В девятисотом, в сентябре

В  девятисотом,  в  сентябре,
Восьмого  новым  стилем,
В  Лотошине, что  на  горе,
Наталью  окрестили,

А  князь  Мещерский  крёстным  был,
Отец  вплоть  до  горячки
У  князя  кучером  служил,
А  мать  служила  прачкой.

Отец  на  целых  девять  лет
Мамаши  был  моложе,
Но  рано  умер, вскоре  дед
Счёт  с  жизнью  подитожил.

Наталья,  Лена  и  сынок,
Что  Фёдором  назвали,
Как  благодать,  а  не  упрёк
При  матери  остались.

Когда  Гражданскою  войной
Россия  задымилась,
Наталья  в  швейной  мастерской
В  Москве  уже  училась.

Но  немка,  дело  прекратив,
На  запад  убежала,
Распался  швейный  коллектив,
Судьба  её  распалась.
 
Где  приложить  себя  теперь?
В  Москве  ли  ей  остаться,
Иль  в  дело  сельское,  как  зверь,
По  плечи  запрягаться?

Ей  шел  четырнадцатый  год.
Мала,  но  всё  ж  решила,
Что  дом  ей  лучше  подойдёт,
С  роднёй  надёжней  было.

И  вот  она  уж  у  села,
С  ним  до  пятидесятых
Судьба  Наталию  свела,
За  пазуху  не  спрятав.

Она  в  пекарне  хлеб  пекла.
На  ферме  над  рекою
Теляток  малых  берегла
И  грела  под  собою.

Граблями  в  сенные  стога
Укосы  нагребала,
Серпом  тяжёлые  хлеба
В  войну  Вторую  жала.

Сбивала  масло  изо  льна,
Сажала  и  полола,
Дрова  для  скотного  двора
Пилила  и  колола.
 
И  не  заметила, как  дочь 
Двадцатилетней  стала,
И,  чтобы  матери  помочь,
Уж  рядом  с  нею  встала.

За  государственной  бедой
Свою  признать  стыдилась:
В  трёх  свадьбах  счастье  ни  в  одной
С  ней  не  остановилось.

Погибли  все  мужья,  и  вот
В  сорок  девятом  вышел
В  судьбе  Натальи поворот,-
Звал  зять  к  себе  под  крышу.

Она  не  стала  рассуждать
Про  личную  свободу,
Решила,- коль  позвали  мать,
То  это  ей  в  угоду.

Когда  приехала,  пошла
Трудиться  санитаркой,
Опять  в  труде  себя  нашла,
Судьбу  сочтя  подарком.

Любила  радость  приносить,
И  вовсе  не  умела
Что-либо  для  себя  просить.
Подолгу  не  болела
 
Что  заработает,  отдать
Подарками  спешила.
Она  была  и  зятю  мать.
Она  нас  всех  любила!

И,  хоть  прилюдно  не  молясь,
Была  она  примером,
Как  на  Духу,  перекрестясь, 
Скажу,- великой  Веры!

Былое  поросло быльём.
Мы  равнодушней  стали,
Но  только  бабушку  свою
Любить  не  перестали!

          *     *     *