Подушка

Бесконечно дилеммы влезают в подушку -
безбилетники сонных ночных поездов
с проводницею - курицей. Держит на мушке
кто-то меткий, пока разрывается ров
позади моих снов. Она молча впустила,
моих мыслей и муз неприкаянный бог,
в мою наволочку необъятную силу -
батальон Шредингера котов.
Барабан перестал барабанить о раста;
и в морщинистый сплин превращается рок;
и одну "Марсельезу" ревут те же касты,
что пытали удачу своим "спаси Бог!"
Барабанная дробь пулеметною стала.
Ночи длинных ножей да не хватит тебе!
Но чуть выше синичек вороны из стали
проревели, что поздно молиться теперь.
Стало вдов теперь больше, селение - куцым.
Лев Давыдыч, электрик, залез в броневик.
Но проснуться - бежать, поседеть - не проснуться,
а подушку встряхнуть - породить хриплый крик.
Говорили про мир, говорили про Польшу,
говорили о том, чтоб во снах не вести
свои линии смерти менять флаги больше,
но забыли меня за жестокость простить.
Наступает рассвет. Эта ночь была тяжкой,
и сакральна война на устах темноты.
Поживу хоть недельку ночуя в упряжке,
вместо пледа укутавшись светом звезды?