Обрез

Федя изучал английский язык в синагоге вместе с другими иммигрантами. Раз в неделю после основным занятий раввин факультативно приобщал заблудшие души к еврейской религии. Федя узнал много нового для себя, и в частности, возможность принять иудаизм в зрелом возрасте со всеми необходимыми атрибутами. Ну, соблюдение субботы предполагало некоторые бытовые неудобства, но машины пока у Феди всё равно не было и он и в будние дни топал пешком. Кошерная еда тоже большого отторжения не вызывала, и он даже на еврейскую пасху приготовил себе бутерброд с мацой, сыром и говяже-курино-свиной сосиской. Больше всего его пугало обрезание, но иммигранты говорили, что американцы уже давно принимают эту процедуру как должное и обрезают почти всех младенцев независимо от вероисповедания, так как это чуть ли не полезно. Федя ещё немного посомневался, но однажды увидел в газете объявление, что в больнице с еврейским названием делают эти интимные операции для новых иммигрантов бесплатно. Раввин подтвердил это, и извечная любовь к халяве победила.
От еврейской больницы осталось только название, да ещё раввин, который делал операции. В районе больницы евреи не жили уже лет 50, а в их бывших домах и квартирах жили афро-американцы. Больница находилась в другом конце города, и Феде пришлось туда добираться тремя видами транспорта, а потом ещё идти пешком и озираться по сторонам, ибо он уже был наслышан страшилок о "чёрных районах". Тем не менее, добрался он без приключений, и операция прошла успешно. Уже после операции к нему подошёл раввин и поздравил, а также предложил выпить вино и помолиться. После такого стресса вино было как нельзя кстати, но только у Феди не оказалось ермолки для такого торжественного случая. Раввин тут же отыскал врачебную шапочку, и Федя в синем больничном халате, с перевязанным богатством и странном головном уборе пригубил сладкое вино. Повязка создавала некоторы неудобства, особенно при ходьбе, но раввин-добрая душа, узнав, что Федя приехал своим ходом, предложил подвезти его на машине к дому. Во время поездки наставник допытывался у Феди откуда он родом, так как фамилия "Кенгуренко" больше похоже была на австралийскую. Федя объяснил, что он из местечка Кенгуряки с западной Украины, и у них там полсела носит такие фамилии. Раввин сказал, что он знает те места, и там евреи уже давно не живут. Федя возразил: "А как же я?", и наставник не нашёлся чем ответить на такой железный аргумент. Больше он вопросов не задавал, но неправильно понял Федин адрес и привёз его на правильную улицу, но за несколько кварталов до дома. Федя не хотел больше напрягать раввина и сказал, что он доберётся пешком. Район, где он вышел, был "смешанный", и не успел вновьобрезанный пройти квартал, как был остановлен парнем не очень интеллигентой наружности на вопрос финансовой помощи. У Феди была какая-то мелочь в кармане, но после пережитого стресса, да и просто из принципа, он объяснил попрошайке, что сам иммигрант, недавно приехал в США, и не намерен коренному американцу ничего подавать. Тот аргументы Феди не принял, и Федя попробовал ещё раз объяснить, кто он есть на самом деле и даже стал от волнения размахивать руками, легонько задев гопника. Американец холодно взглянул Феде в глаза и предупредил, чтобы если Федя ещё раз до него дотронется, то пусть пеняет на себя. Федя похолодел - ему ещё не хватало возможного расхождения швов после операции, и он опять начал размахивать руками, возбуждённо доказывая свою правоту. Гопник повторил свою угрозу, и Федя понял, что тот вооружён. Бояться времени не было, и Федя сказал, что ему пора, его давно уже ждут дома, и потихоньку поковылял, преодолевая ноющую боль под повязкой. В тот день он узнал, что США - страна контрастов, и неприятности могут случиться необязательно в "плохом" районе, и даже от "белых".