Метелица

Лбом горячим к стеклу прислонившиь, он
Смотрит в ночь сквозь оконную полынью.
У зимы - голоса матерей и жен,
Что пропали в буран и теперь поют.

У зимы - сто имен, у него - одно.
Он накинет пальто и покинет дом.
Пусть мороз, постучавшись в его окно
Новогодние стены испишет льдом.

Он идет по замерзшей тропе разлук,
Вдоль забора, что держится кое-как.
У зимы - сотни тысяч прозрачных рук,
У него - онемела одна рука.

Он идет, подметая подолом снег,
Он идет, раздвигая собою мглу.
Белый мрак обступает его тесней,
Направляя под сердце свою иглу.

И когда он придет к перекрестку бурь
Где мигает заиндевевший фонарь
Позабытое имя сорвется с губ,
И на белую землю сойдет Она.

У Нее - сотни тысяч прозрачных лиц,
Сотни тысяч имен, голосов и снов.
И встает она в платье из белых искр,
И убор ее праздничный - расписной.

И она вопрошает "Зачем пришел?"
Всеми сотнями тысяч прозрачных ртов,
И слова ее жалят, как сотни пчел,
Забираясь снежинками под пальто.

Обнимает прозрачное колдовство,
Мир людей - нереален, забыт, далек.
Но слова прорастают, как тонкий ствол
Сквозь уста, и ломается белый лед:

"Говорят, у тебя ледяной чертог,
Говорят, ты все ждешь короля себе,
Ну а я не король, не святой - простой,
Но пристало ли мне пред тобой робеть?

Посмотри - я готов разделить твой путь,
Все, что хочешь,бери, забирай - я твой.
Не пугай - мне не ведом уже испуг.
Говорят, тебе хочется быть живой."

Вьюга-ведьма запутала провода,
И без света оставила весь район.
И она открывает свои уста,
Из ста тысяч - единственные ее:

"Сколько вечностей было, забытых мной -
Я когда-то, как люди, считала дни.
Сколько смелых сидело у этих ног -
Но не сделал счастливой никто из них.

Сколько было их всех - королей, пажей, -
Может, ты мне сумеешь добыть тепла?
Но добудешь - не буду собой уже,
Потому что - собою и не была.

Мне не вынести жизнь у себя внутри,
Мне не выносить это дитя, увы.
Лучше прочь убирайся и не смотри,
Я не стою и капли твоей любви".

И она рассыпается сотней брызг,
Сотней сполохов снежных, колючих игл.
И летит ее горькая песня ввысь,
И в полете ее замирает миг.

Он стоит одиноко и смотрит вверх,
Не беда - он привык начинать с нуля.
И бегут мириады небесных рек
Сквозь застывшее марево февраля.