Echos. Residuum

                Светлане Кудрявцевой

В былые дни я вырыл здесь окоп.
А нынче, раскопав заместо каски
научный скарб, ты смотришь в микроскоп,
примерив инфузорию из сказки
про Золушку. Но современный принц,
на четверть – жид, на три – гестапов фриц,

предпочитает прятать изумруд
под половицей, вскрикивать «naturlich!» –
гоняя мух, что в ужасе замрут
башкою в пыль, повесившись на тюлях.
Краеугольный холостяцкий быт:
почти что жив, почти что не убит.

Покуда мойры ткали сарафан
в приданое возлюбленной мамзели,
принц прыгнул в персональный саркофаг,
покрылся паранойей. И глазели
щебечущие радостно борцы
за воздух, как полопались дворцы.

Последний, гордо выгнув три стены,
нависнул над садком Семирамиды;
но, будучи рахитным со спины,
казался лишь наброском пирамиды.
Кирпич просел. Забытая скрижаль
грызёт фундамент с вежливым «мне жаль».

...Сутулая походка октября
передаётся мне обычно вкупе
с психозом листьев: нервно теребя
редеющий висок, лысею в кубе.
К подошвам пришвартовываясь, грязь
твердит, что я дерьмовый, в общем, князь.

Но загнанное в угол deja vu,
оскалившись улыбкой анаконды,
не в силах больше прошипеть «живу!» –
на брюхе уползает в катакомбы,
оставив от шести минувших лет
не тьму ещё, почти уже не свет.

Ноябрь 2014