
В доверие растворяясь каждый день,
Он ждал любви с душевной суматохой,
Не замечая в небесах смеющуюся тень



Дама видела схему отлично-прилично
Рассчитала коронно-ударный прием
Здесь не будет обмана « привычно-обычно»
Сложность знает свой вечный простор



Он увидел избранницу-хищницу сразу
Весь сиял смехом нежной и глупой мечты
Она тоже была леди браво как страстной
Закрывая стальных магнолий-фиалок черты




Свидание вслепую – сплошная пакость-морока
Для тех, кто не милости-радости ждет
Принцесса увидела – все здесь от бога
Примчится душистый, зернистый доход!



Богатый простак в бездну соколом рвался
Хвалил провидения-веления час
Опять же – в любовях катался и шлялся
Кудесницу звал и в загс, и на Марс



Сейчас завершится шедевра афера
Победа-беседа ей в руки идет
Подпишет, что надо, дурака мозгосфера
И в бедность уныло-поныло сплывет




Он взял и принял золотую, с переливом ручку
Но документ не стал взирать-смотреть
Автограф свой солидно, смачно, звучно
Он начертал в подарок только ей



Жест странный был ей не понятен
За ним не виден новый бого-свет
Где жизнь сплошной нирваной платит
И нет Раскольникова ядреных душе-бед




«Я благодарен за чудес-небес свидания
Мой ангел, как я был влюблен!
А ваши деньги взял я за компанию
Не забывайте  выживания плеть-закон



Век унижаться, чтобы в миг прекрасный
Взять все,  что нужно на чужой-своей земле
Автограф оставляю Афродите страстной
Укором станет бренно-деревянной суете»




Он ушел, чрезвычайно счастливо-довольный
Спать ему без кошмаров ревущих, ночных,
Ей же быть тростником бытия-половодья
Бедной Лизой, рыдавшей всерьез и навзрыд



Впрочем, слезный сезон не навечно
Стал ее заповедной-желанной тропой
Она вновь, по привычке конечной,
На охоту идет в монетно-намазанный слой


Эта пара строга, велика и комична
Продолжает священный крестовый поход
Осуждает ее гармонично-привычно
Мой доверчивый, добрый и мудрый народ




27



Игра не знает волхвования-колдовства
И сослагательных, смирительных склонений
Триумф жестокого и мягкого ума
Провозгласил великий и куриный гений



Ему владеть землей унылого раба
Ломать господство жалких парий
Небесной воли-повеления жернова
Предлог для красочно-оценочных страданий



Опять менять-швырять добро на зло
Повинность буйного-запойного пророка
Кто соберет мечты-струны оброк
Обязанность трудяги-бедолаги рока




Изменится театр простых теней-детей,
Примя обличье чванства-постоянства
Распахнет окаянную, черную, гениядверь
Агитатор кривого, всей сути пространства




Он кичится познанием срока-порока
Что дает абсолютную нужную власть
Гордость гнома не знает мороки-заботы
Вновь мешает сатиру смачно упасть




Упоение тенью-хотению господства
Что есть лучше на этой постылой земле?
Мы заставим почтенного, медального метра
Пробежать по кипящей, кричащей смоле




Финиш спурта был сер и привычен
Сгинул в бездне мошенника ангельский лик
Неприемлемость его  богом личным
Разрушает убогости-пакости пик



Шквал восторга отнюдь не в почете
Все прошло без заминок и проб
Некто свыше, сидевший на троне,
Точно знает назначенный воздухом срок




Остальное читается четко, кучно и просто
Не допустит ошибки горе-суфлер резонер
Бузотер нью-фрейдисткого, Сартрова толка
Вновь расстелет незнания персидский ковер



Сцена вечности, будь толерантна!
Пьесы жизни ржавеют, слезятся глаза
Но в касании поверий сладко-галантных
Я увижу родные и злые глаза



Чистота прямодушного, едкого слова
В них опасна наивностью двуличия грез
Род людской непонятен для нищего бога
Душ спасение – забавно живущий вопрос



Не ищи пресловутых  текстов-подтекстов
На просторах безбрежного, тягучего сна
Царство Божие найдешь ты в кювете
Но и это лишь только сознания игра




28



Владыка странности ума
Таит неведомые вздохи
Пройдет бегущая строка
По очевидности порока




Блеск мысли озаряет путь,
Ведущий в заповедный замок
Там правит бал от слова муть
Блаженной мудрости потомок



Сей благодатный лабиринт
Совсем не чужд небесной мысли
Практичность попадает в винт,
В сферичность неприкрытой выси



Как было здесь заведено
Душа скрипит о смысле жизни
Но только странное никто
Бунтует с пафосом безмыслия



Он не оценит гонорар
Что раздает блаженный мастер
Непостижимый древний дар --
Мерило вороватой власти



Его трагедия в одном --
Он сам боится лапы мрака
Поэтому взрывает дом,
Вокальность ненавидя рока



Он вновь зажат в углу миров
Что породил бродяга разум
Мятежника священный дух
Смешон в своем однообразие



А жизнь ,как водится, идет
Ум выполняет свою норму
Слепит глаза обратный счет
Кому-то нужен крест Голгофы



Этой странной поэмы лиричность
Не наткнется на гвоздящий слого-итог
Величавой судьбы флегматичность
Обратит все заслуги в порок



29



Благая небесная сущность
Не видит изъянов судьбы
Дражайшая с небом созвучность
Волнует кислотные сны



Сухая улыбка мне скажет
О бренности мудрой мечты
Зажатость, что к богу взывает,
Смешит океан пустоты



Юмор врет о количестве счастья
Наступает горелый экстаз
Для святых подготовленный кастинг
Не найдет понимания мираж



Обреченность героя смущает
Непонятна презрения быль
Он себя в диком сне растворяет
И идет в след холуйской сумы




Здесь величие сладкого звука --
Ограниченной мысли исток
Торжествует структурная скука
Примитивности вялый порок



Восхититься ли атаке цинизма
Что взрывает цветистые сны?
Сей вопрос не от праздности жизни
Где покой распинает мечты



От кирпичника страсти о вечном
Крестный путь для маниловых лбов
Им сидеть в тепло-томном запечье
Рассуждая под нос и сапог



Две планеты любуются светом
Вариации рвут горизонт
Выбор смысла – большая потеха
Для мятежных и рабских умов



30



Родная подруга бутылка
Держала в объятьях тоски
Стакан циркулировал пылко
Качал вдохновения мозги



Пел Бахус чудные мотивы
О красочном допинге грез
Всей пьющей тоски серафимы
Слетались на пиршество слез




Замкнулся круг вечных ненастий
Он подал на блюде шедевр
Плод мысли, убитой несчастьем,
Крик сердца воркующих схем




Народ принял стих с вдохновением
Терзал все потуги творца
Поил его с дьявольским рвением
И ждал обещаний добра




Но он был в забытой нирване
Ловил  чуда вечности миг
Кричал наравне с утром ранним
Был богом молящихся нимф



Я видел его в жизни бренной
Потерянной мысли родник
Он пел всю балладу Вселенной
На фоне хохочущих книг



Оставлю мятущийся гений
В обители долгого сна
Я с ним перешел мост сомнений
Но разнится наша судьба



31



Готов весь мир я покорить
Собрать конгресс небесный
Хочу  пророка я журить
И жечь его поместья



Спешу себя благодарить
За то, что есть такой я,
Мой выдох насыщает жизнь
Ломает слабоволия колья



Услышит кто-то мой призыв
Или прорыбит тактично
Не заберет мой сердца пыл
Не сгонит в серо-личность



Уйду в другие времена
Хватает там работы духа
Я – фараон страны добра
Величием весь окутан



Размер державы не по мне
Громадность мира тянет
Подайте в зал парад  планет
В изгибах Пиросмани



Я – звездный царь, кометный бог,
Дышу одним с Вселенной
Куда плестись в тоске немой
Властителю просторов бездны?



Толчок в плечо прервал мой сон
Напарник был на пере-взводе
Набор его «цензурных» слов
Нуждался в душе-мата переводе




Ущерб блистал нулями тьмы,
Которая царит, скулит отныне
И я пашу, втоптав мечты,
На бизнес бледно-мрачной ниве




Опять мечта мир удивить
Мне разум грешный затмевает
Бегу тогда я пиво пить
Что горечь мудрости смягчает




32



Блеск драчливой, тупой вакханалии
Невеселая жестокость- игра
Здесь течет река мелкой печали
Горе страсти без бога ума


Колобродит тоску заводную
Пьет берсеркеров страшный настой
Обнажает забитость людскую
И как точно поет «Упокой»




Гонит молодость биться с безумством
За позор питекантро-идей
Рассчитал всю градацию ушлый
Обаятельно-мерзкий злодей




Он муштрой неокрепших созданий
Создает прецендент на века
Промывание мозга влияет
На доходность святого отца




Сам он плут и плевал на идейность
Не ликвидный сегодня товар
Его биржа – обман постатейный
Вот такой пробивной капитал



Вы боксируйте в ритме несчастья
Проводите в иппоне броски
Для него это только лишь кастинг
Его прибыль с доходом на «ты»



Призывать проходимца к ответу
Задача тяжелых, Сизифо-забот
Ведь он нечувствителен к свету
И знает от тьмы шмыго-ход



Его лишь погубит младенец
Простая, святая и дальше душа
Она для вора отщепенец
Не станет вихлять для греха



Не буду звать к звезд идеалу
Настырность зачем тут нужна?
Дорогу, ведущую-вьющую к храму
Осилит любая, при желании душа




Не бойся тернистости мира
Он создан таким на века
А ты -- часть двух створок эфира
И выбор стучится всегда



Возможно, ты доброе бросишь,
И станешь безумной толпой
Никто здесь проклятием не скосит
Но жалок бумажный герой



33



Чувствительность времен впускает
Непостоянство, буйство берендея-бытия
Нирвана славно, залихватски отдыхает
От переливов словоблудья воронья




Ковер, расшитый жемчугами мегадогмы,
Философ- карлик ницшеанством разорвал
И вьются в мире афоризмов волны-сонмы
В которых вечности читается обвал



Преснота увядающей пыли столетий
Не разбудит улыбку пропащей судьбы
Покаяние второй Магдалины не встретит
Новобога с командой «Апостоло-Дрим»




Ужасающесть себя и его непризнания
Расколола седой и слепой горизонт
Образцовый мираж и кураж подсознания
Освящает забвения талдычный урок




Такая масть, опять о нем, грустном
Вся суета, мирская вихре-грязь
И все же в мире пухлом, неподлунном,
Звучит для одиночества надежда полетать




34



Проходит назначенный дуростью срок
Все суматошно в падшем, гнусном мире
Небесной благости светлый поток
Мутит и скрывает реальности высшее имя




Создатель заунывных, адских грез
Терзает облик грешной страсти
Волнения от вида юных слез
Вновь протрубят о жутком счастье




Беспредельность мечты не поднимет
Примитивность до вечных высот
Тривиальность бесславностью сгинет
Не ее венценосный сейчас год




Поражающий неведомым вздохом
Восхищающий бездной идей,
С тяготением третьего ока
В мир явился владыка вещей




Он не стал распевать дифирамбы
Раздавать дар прозрения слепцам
Для него это мразь-пропаганда,
Что мышится по темным углам





Его лик не опишешь словами
Ускользает провидческий путь
Христос, Будда, Аллах, боги ками
Это все  лжевидения того, кто есть суть




Чувство 6 подключай непрестанно
Подсознание в позу йога пихай
Мозг крути в том же ритме, что танго,
И хватай всю Вселенную, жадно хватай!



35



Небесной выси-крысы тишина
Закрыла город-шорох звездочетов
Математических-физическиз расчетов
Ушла нагая и святая глубина



Мудрец кричит в огне отчаяния:
«Верните мне мечту мою!»
Увы, но святости ядро-цену
Узнает  только эхо мироздания




Размыт основ сермяжных песен
Пришла уныния-каления пора
Играть в счастливое-чудливое вчера
Не хочет молодой кудесник




Он видит сон о райском мире
Где все сияет-замерзает простотой
Струится благостью совсем иной
Предвестие создания и ухода были



Оно, пожалуй, чуть соврет
О том, что есть крупица счастья
Но в основной, сердешной части
Та, что зовется благодать, поет!



36



Открою я темницу духа
Найду там пятый элемент
Отрину страсть пустого звука
Забуду пошло-комплимент




Уйдет мой смех небесных песен
Баллад не вижу вечный бег
Один чудак мне интересен
Прелестный пятый элемент




Вся слава мира улетает
Величие мысли тает вслед
Одно мне душу заклинает
Забавный пятый элемент



Решил бежать на край Вселенной
Искать познания новый след
Беру в дорогу груз геенны
И бремя окаянных, тошных лет



Крадусь под сенью гнева весен
Который забивает прото-зло
Дурь, прах страстей уходит в осень
На сказок запоздалых дно




В пути я видел бездну страха
И солнца пламенный завет
И видел я – украдкой плакал
Все тот же пятый элемент



Прошел долину бренной мощи
Нашел долину мрачных снов
Искал чего-то, дико проще
И выше ящерных умов



Пустыню черного тирана
Я пересек с усмешкой злой
Не ощущал себя бараном
Что счастлив видеть свой убой




Последний берег звал со страстью
Грозил открыть большой секрет
Маячил в звездах вроде счастьем
Ненастный пятый элемент



Я подошел к черте заветной
В блаженный край здесь хода нет
Уходит вниз шарадой пенной
Уставший пятый элемент




Я не пошел искать суть мира
Она ведь мается во мне
Такой сюжет блестит сапфиром
И обесцвечен на земле




Веду учет галактик святослова
Не жду божественный момент
Ведь суть вещей мне объяснил укором
Создатель мысли, пятый элемент!




37



Здесь вновь возродились свирели
Восторженность нимба поет
Суровый ад-рай Алигьери
Играет сиянием строк



Трава рассветилась усладой
Деревья молчат в унисон
Насыщен горчичной прохладой
Грядущего века сезон



Услышишь гимн воздуху счастья
Ласкающий слух невзначай
Символика знака ненастья
Уходит в скрипящую даль

 

Сжимается космоса тело
Ускорился вакуум-бег
Прыжок замышляет Акела
И к йети идет человек



Вселенная держит загадку
И ворох насущных проблем
Сфинкс просто ничтожество-шаткость
А мир -- заводной лицемер




Я видел его лишь украдкой
Закрыта душа мудреца
Играет он шулерски в прятки
Светило грядущего дня



Достаточно легкости эха
Прозрения молекульных снов
Чтобы стать для себя человеком
Который чехвостит богов