Бывший

С таким жила я на заре,
не дотянув и до полудня,
он и поныне травит плутни,
в дубовейшей бронекоре.

Неся заведомую ложь
и низость правдой почитая,
он злился, что нашлась святая,
и сам уже не так хорош.

Не жизнь, а пыточный подвал,
всегда под пристальным прицелом,
хоть я стремилась сделать целым
раскол искривленных зеркал.

Цитат натискав по верхам,
он потерялся в нападеньях,
и я в гипнозе загляденья
вдруг поняла, что это - Хам,

во всей своей шальной красе,
эффектной лжи и подлой сути,
подобной испареньям ртути,
толкавший грубо быть как все,

и узких не искать путей,
книг не читать, не верить небу,
молиться зрелищному хлебу,
и быть заложницей детей,

без права стать самой собой,
заполнив пустоту сквозную,
да счёл: поскольку не ревную -
он не любимый и любой.

В обидах вечных, как в шелках,
сверхотрицательно зашкален,
и каждой мелочью ужален,
из пальца или с потолка.

Кто не готов прийти в покой
и баламутит чашу мира -
останется по жизни сиро
бродить с протянутой рукой.

Есть средства, крепость, всё при всём,
но нет гармонии душевной,
убита на заре царевна,
и до заката гроб на нём.

Вот эта истинная быль,
сюда уже не пустишь пыль,
осознанность остра, как шпиль,
негодное сдано в утиль.