Безропотно несёт удел...

Спасибо за отклики!
А я покажу кое-что из своих виршей цикла "Шахта в моей судьбе"

Первые минуты в шахте
---------------------

Утопаю в паутине неизвестности.
Изморозью выступает страх на коже.
Но себя же я не обвиню в бесчестности,
и улыбка расползается по роже.

Переполнен я мальчишеской бравадою.
И романтику во мне всегда неймётся.
Опускаюсь в шахту. А мне это надо ли:
вдруг возьмёт канат и оборвётся?

Клеть скользит по проводникам бесшумно.
Сверху сильно бьёт капель по крыше.
Не могу сказать, что поступаю умно,
но другие могут здесь, а я что – рыжий?

Осознав, что жизнь – всегда преодоление
вся и всё с победой над собою,
не хочу, чтоб в ней преобладало тление:
мне дороже то, что взято с бою.

Потому и притворяюсь смелым я.
И хвалю я благородное притворство.
Пусть хорошее, а не паскудство прелое
выиграет в нас единоборство!
1958г.

Шахтёрский барак
-----------------

Шахтёрский барак* тридцать метров длиной
Здесь двадцать семей живут.
Зимой здесь холодно, летом – зной,
а в дождь потолки текут.

Жильцы, ну не то, чтобы вечно пьяны,
случается даже, что нет.
Ведь всё ж как-никак, а герои страны! –
хотя это сущий бред.

Рядом с бараком стенд для газет.
«Правда» и рядом «Горняк»,
в которых ни капельки правды нет,
один лишь словесный слизняк.

Три раза в неделю в клубе кино.
И танцы с драками тут.
И люди вот это, по сути, говно,
жизнью своей зовут?
1958 г
* В 1960-61 г.г. на месте этого барака был
построен быткомбинат ш. им. Фрунзе

У меня в руках не лира...
----------------------

«У меня в руках не лира,
а палатное судно,
и фекалиями мира
переполнено оно.
Потому не о цветочках
сочиняю тексты я,
а в моих корявых строчках
всякой грязи до х…

Но не больше, чем в бараках,
подпирающих копёр,
где народ в гулянках-драках
утверждает, что шахтёр
только так и существует,
а вернее, что живёт:
то весёлый, то горюет…
По-другому не могёт!

На другое нет таланту,
как руду лишь добывать.
Лишь беда – нет провианту,
чтоб элементарно жрать.

Водка есть – её навалом!
И не надо разуметь,
что план делаем авралом:
по-другому не суметь.

А при этом – жертвы, трупы,
и на поминках опять
будем с песнями и тупо
водку снова жрать и жрать,
не заботясь о квартирах,
о детишках, о жене,
продолжая жить в сортирах,
это значит, что в говне
и в грязи, и в холодине,
с потолком, как решето.
Слава Богу, скарлатине
душу не отдал никто.

Ну, зачем нужны бараки
рядом с шахтой нашей тут?
Здесь начальственные сраки
почему-то не живут.

Есть у них у всех коттеджи –
распрекрасные дома.
А у нас одни надежды.
Ну, а больше ни хрена.

Правда, я загнул немного:
нам за наш горняцкий труд
по каким-то там итогам
ордена порой дают.
Мы потом их обмываем,
по баракам водку пьём.

Эх, страна моя родная
ну, почто мы вечно врём?!
Не герои, а рабы мы,
и живём мы в нищете.
Не красавцы, а рябые,
и душою мы не те,
кто ходить в героях должен,
кого надо прославлять.
Быт наш нищенский тревожен,
и просвета не видать.

В жизни нашей всё говнисто,
и не ждём её иной.
Наши жёны не в монистах,
а в цепях судьбы дрянной.

Эти жуткие вериги –
наш шахтёрский жуткий быт.
Есть в одной хотя бы книге,
где шахтёр не позабыт?

Лишь в газетах часто слышен
героический наш труд.
А про то, как гибло дышим,
не найдёшь статейки тут.

А меня за эти строки,
если их увидит свет,
на чудовищные сроки
увезут, где света нет.

Но туда, ох, не хочу я!
И, не зная, как мне быть,
стих старательно учу я,
чтобы как-то сохранить.

Нету в нём соцреализма,
и дерьмом тут отдаёт.
Может если сделать клизму,
изнутри вонь отойдёт?
отойдёт и через кожу,
и конечно, заодно
через душу, что похожа
на палатное судно?

1959 г.

Исаак Нюренберг   19.11.2014 20:51   Заявить о нарушении