ирисы

Иногда представляю,
как все замечательно могло бы сложиться.
Помнишь, провожая тебя до двери,
я шептала: ты только вернись, не падай.
Ты ответил, что птицам дома не нужны.
Закрываю глаза
и внутри расцветают погребальные ирисы, да свечками кипарисы,
на картинку о море никогда не могла намечтаться и забыться,
потому что за синей гладью ничего не  оставлено, ни берега, ни приюта,
будто путь закончен, бес попутал, стерты лица.
Отпусти меня из своей столицы хоть на минуту,
чтоб рассветы пить ярко алые и больные,
чтобы лес шептал винилово-молчаливо,
с добрым утром,
не бери в голову,
позабудь.
Я тебя однажды вдохнула полной грудью,
только выдохнуть не смогла ничуть.
Ну, давай же прощаться,
дай мне руку,
подержу в ладонях сухие пальцы,
уходи не оглядываясь, не возвращайся.
Не смущайся,
отрезай до конца и сразу.
Что я делала двадцать зим до тебя, мой мальчик, теперь не важно.
Холодами листать день за днем осталось
по продрогшим страницам многоэтажек.