Никто

1
Странно быть его точной копией - те же глаза и черты лица,
В тех же местах, наверное, с возрастом будут морщины,
Но я совершенно не чувствую в нем отца.
Абсолютно чужой посторонний мужчина.

2
Да, без сомнения – лучшее было детство: дедушка, бабушка, мама и рыжий кот, утки в пруду и домик наш деревенский, козы и куры, крупный рогатый скот. Мишки, коллекция зайцев и кукла Барби, кубики, книжки, портрет Есенина на стене. Года в четыре наивно думала: это папа, вон он какой красивый, скоро придет ко мне.

Славку вчера отец научил рыбачить, в ведёрке улов – пять маленьких окуней, Анечка в первом – он ей помогал с задачей, у своего катался с утра на плечах Матвей. Теплое лето, и золотом солнце светит, «а почему всё не так же, как у ребят?» Мама впервые не знает, что мне ответить, мама трёт руки, куда-то отводит взгляд.

Он не играл со мной в прятки, не заплетал мне кос, он первых слов не слышал и не менял пелёнок, позже я думала: что этот человек за монстр? Как может быть не нужен родной ребенок?

3
«Я так люблю тебя, так люблю» - а никто мне даже по документам, не захотел заносить в графу – боялся, заставят платить его алименты. Он появился, мне было примерно десять – семь на часах, если точной быть, до этого жили два года вместе, все ему вечно обязаны и должны. Маму бросало в дрожь от звука ключа в замке, я не запомнила - слишком была мала, любишь его за такую же родинку на руке, после увидишь - и задыхаешься от стыда. А в каком я училась классе – неинтересно, нужно ли что – то, тепло ли зимой в пальто. «Жизнь моя, дочка, противна и очень пресна, а ты – то смотрю, живешь слишком хорошо»
 
4
Дергаюсь в сторону инстинктивно, в нос перегар со всей дури бьет, становится так омерзительно и противно, что эта кровь по венам моим течет.
«Ты должна меня называть отцом, как же дурно тебя воспитала мать»
И мне хочется плюнуть ему в лицо, и мне хочется руку ему сломать.

5
Нет уже детских обид, бурьяном все поросло, с работы иду, купила домой черешню. «Дочка, ты так на меня похожа – одно лицо». Нет, не похожа,  «папочка», разве что только внешне.
Все, что возможно было – он все убил, теперь говорит, я бездушна к нему и зла. Раньше болело, сейчас ничего уже не болит. Надо же, он так уверен, что это я его предала.