Узорчатый покров

Узорчатый покров. /Универсальный мастер/

/Сиразиев Ильнур Ильбрусович (1970), живописец, монументалист. В 1996 окончил Московский государственный Академический художественный институт им. В. И. Сурикова. С 2003 года — член Союза художников России. Председатель -художественный руководитель творческого объединения молодых художников при СХР в РТ, участник объединения «Графком Казанский». Старший преподаватель Казанского филиала ФГБОУ ВПО «Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова». Член общественного совета при министре культуры РТ. Постоянный участник региональных и союзных выставок./

7 ноября 2014 в выставочном зале «Хазинэ», что в Кремле, открывается персональная выставка работ Ильнура Сиразиева – одного из самых своеобразных и узнаваемых современных художников Татарстана. Экспозиция представляет его работы, начиная с 1988 года по настоящее время, позволяя проследить, как эволюционировал стиль художника.
Монументальная композиция, фреска, витраж, мозаика, сграффито, академический рисунок, графика, портрет, станковая и декоративная  композиция, малая пластика, книжная иллюстрация – вот диапазон Ильнура Сиразиева. Столь  широкая «палитра» обусловлена его особым подходом к профессии: по убеждению художника, монументалист должен уметь все, тем более, если он обучает своему ремеслу других.
И. С.: «За постперестроечные годы  в изобразительном искусстве страны образовался вакуум в монументальном искусстве. Утрачены целые сегменты, такие, как мозаика, витраж, сграффито, монументальная скульптура. Самое время восполнять этот пробел - пока еще есть специалисты, способные передать премудрости нашего дела. Возьмем, к примеру, флорентийскую мозаику. Это очень консервативный вид искусства. Требует многоэтапной  работы, высококачественного материала, соблюдения технологии, филигранной подгонки каждого элемента, тончайшего чутья цветовой палитры и самой выверенной композиции, где любые огрехи в рисунке и масштабе будут губительны.»
Перуджино, Беноццо Гоццолли, Боттичелли, Микеланджело – произведения этих мастеров Раннего и Высокого Возрождения становятся предметом исследования и учебного копирования студентов Ильнура Сиразиева. На этих лучших образцах педагог объясняет технологию живописи старых мастеров, особенности темперной и фресковой живописи. Думаю, эта часть обучения является самым серьезным, бесценным опытом профессионального становления для студентов Казанского филиала Суриковского института. Сам Ильнур проходил подобную практику под руководством знаменитого монументалиста, профессора МГАХИ им. В. И. Сурикова, народного художника РФ, академика РАХ Евгения Николаевича Максимова. Студенты масштабировали картоны для Храма Христа-Спасителя в Москве, копировали фрески в Ростове Великом. На 3-4 курсе Ильнур получил опыт мозаичиста, осваивая образ «Пантократора» для храма Воскресения на Кипре в технике классической византийской мозаики.
- Какие материалы использовали в этой работе?
- Смальта была итальянская, фрагменты золота выкладывали из венецианской смальты. Дорогое дело, и очень тонкое. Для лика Христа-Пантократора применялась смальта размером 3Х3 миллиметра… В России это искусство утрачено.
- С тех пор приходилось делать работы в этой технике?
- Очень редко. В основном это частные заказы. В 1997 году мною было создано большое мозаичное панно для Музея леса в Москве, с огромным рукотворным ручьем на 3 этажа, с водопадами и мозаичными животными из разных пород мрамора и вкраплением уральского голыша.
- Кому принадлежало инженерное решение этой системы?
Улыбается: - Мне.
- На дипломе я делал витраж  «Цветущий сад». Впоследствии приходилось изготавливать витраж и в стилистике Густава Климта: задача интересная и не простая.
-Для Вашего подхода характерен синтез искусств.
- В процессе обучения, параллельно занятиям отделения монументальной живописи, я регулярно ходил к преподавателю Бондаренко, в мастерские монументальной скульптуры, чтобы понять пластику больших объемов, особенности, влияние материала на замысел, метод обобщения масс. А после окончания Суриковского института посещал занятия в МАРХИ. Изучал архитектуру. Знал, что этот опыт мне необходим в дальнейшей работе: искусства взаимосвязаны. Так, скульптура не может существовать отдельно от ландшафта, архитектуры.

 У Ильнура Сиразиева свой метод трактовки и стилизации натуры. В процессе поисков он нашел свою особенную технику и ни на кого не похожий графический  язык. Его живопись приобрела декоративность воздушного узорчатого покрова, однако в ней нет ни одного случайного элемента. Она построена на спектральном анализе пространства и формы предмета, на симультанном контрасте цветовых пар спектрального круга. По существу это очень рассудочная, упорядоченная живопись, словно на пазлы рассекающая композиционное пространство. Здесь работает декоративность силуэтов, линейная выверенность каждого пятна. Подчас композиция художника превращается в единый многосложный арабеск - но не в классический, геометрически-правильный арабеск Востока, а в сложную вязь, приближенную к свободной линеарности модерна. Асимметричная прихотливость вьющейся лозы, связывающая воедино всю композицию – вот примета стиля Сиразиева. Стиль его близок традициям модерна, но не тождественен ему.

Говоря о художниках, сформировавших мышление Сиразиева, нельзя пройти мимо Аристарха Лентулова.
- Одним из потрясений моей жизни была выставка Лентулова, организованная Третьяковской галереей на Крымском валу в 1987 году. Это был переворот. Именно он и дал толчок моим поискам в цвете. Для себя я называю его опыты спектральным супрематизмом. Это работы аналитика - что мне особенно близко.
Чтобы не вышло путаницы с терминами, поясню, что, конечно, супрематизм, к которому пришел Ильнур Сиразиев, не тождественен супрематизму Малевича, который свел свое направление к простейшим геометрическим формам и основным цветам спектра. Точно так же экспрессивный кубофутуризм Лентулова  был настоящим прорывом в живописи и отнюдь не умещался ни в какое из существующих направлений, тем более в узкие и холодные рамки доктрины Малевича. Историки искусства до сих пор не определились, как называть новаторское искусство Лентулова. И это тоже является своего рода характеристикой его сложности. Экспрессия Лентулова не безрассудна, не стихийна, но соединена с исследованием натуры, - то есть, метод Лентулова имеет систему, что и роднит его с художественным методом Сиразиева. Возможно, иногда работам Ильнура Сиразиева не достает цельности, но они всегда выстроены, продуманы и отшлифованы, «как хорошо решенная математическая задача»*. Что касается технической стороны – они безупречны, как музыкальные этюды Черни. И с этой точки зрения изучение их принесет пользу любому начинающему.

Эксперименты Сиразиева в технологии пигментной живописи весьма любопытны. Здесь помимо декоративных  и композиционных задач решаются задачи чисто живописные, тональные.  Иные из этих работ вызывают ощущение написанных по золоту. Но это обман зрения. Таков эффект технологически выверенной лессировочной живописи, где каждый предыдущий слой просвечивает сквозь последующие слои, окрашивая идущее изнутри свечение левкаса. Этот  эффект можно сравнить с принципом витража, где свет преображает и изображение, и внутреннее пространство, и становится главным фактором, сутью явления.
Конечно, такая живопись имеет свои секреты, ее нельзя сымитировать, если не знаешь, как это сделано. Масляные краски слишком грубы и тяжеловесны для такой техники, а их механические смеси тяготеют к замутненности и со временем жухнут. Не случайно в конце 19 века дивизионисты, чтобы избежать этой «темнотности», пришли к  пуантилизму – технике оптического, а не механического смешения красок на холсте. Ильнур использует и опыт пуантилистов – но снова по-своему. Парадокс: его почерк и в пуантилизме очень рационален и упорядочен - и вместе с тем исполнен накала и страсти. А в цикле «Старой Казани»  он полон тишины и меланхолии.
Предметы, изображаемые художником, подчас приобретают цельность символа. Пейзаж становится образом малой родины, а обветшалый пятистенок – метафорой отчего дома, потерянного – и вечно сущего. Таковы картины серии «Туган авылым» («Родная деревня»), и цикл работ «Старая Казань». Для них характерны очеловеченость природы, психологизм. Серия «Туган авылым» - это лирическая исповедь художника, дань памяти уходящему пласту культуры старой татарской деревни. Скажу больше: по таким произведениям этнографы будут восстанавливать детали быта и обычаев народа. Многие из этих чудесных тонкостей остались только на холстах и старых фотографиях. К одним из самых сильных по воздействию полотен относятся «Амбар» (2014) и «Калитка» (2014). Внешняя простота их сумеречного пейзажа  наполнена нежностью и грустью. Любовь к рукотворной красоте, близость к природе, поэтизация труда, «правильность» - эти черты народного духа, дорогие и близкие художнику,  просматриваются и в его собственном характере.

Каждый художник решает вопросы ремесла по-своему. «Переходи на благородные краски», советовал ученику Максимов. Мягкие иконописные плави, прозрачность, благородная матовая бархатистость,  «духоносность» темперы ценилась  художниками еще в средние века.
- К этой технике я пришел осознанно, переработав опыт, полученный за годы освоения ремесла, практики у Максимова.
Ильнур сам готовит клеевые связующие для своих красок, экспериментирует с разными составами и пигментами – точно средневековый алхимик, ищущий философский камень. В его мастерской было бы к месту витражное окно, как в кабинете Фауста. Начатое панно «Птицы» по мотивам фресок Беноццо Гоццолли - напоминает древнеегипетские росписи на тему фауны Нила.  На соседнем мольберте - готовый картон «Кысса и Юсуф» - «Сон Золейхи. Прикосновения»  на тему средневековой поэмы  Кул Гали - поэтическое переложение ветхозаветной истории Иосифа в древнем Египте. Картон, решенный по цвету в гамме готического витража, отличается утонченным рисунком. Невольно представляю, как эта композиция могла бы смотреться в витраже - и снова становится жаль, что такой потенциал остается под спудом. Можно только посетовать и о парадоксальной невостребованности у нас мозаичного дела. А ведь при соблюдении технологии мозаика служит тысячелетия. Искусство великих цивилизаций, обладающее мощнейшей аурой  и благородством – именно сейчас оно может быть возрождено. Исторически наше время - время возможностей. Было бы ошибкой не воспользоваться им.               
               






 


________________

* выражение Джеймса Крюса.
* Карл Черни - австрийский композитор, педагог, пианист.