Андрей Беловский - Дворянский Петербург. Часть 1

Дворянский Петербург для меня очень судьбоносное произведение, я не просто хотел выразить глубочайшее почтение великим классикам, но и проанализировать, те исторические и культурные факторы, которые помогли 19 веку стать золотым веком литературы. Я верю, что можно вызвать ренессанс этого процесса.
Буду очень благадорен, тем кто сможет оказать мне посильную помощь в публикации этого произведения. С уважением, Андрей Беловский.


Андрей Беловский - Дворянский Петербург. Часть 1.

Этот стихотворный цикл посвящается  светлой
памяти: графа Александра Сергеевича Пушкина, 
с которым имел счастливую возможность быть
знакомым мой прапрадед, моей матери Беловской
Юлии Михайловны, привившей мне с самого
раннего детства большую любовь к классической
литературе, и выдающемуся писателю-литературоведу
князю Ираклию Андроникову.

Дворянский Петербург.

Письмо русского офицера знакомой даме,  датированное 1914г.
(Литературная обработка)

Мадам, вы помните едва ли,
Тот зимний вечер, яркий бал,
И мысли пылкие, витали,
И я средь танца вас смущал!
Пытаюсь вспомнить все сначала.
Неловкость, может быть и так.
А то, что было после бала…
Тогда на небе – страшный знак
Кровавый меч. Зачем? Откуда?
Он взялся в наши времена.
Но все надеялись на чудо.
Что пронесет, а то война
Уже стучалась мировая.
И мир, как будто озверел,
А мы все ждали, уповая,
На чудо. Я пересмотрел
Свои давнишние воззренья
Среди стрельбы и суеты.
Среди сердец ожесточенья
Мне ваши вспомнились черты.
И написать я вам решился,
Что я не все успел сказать.
Мой старый друг не поленился,
Мадам, ваш адрес отыскать.
Почту любезностью большою
Письма ответного приход.
Хоть, может, я того не стою,
Но буду счастлив, в свой черед.
Фортуны ветреной попутчик
Смиривший ветреный свой дух.
Жду с нетерпеньем –               
ваш поручик.
Возможно, более чем друг.


Разговор генерала Ермолова с поэтом Грибоедовым

Грибоедов.
За все, что было между нами,
Прошу прощенья, генерал!
Пусть время мутными волнами
Все унесет. Не я украл
Венец  величья и вниманья -
Улыбки царственной черты,
Двора восторг и обожанье
И блеск придворной суеты.
Уж царедворцы разыгрались,
Долги и счеты сочтены!
Неверный ход – и мы сравнялись.
Теперь в опале мы равны.

Ермолов.
Равны в опале, но когда-то
Ведь я же, сударь, вас просил.
О ходатайстве, словно брата.
И было в мере ваших сил
Монарха русского вниманье
К моим страданиям привлечь.
Ведь вы могли… мое призванье
От растерзанья уберечь.
Я вас просил, но вы не стали…
Что вам опальный генерал?
Вас возносили. Вы блистали!
А ведь когда-то я спасал
Вас от оков, собой рискуя,
И всех жандармов задержав,
Заветы дружбы памятуя.
И вы спаслись, огню предав,
Бумаги многих декабристов.
И все, что было против вас.
Когда, потом, жандармский пристав
Проделав обыск, битый час
О неудаче сокрушался.
Он ждал серьезнейших улик.
Но так он с носом и остался,
Хоть был и рьяный ученик
Больших столпов сыскного дела.
Не от Сибири  ли я спас?
Того, кто, действуя умело,
Не помнит многого под час.

Грибоедов.
Я был не прав, но оправданья
Уж, верно, поздно приводить.
Приняв почетное изгнанье,
Оставим Богу нас судить.
Для вас Кавказ, куда уж боле!
А мне посольство в Тегеран.
Остановить не в нашей воле
Судьбу! Сливаются в орган
Сколь многих труб отдельных звуки?
В сплошной аккорд фатальных тем.
И что приходит в наши руки?
И что уходит насовсем?

Ермолов.
Увы! Я вам не доверяю.
Среди сражений и дорог
На правосудье уповаю.
А кто был прав – рассудит Бог.


Разговор писателя Николая Василевича Гоголя с фрейлиной
Её Величества Государыни Императрицы   
г. Александрой Смирновой - Россети

Гоголь.
Я вам премного благодарен.
Без вас бы этот пенсион
Уж вряд ли был бы мне подарен.
За то примите мой поклон.
За доброту, за ходатайство
И за поддержку в трудный час.
Мое полтавское хозяйство
Не столь богато, и сейчас
Имел  бы я проблем немало.
Но разоренья избежал.
Меня же муза посещала,
И я писал, писал, писал.

Смирнова – Россети.
О чем писали? Расскажите.
Таланта вам не занимать.
Коль получилось,  то просите.
Походатайствуем издать.

Гоголь.
Проникся духом героизма
И написал про казаков.
Про Сечь, без тени пессимизма,
И про войну, и про любовь.
Про души страстных патриотов.
Про честь и вольность, гордый нрав.
Про путь борьбы, великих взлетов.
Про тех, кто лучшее  вобрав
В себя, легендой становился.
Как утвердился мой народ.
Как дух свободы появился,
Как возмужал казацкий род.

Смирнова – Россети.
А есть ли повести названье?

Гоголь.
«Тарасом Бульбой» я назвал.
Того героя - в назиданье
Потомкам я обрисовал.
Напор борьбы и вкус свободы.
Культуры древней времена.
Честь, пронесенная сквозь годы,
Любовь, измена и война.

Смирнова – Россети.
Так описали интересно,
Что захотелось прочитать.
Вы взяли рукопись – чудесно.
О чем вы будете мечтать?

Гоголь.
О новых творческих свершеньях.
О сокровенном без прикрас.
О духа чистого знаменьях,
О просветленьях, и о вас.
Хотя, признаюсь, между нами,
Мы социально не равны.
Живут писатели мечтами.

Смирнова – Россети.
Смотри, какие шалуны.
Граф Пушкин тоже расшалился,
Мне довелось его спасать:
Царь не на шутку рассердился.
Хотел подальше отослать.
С трудом добилась, чтоб поближе.
Он где-то в Болдино сейчас.
Увы! А мог  бы быть в Париже
Иль даже в Питере средь нас.
А впрочем, он о вас тоскует,
Не изменившись до сих пор.
Грустит, то пишет, то рисует.
А, кстати, как ваш «Ревизор»?

Гоголь.
Его прекрасная идея
Почти что мной завершена.
Пример усердия имея,
Мне очень нравится она.
Цари прибудут и убудут.
Иные веянья придут.
Но эту пьесу не забудут:
Потомки смехом воздадут.
Для них мое благословенье.
Для вас …

Смирнова – Россети.
Не надо говорить.
Гоголь.
Остановись же, о мгновенье!
Смирнова – Россети.
Желаю гению творить.


Разговор Александра Сергеевича Пушкина с графом Потоцким.

Потоцкий.
Иным помочь, способна гласность.
Я должен вас предупредить,
Что угрожает вам опасность,
Что может ревность навредить,
Что Бенкендорф не прочь подставить.
Что жаждет крови высший свет.
Что тьма врагов, да что лукавить?
Среди разбросанных тенет
Стоит поборник вольнодумства.
Шуты ему смеются в след.
Доводит ревность до безумства
И честь взрывает. Разве нет?

Пушкин.
Все это так, но наше право
Стоять к опасности лицом.
Пусть улыбаются лукаво
Все те, кто стал за подлецом.
Решает пара пистолетов
Проблемы чести – быстрый суд.

Потоцкий.
Сколь быстротечна жизнь поэтов?
Хоть им потомки воздадут.
Хвалою, славой и признаньем,
Горой восторженных стихов.
И на могилах ликованьем
И тем, что выше всяких слов.

Пушкин.
Мой монумент нерукотворный
Меня над миром вознесет.
Потоцкий.
Но избирает непокорный
Тернистый путь и им идет.

Пушкин.
Да, путь тернист. Я это знаю.
Но, я, увы, таким рожден.
И в муках творчества сгораю.
И жизнь короткая, как сон,
Еще хоть малость, но продлится.
Я напишу еще роман.

Потоцкий.
А может, стоит обратиться
Опять к гадалке Ленорман?

Пушкин.
Я помню это предсказанье.
От белой лошади держись
Куда как дальше, в назиданье
Она сказала, и кажись…

Потоцкий.
Дуэли с белым человеком.
А ведь Дантес и впрямь блондин.

Пушкин.
Стрелялись люди век за веком.

Потоцкий.
И их спасет лишь Бог один.
Себя ведите осторожно,
Мой пылкий друг. Я вас прошу.
Ведь в этой жизни все возможно.

Пушкин.
И я об этом напишу.



Разговор поэта М.Ю. Лермонтова с поэтом Одоевским.

Одоевский.
Коль в нашей жизни все бывает,
Мы привыкаем ко всему.
И лишь Всевышний к нам внимает,
Когда мы молимся ему.
Честь, благородство – все похвально!
За возвышение борьба.
Но отчего же так печальна
Иного гения судьба?
Фатальный жребий, в самом деле.
Его величества указ.
Убит был Пушкин на дуэли
И вас ссылают на Кавказ.

Лермонтов.
Не одного меня ссылают.
Старик Ермолов тоже там.
Чины придворные желают
Всех вольнодумцев в тот бедлам
Сослать безжалостной рукою,
Одним лишь росчерком пера.

Лермонтов.
Милейший. Я вас успокою.
Мне самому давно пора.
От козней светских отлучиться.
От слежки, зависти, интриг.
Война – войной. И все случиться,
Конечно, может. Чудный миг,
Который жизнью называют,
Но все в божественных руках.
Хотя, творцы не умирают.
Они живут в своих стихах.

Одоевский.
Но проявите осторожность.
Судьбу не стоит искушать.
Граф Бенкендорф учел возможность
Вас там при случае достать.
Инициируются ссоры.
Да мало ль способов каких
Влиять, используя раздоры
И дуэлянтов записных.

Лермонтов.
Спасибо, друг! Я это знаю.
Не так легко меня прижать.
А впрочем, веско полагаю:
Своей судьбы не избежать.
Душа же требует полета.
Что, тело бренное пред ней?
И что вся жизнь? Всего лишь квота.
И в состязаньи  кто умней.
Легко остаться простаками
Пред вечной  мудростью души.
Что день единый пред веками?

Одоевский.
Великолепно! Опиши.
Поймут далекие потомки
Всей этой мысли глубину.
И свет забрезжит сквозь потемки.
И восклицать не премину.
Друзья, однако ж, сообщают.
Им благодарен буду век.
Что и Мартынова ссылают.
А он опасный человек.


Разговор поэта В.А. Жуковского, художника К. Брюллова и
 господина Энгельгардта.

Жуковский.
У всех явлений есть причины.
Талант, однако ж, божий дар.
А перед богом все едины.
И день творца исполнен чар.
И вдохновенье – милость свыше.
А в муках творчества порой
Небесной музыки то тише,
То громче слышен дивный строй!

Энгельгардт.
Творцы – зачем пришли вы снова?
Напомнить вам не премину.
Зачем просить за крепостного?
Когда я вам назвал цену.

Брюллов.
Такой цены не назначают.
Хоть постыдитесь говорить.

Энгельгардт.
Мечты поэтов быстро тают.
Меня желая разорить,
С таким нелепым предложеньем
Вы приходили прошлый раз.
Что я с большим недоуменьем
Смотрел, однако же,  на вас.
Отдать Шевченко за бесплатно
Ему свободу подарить?
Коль я не понял вас превратно,
Про то не стоит говорить!

Жуковский.
Но проявите уваженье.
Поэт, приближенный к Царю,
Вас просит сделать одолжение.

Энгельгардт.
А я вам сударь говорю,
Пусть соизмерит тот, кто просит,
Всю пользу личную мою.
Художник прибыль мне приносит
И я за цену постою.

Брюллов.
Прошу хоть каплю благородства
Вы проявите. Божий дар
Бесплатно дан. И без юродства.
Поймите,  гений - не товар.

Энгельгардт.
Как не товар? Заулыбались,
Меня, желая обмануть,
Тогда, зачем мы торговались?
И стоит время ли тянуть?

Жуковский.
Пошли, Брюллов. Тянуть не стоит.
Я в мысли низкие проник.
Лишь благородных беспокоит
Искусство – он же ростовщик.