Между небом и землёй книга. Часть 1

Аннотация:
 
          Сборник поэзии «Между небом и землёй» - вторая книга Людмилы Хасхачих, поэта и журналиста. Но если первая книга была строго выстроена по композиции и по темам,  и это помогало читателю сразу найти то, что близко его душе, то в новом издании стихи идут один за другим как будто бы без разбора. Но это неупорядоченное шествие всё-таки подчиняется определённой логике.

          Это логика жизни. А в ней всё – непредсказуемо, всё – случайно, всё – неожиданно, всё следует непостижимым  перипетиям бытия. 
          Трагедия соседствует с радостью.
Из пошлого быта вырастают дивные цветы вдохновения.
Твердая жестокость міра вдруг распадается на множество солнечных бликов.
Такое случайное сочетание стихотворений разной эмоциональной и смысловой окраски даёт внимательному читателю возможность сделать для себя неожиданные открытия,  и не только в книге, но и в собственной душе.
 
          Искусство – один из способов познания мира. Поэзия – ускоритель этого познания.
 
          Сегодня как никогда нужна поэзия, ибо наступили времена, когда господствуют себялюбие, расчет и корысть, когда успех жизни определяется количеством материальных благ, а не числом добродетелей и способностью человека развиваться по законам Духа.

          Поэт живёт между небом и землёй в поле высокого напряжения.
Когда сильнее притяжение земли, то его творчество становится зеркалом истории, зеркалом времени. А когда небо пронзает его молнией вдохновения, он становится пророком и понуждает нас жить в соразмерности с вечностью.

          «Литература  есть лекарство для души» (Плиний Младший).
 
                Тем  более - поэзия.
 
                Читайте стихи – и будьте здоровы!

                * * *

Аннотация на обложке (от автора):


          В нашем міре три уровня: земля, человек, небо. Мы, люди, живём между небом и землёй. Попирая ногами землю, макушкой упираемся в небо. И нам  кажется, что земля – это то, что под ногами, а небо – это то, что над головой.
          Многие даже не догадываются, что «небо и земля» есть и в нашей душе. Как и в міре, эти две противоположности существуют там,  в постоянном противостоянии, ведь они различны, как тяжесть и лёгкость, как разум и чувство, как любовь и ненависть.

          Но разделить небо и землю невозможно, как невозможно разделить два полюса магнита. Единство и борьба противоположностей – закон развития.

          Есть только два места,  где они соединяются: это мнимая линия - горизонт, и – душа, где земное и небесное борются, «а поле битвы – сердца людей» (Ф.Достоевский).
 
          Сердце – это орган высшего познания. Оно – орган мысли, орган восприятия духовных воздействий. Сердце – это место встречи человека и Бога.

          Поэт  как кристалл вбирает в себя и земное, и небесное, пропускает их через себя и, преломляя, соединяет в радугу своих поэтических строчек. И тогда самые обыденные вещи приобретают небесную окраску, а самые возвышенные чувства прорастают из самой пошлой бесчувственной почвы быта  и безумных страстей.

          «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда...»
                (А. Ахматова).
 
          Земля – это широта, это горизонталь. Небо – это глубина вверх, это вертикаль.

          Небо озаряет землю молниями. В духовном мире тоже бывают молниеносные озарения - искры Божьего вдохновения. Люди – проводники небесной энергии, благодати, и самые чуткие становятся пророками. Или поэтами. Или  философами.

          Философия  нужна в  поэзии, как серебро в колокольном сплаве.

          Между небом и землёй живёт поэт: его душа стремится к небу, но земные узы удерживают её.
          До поры…

          Твоё лишь то, что отдаёшь другим.
          Мои стихи лишь потому – мои,
          что, приняв их от Бога,
          я передаю их тебе, мой дорогой читатель.


                * * *

Предисловие:

                ЛИЦО ВРЕМЕНИ, ЛИЦО ПОД МАСКОЙ.

          Ошибается тот, кто думает: времена массового увлечения поэзией прошли безвозвратно. Конечно, трудно себе представить стадионы, переполненные толпами фанатов ритмического слова, но ведь и футбольных фанатов не везде сыщешь, а заколоченных книжных магазинов хватает. А разве во времена Трои поэтов было больше? А разве современные Гомер или Сапфо - не рядом с нами?
Без этой веры в поэтическое чудо в обыденном мире не было бы и пронзительных строф Людмилы Хасхачих во втором её сборнике «Между небом и землёй», который вы держите в руках, уважаемый читатель. И, что характерно, поэтесса обращается в стихах к традиции поздней пушкинской лирики, к русской поэтической традиции диалога с читателем.

            Помните, у Пушкина:

                Не мысля гордый свет забавить,
                Вниманье мира возлюбя,
                Желал бы я тебе представить
                Залог достойнее тебя...

          Исповедальное, искреннее слово Людмилы Хасхачих воспринимаешь легко, с доверием, как слово самого дорогого человека. Поэт, воистину, не может обмануть своего vis - a - vis, читателя.

          Необходимая жажда исповедальности гложет автора и сподвигает Л.Хасхачих к искренним поэтическим монологам вроде стихотворения «Пепел». Или к молитвенному «Для тебя»:
            
                Я тонкой свечкою застыла.
                Легла в камин охапкой дров.
                Душа, как горница, остыла?
                Я оживлю твой мрачный кров.

          Или в пафосном стихотворении «Небо» с его апологией мировой столице - Москве. Собственно говоря, в любом произведении Л.Хасхачих предстаёт как умный, проникнутый философичностью автор, являющий нам поэтические образы мирозданья, человеческого космоса в миниатюре словесной графики.

                Прочитайте эту книгу  - она стоит вашего внимания и любви.


                поэт Дмитрий Кремень,

                лауреат Государственной премии Украины имени Т.Г.Шевченко,
                почетный профессор Южнославянского института
                Киевского славистического университета.

                * * *


                МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЁЙ




                Цветок-эхо
                (из Пушкина)

Цветок засохший - баловень судьбы:
Другие отцвели и все – пропали,
А ты остался. В книге  меж листами
Лежишь, как эхо прежней красоты.

Не знаю, где ты рос и кем ты сорван,
Я лепестков твоих не узнаю.
Весь прошлый мир в тебе как в капле собран.
И вот - я в изумлении стою.

Так и стихи – сквозь чувства прорастая,
Под солнцем мысли расцветут в душе, 
И кто-то,  книгу медленно листая,
Сорвётся на глубоком  вираже 

(Ещё не понимая, что творится)
В соцветие других времён, в пространство,
Прошедшее уже. И снова,  страстно,
В его  душе былое повторится.

                Надвечерье

Боль моя сладкая – солнце закатное,
Тайная радость и нежность печальная.
Свет надвечерний, нежданно-негаданно,
Душу очистил, как риза венчальная.

В жизни убогой, скорбями украшенной,
Некогда было мечтами потешиться:
Все так прилично, годами налажено,
Я понадеялась: слюбится, стерпится.

Но через облако быта закатного
Грянуло мощно сияние новое.
Вроде бы сердце в ухабах укатано,
Но – полетело! Куда, бестолковое?!
 
                Пепел

Ты не устал, любимый, ты – остыл,
И пепел твоих чувств упал на небо.
Ты потерялся в мире, ты забыл
Каким ты был, когда ещё ты не был.

Ты усомнился в щедрости любви,
Ты устранился от её страданий.
Покоя пеленами ты обвил
Себя, а  душу свою – ранил.

                Зачем?

Зачем же моего чела
Нечаянно рука твоя коснулась?
Зачем душа твоя тогда проснулась,
Когда моя душа уже спала?
 
                Искушение

Взгляд из толпы – глаза в глаза! –
Как будто грянула гроза,
И молнией пронзило тело:
Душа, как будто отлетела
Туда, куда стремится взор, –
На услажденье и позор.

Как долго за вратами век
Глаза постились и смирялись,
А бесы наглые смеялись:
«О, гордый, слабый человек,
В монастыре молитв и слёз
Недолго будешь ты всерьёз –
Ты снова взглянешь за ограду,
Ища постыдную отраду...»

Взгляд из толпы – в чужую душу.
Ужель обеты я нарушу?!
И вновь –
паду в любовь?..
 

                Душа молодая

Душа не знает времени земного.
Пусть мало прожила она иль много,
Ничуть не изменяется она –
И в юности и в старости – одна!

Не стоит нам подсчитывать года,
Душа ведь – вечна, значит – молода!

                Взглянуть бы…

Хотя бы раз взглянуть с любовью
В глаза, которые глядят
В мои глаза
С такой же болью…

                Лицо

Праздник созерцания лица!
Время замерло, бессильное влиять
На мгновенье это – без конца:
Невозможно временем объять
Праздник со-зерца-ния
Лица!

                Навеянное

На щеке моей – твоего вдоха  веяние.
На листе моём – стихи вдохновения.
И любовь, и стихи – это творчество.
А стихи мои – как пророчества.
 
                Музыка дождя

Тепло. И тихий светлый дождь.
На небе – не темно! – печально.

И вдруг припомнилось случайно:
«Руками музыку не трожь...»*

У музыки дождя - такая
Таинственная благодать.
Дождинки падают, сверкая,
И можно даже загадать:
Как упадет – «орёл?» иль «решка?» –
Монетка чистая с небес.

Я – королева или пешка?
И кто бросает?
Ангел?
Бес?

Неведомое – постижимо
За гранью неба и дождя,
Куда  несёт неудержимо
Святая музыка меня.
        (*из  А.Вознесенского)

                Пожелание

Пусть без любви не будет даже дня.
Пусть сердцу твоему подаст весна огня.
Пусть любят все тебя и стар и млад.
Отдашь любовь – вдвойне придет назад.

                Музыка

Опять ты убеждаешь страстно,
Что надо музыку любить,
Что без неё нельзя прожить...
Но  только это всё – напрасно.

Душа должна истосковаться
По дивной музыке вовне.
Как толкованью не стараться –
Ничто не отзовётся в ней
Навстречу воле вдохновенной,
Которая её вскружит.

А ты насильем не туши               
Рожденье искры сокровенной.
Не объясняй творенье мук.
Не тронь гармонию словами.

Душа и музыка – живут.
И может быть поладят сами.
 
                Смерть юности
 
Я перестала трепетать,
В тоску впадать после восторга,
И словно узник из острога
Бежать и по судьбе петлять.

Продуманы пути мои,
И все желания – на полке.
Так в доме, на столе, покойник
Лежит, не ведая молитв.
 
                Прощание

Мне боль мою не выразить словами:
Достойных нет, хоть все их осмотри.
Я плоть души не обнажу пред Вами.
Вы – божество почти, а  я – из тли.

Я не унижу Вас своей любовью,
Я в жертву выпаду, как яблоко в траву.
Завет любви моей подписан кровью,
Но плод греха я, всё же, не сорву.

Мне – только боль (отрава и отрада!)
Для искупленья помыслов моих.

Я ухожу. И не вернусь. Так надо.
Прошу простить.
Прошу святых молитв.

                Ноябрь
 
Кончилась теплая осень
Только в конце ноября.
Ливни холодные косят
Кроны, на листья дробя.

Все б ничего, только нет, вот,
Ни огонька в очаге.
Где ты, далёкое лето?
Где ты любовь моя, где?
 
                Жалость к себе

Ужалила жалость змеей подколодной,
Терзая меня в этот вечер холодный.
И яд, проникая всё глубже и глубже,
Терзает и жжёт огрубевшую душу.

А ей даже странно – о ком-то томиться,
Кого-то прощая, слезами струиться,
Слова подбирая, кого-то утешить,
Себя сокрушая, кого-то потешить.

Давно оградила я душу покоем.
Я всё оправдала: «Ну, время такое».
Себя пожалела? Какая жестокость!
Теперь – не вернёшь, не укусишь свой локоть.
 
                Запоздалый рецепт.

Мне говорят: «Скорее ставь барьеры
И не пускай кого попало в жизнь свою».
Я отвечаю: «Запоздали эти меры.
Я в жизни, как в гостинице стою».
 
                Дневник
 
С собой хочу соприкоснуться
И открываю свой дневник,
А в нём опять – дела снуются,
И мой давно потерян лик.

Дела я ставила как вехи,
Очерчивая жизни путь,
Чтобы вернуться без помехи
К себе, и в душу заглянуть.

Я не записывала – мысли,
Мечты, движения души.
А годы их, как краску, смыли,
Не помню ничего – ушли.

Стою, седая, на распутье.
Где я? Куда теперь идти?
И в жизни прожитой нет сути.
А крест Господень – впереди!
 
                Отсрочка

Природу не перехитришь,
И старость спрятать не удастся.
Но сердцу ведь не запретишь
Весною снова обновляться.

Пусть на лице моём видны
Прожитых лет скупые строчки.
Но жилы вновь огня полны,
Знать – старость мне даёт отсрочку.

И чувства прежние во мне
Все возрождаются, волнуясь,
И на взлохмаченной волне
Златая рыбка вдруг вернулась.
 
Я не заказываю вновь
Пришествие земного принца:
Другая светит мне Любовь
И к ней душа моя стремится.
 
                Тихая сила молитвы

Вокруг луны – кровавый круг
На кисее из облаков.
И всё окрашено вокруг
Какой-то призрачной тоской.

Когда сияние любви
Уже ушло за горизонт,
И сумрак душу пригубил,
И обнажился сна позор,
Унынье входит словно тать
И начинает говорить,
Что к небу не зачем  взлетать,
Ведь всё равно мне там – не быть...

…Молитвы ветер шелестнёт -
Откроется луны свеча.
Господь мне утешенье шлёт -
И вера снова горяча.
 
                Палитра осени

 На стену из темно-зелёных деревьев,
пришедших из лета,
плеснуло кленовое деревце краской
лимонно-горячего цвета.
Задумалась осень.
и звёзд затуманились взоры.
А где-то зима уже тайно
жемчужные ткала узоры.
Ещё не окуклились почки
в коричнево-мертвенном теле,
Но предрешено пробуждение их
в жёлто-синем апреле.

                Джокер

Ты выпал из моей судьбы,
Как из колоды – джокер красный,
В моей игре – совсем напрасный:
То ль убыл, то ль совсем не был

                Песня разлучницы

Говорила мне мама: «Чужого не тронь,
Ведь чужое – запомни! – это адский огонь».
Я хотела богатства и любви, и тепла,
И чужую любовь я к себе увела.

Я жила, словно птичка у мамы в раю.
А теперь я страдаю, слёзы горькие лью.
Возвратились ко мне чьи-то слёзы и боль,
Жжёт чужое несчастье, словно адский огонь.

Дом богатый – как клетка. Муж немилый постыл.
Только адский огонь не потух, не остыл.
Прочь ты, горе-злосчастье, мою душу не тронь!
Но сильней разгорается адский огонь.

От немилого мужа – дочь,  не в радость, моя,
Но, жалея, твержу ей утром каждого дня:
«Строй сама своё счастье, а чужого не тронь,
Потому что чужое  – это адский огонь».
 
                Аллитерация полдня

Над полуденным лугом летала блаженная лень.
Светотень от неё на лиловый легла колокольчик.
И он вздрогнул, и тихо сказал: «Тили-тень!»
И ему кто-то тут же ответил меж кочек.
То был ласковый лепет травы не затронутой ветром,
То был липовый лист, отлетевший далёко от ветки.
И весь луг, напоённый душистой отрадой безмерно,
В моей памяти ставил лучистые жаркие метки.

                Прощание с летом

Лето уходит медленно,
Маленькими шагами.
В лес облаченье медное   
Солнце  кладет кругами,
И за вуалью белою,
Прячет свой лик румяный.
Этой вуалью пенною
Ветер играет пьяный.
Долом туман кочует:
Чью покрывает кражу?
Тучи, беду почуяв,
Мчатся, ища пропажу.
Крадено иль потеряно?
Нет, ушло добровольно.
Смотрит ветер растерянно.
Капает дождь невольно.
За суетой прощания
Сердце не замечало,
Как красотой отчаянной
Осень нас приручала.
 
                Страда бессонницы

Начинается веселье не ко времени,
Спать пора, а у меня – страда.
Полночь бьёт кукушкою по темени,
А вокруг – огромная страна.

Как мотор, безумный и отчаянный,
Бьётся сердце Родины – Москва.
А над нею - сполохи печальные,
И рекламы огненный оскал.

А моё «веселье» – дума горькая -
Паче хмеля голову дурит:
Как же мы тебя столицу горнюю
Продали богатым и дурным?!

Словно в искупленье своей глупости
Снова кроем златом купола.
Только стадо Божие кому пасти?
Деспот –  да не слышит: «Eis Polla...»!

Нет вождей, поводырей и пастырей –
Только маски, куклы и враги.
Русь им – не мила: всё смотрят на сторону.          
В кошельке у нас – одни долги.

Спят правители, храпит народ измученный
Только я, безумная, не сплю.
Что же там, за временной излучиной?
Я – надеюсь. Верю. И терплю...

                13 июля 1972   

В то лето горели леса Подмосковья.
На пику июля взметнулась звезда
И там распахнулась невиданной скорбью,
Мне счастьем она показалась тогда.

Горели леса. Дым стоял над столицей.
И в чаде, и в пепле я чадо зачла.
Слова написались на чистой странице,
Но что написалось там – я не прочла.
 
                Снег

На серую безрадостную жизнь,
Как утешенье снег свалился с неба.
Так нищий обретает ломоть хлеба.
Так старость слышит нежное: «Держись!»

«Февраль. Достать чернил и плакать», –
Я в эти дни твердила много раз.
О, снежный ломоть, сладостная мякоть –
Отрада для души, для губ, для глаз.

Снег безрассудно кружится над нами,
Чтоб грех очистить, чистоту создать.
Бог говорит: «Вот видите – Я с вами.
Примите тишину и благодать».
 
                Пора эстрады

Была в поэзии пора эстрады,
Ломились все в Политехнический музей.
На улицах, на площадях – везде
Стихи резвились вольно, без ограды.
На почве восхищенья и восторга
Росли таланты, как грибы в лесу.
Народ, поэтов из себя исторгнув,
Свободных слов пил свежую росу.
Клубились очереди возле книжных лавок.
В метро мелькали томики стихов.
Поэзия по СССР прошла как лава,
И славою наполнила с лихвой
Страну, которая ещё была в разрухе.
Едва ли раны зализать успев,
Страна рванулась в космос. Сила – в духе.
А дух восстал – поэзии посев.
Поэзия ускорила движенье
Познанья, созиданья и любви.
А Русь всегда – или самосожженье,
Иль утвержденье вечностных глубин.
Так сорок лет с войны мы мирно жили
С поэзий, с надеждой и с мечтой.
Потом – единым махом сокрушили
Всё, что нас делало великою страной!
 
                Вечер

Дождь прошёл и посветлело
 к вечеру у нас.
День был хмурым и холодным,
 но в последний час
засверкало где-то солнце
 за спиной у туч
и на головы деревьев
 пал последний луч.