След Медузы

Я встретил человека, он – меня.
Но видимо куда-то торопился.
Нельзя сказать, нет в ангелах огня:
из мрамора он в ангелах, из гипса.

Я в парке – неподвижности пример.
К подножию возложены окурки.
И ветер, как последний изувер,
терзает изваяние фигурки.

Возможно я – не ангел, и вождя
напоминаю в сумерках вечерних,
штрихуемый спонтанностью дождя,
как резвым второгодником – учебник.

Возможно, как Венера, я лишён
конечностей и туловищем узок,
отсутствующим взглядом обращён
в себя, как часто кашляющий узник.

Наверно, так я вынужден стоять
до той поры, пока меня не свергнут,
что выгляжу естественно, как тать,
как хищник я, как пума или беркут.

Каков предписан статуе устав
в моем лице, не ведаю, однако,
должно быть, я задумчив и кудряв,
и значит вообще не доходяга.

Я встретил человека, но ему
до встречи этой точно до Китая:
сколь резво мы торопимся во тьму,
что вряд ли наберётся запятая.

Я существую в качестве её,
для остановки, мысли, передышки,
но мы летим, как массой воронье
в забвение, в поту у нас подмышки.

Остановись, прохожий. Отдышись.
Побудь со мной. Заметишь, – я не скрою,
как статуи ли, памятника жизнь
старается прикинуться горою,

стать мышцами надежными земли,
напомнить о себе фигуркой скромной,
чтоб жертву распознать во мне смогли,
однажды пораженную Горгоной.