Впечатление о виде с балкона за короткое время до

С балкона 10 этажа я вижу здание, будто нарочно закрывающее мои горизонты,
Смеющееся оранжевыми отблесками уходящего на запад солнца,
Легкое, как сон куртизанки.
Облаченное в тягучее вязкое облако на моих глазах оно отрывается от земли и взмывает вверх, заигрывая с разреженным воздухом всеми балконами своих этажей.
Отрывается, полязгивая арматурой фундамента, шумит, как пьяная повариха на кухне в процессе заточки ножей.
И вот уже чист почти горизонт, вот уж виден, кажется, конец аллеи.
Выдохнуло. Здание выдохнуло и опустилось на прежнее место.
Белея
В алом закате, отмывшееся как песок сквозь сито золотоискателя воздухом, что повыше десятого этажа,
Все вокруг озаряет небесным сиянием. Вымытый дом как оловянная чаша, начищенная до блеска, притягивает к себе всеобщее внимание,
Отвлекая от двух церквей с золотыми макушками, от часов на старинной башне и двух случайных прохожих, что забрались других повыше - на крыши. И коротают часы ожидания безлунной ночи в объятиях друг друга.
От визга автомобильных тормозов и пикника на обочине, устроенного бездомным в этот странный час - за дюжину минут до сумрака,
Час, когда я выхожу на балкон 10 этажа посмотреть на слишком высокое здание, нарочно закрывающее мои горизонты, каждый божий день мешающее мне в полной мере насладиться звуком и видом людской суеты и работы по ту сторону жилого дома, увидеть наконец с самого верха будку постового
На перекрестке.
Солнце скатывается настолько низко, насколько можно скатиться. На дне - последний глоток вечернего чая. Впереди вымытый сумраком дом, по бокам от него несколько таких же многоэтажных. Глядят на меня важно и немного с издевкой. Связанные одной веревкой электрических проводов выстроились неровной линией вдоль моего горизонта, напоминая развешенное уверенной рукой матери чистое белье. Отсюда не очень отчетливо видно, но, возможно, оно мое.