Пародии

   Как пахла осень

 (Пародии и дружеские
 подражания на стихи вятских поэтов)

 Предав забвению тревоги,
 Я пью чаи и лимонад,
 Кругом - разбитые дороги,
 Которым вряд ли кто-то рад.
 Владимир Семибратов (без названья)

 Писатель

 Предав забвению тревоги,
 Писал я день и ночь подряд
 Рассказы, пьесы, монологи,
 Которым был никто не рад.

 А как-то, выпив лимонаду,
 Я над бумагою затих,
 Решился взяться за балладу,
 Ну, на худой конец, за стих.

 Но обиваючи пороги
 Редакций всяческих газет,
 Узрел разбитые дороги,
 Где для поэта шансов нет.

 Теперь пишу без настроенья,
 Я  ж не могу, чтоб не писать,
 Пишу детишкам сочиненья
 И, говорят, пишу на «пять»




 Поэту быть убиту за стихи,
 А воину - от пики или стрел,
 А пахарю – упасть возле сохи,
 Отдав земле все силы, что имел.
 А я вот не поэт, не хлебороб,
 И воином был в давние года,
 Мне смерть любую ладно, только чтоб
 Родные не сгорели со стыда.
 Владимир Семибратов  «Удел»

 Не у дел

 Я по натуре, ладно, пессимист,
 И смерть любую с радостью приму,
 Но я не космонавт, не альпинист,
 И не берут меня солдаты на войну.

 И я не депутат, не журналист,
 Не член правительства,
             не летчик, не сапер,
 Не каменщик, увы, не трубочист,
 И даже не пожарный, не шахтер.

 И даже не электрик, не таксист,
 Не оператор на какой-нибудь АЭС,
 Не химик, не банкир, не террорист,
 Не мент и не сотрудник МЧС.

 Опасных дел полно на этом свете,
 Но мне от них погибнуть не дано,
 Меня могли бы шлепнуть как поэта,
 Да, видно, не считают за него.




 Каков был лес, как пахла осень?
 Писать тебе – ты лазил по кустам,
 А я блеснил немного, мок и бросил,
 Костер разжег на радость пастухам.
 Федор Кощеев  «К чертовой яме»

 Как пахла осень?

 Ты помнишь, в детстве, дальние походы,
 С тех пор прошло уже немало лет,
 Костер, палатки, происки погоды,
 И где-то в кустиках банальный туалет.

 Вы всем отрядом щук тогда блеснили
 И пастухам толкали в полцены,
 А по нужде в те кустики ходили,
 Природы-матушки достойные сыны.

 Каков был лес? И чем там пахла осень?
 Писать тому, кто лазил по кустам...
 Сдается мне, что хобби ты не бросил,
 И до сих пор бываешь часто там.





 Он на проталинке прилег,
 Кругом светло: луна,
 Погрыз ольху, вздремнул чуток,
 А ночь еще длинна.
 И делать нечего. Русак
 По берегу прошелся,
 Ворона крикнула: - Дурак!!!
 Какой храбрец нашелся.
 Александр Скорняков «Заяц весной»

 Свидетель

 Кругом светло: была луна,
 В лесу, конечно, страшно,
 А ночь поганая длинна,
 Несносна и ужасна.

 Сидела птица на кусту,
 Дремала, как дурная,
 А заяц грыз себе ольху,
 От страха умирая.

 Ворона крикнула: - Дурак!!!
 Зайчонок сделал: Пр-р-р!
 Но делать нечего. Русак
 Пошел искать сортир.

 Он на проталинке присел,
 Наверно, испражнялся,
 А в двух шагах поэт сидел –
 Природой восхищался.





 Такое горячее время,
 Нет времени жарче страды...
 И валит лафетчик на землю
 Отменного хлеба пуды.
 Олег Альчиков «Страда»

 Подражание

 Такое горячее время,
 Сегодня у нас банный день,
 Вразвалку идет тетя Феня,
 Чтоб веничком снять с тела лень.

 Чтоб освежиться душою...
 Ведь жарко в деревне в покос,
 И падают черной волною
 На плечи пять фунтов волос.

 А пацаны – быстрой тенью –
 За нею следят из ботвы,
 И валится лифчик на землю,
 Роняя на пузо пуды.

 Такая у нас тетя Феня,
 Ну, прямо, кустодьевский тип...
 А вот за стихотворенье
 Читатель меня пусть простит.




 Давай расстанемся светло,
 Без слез, страданий и сомнений,
 Без суеты, угроз, волнений...
 Давай расстанемся светло.
 Елена Иванова

 Еще темно

 Давай расстанемся светло,
 Без слез, угроз, без канители,
 Без дележа кастрюль, постели...
 Давай расстанемся светло.

 Давай расстанемся светло,
 Без поливания водою,
 Без матерщины, мордобоя...
 Давай расстанемся светло.

 Давай расстанемся светло.
 Без причитаний твоей мамы,
 Без костылей, фингалов, драмы...
 Давай расстанемся светло.

 Давай расстанемся светло.
 Ведь я ж тебя просила, Митя!
 А ты ответил: «Извините,
 Ложитесь спать. Еще темно».




 Как ветер снегом плюется
 И сердце отчаянно бьется,
 Когда ты на лыжах, как птица,
 Несешься с горы крутой.
 Татьяна Власова «Ах, какие зори на Вятке»

 На лыжах, как птица

 Ветрище кряхтел и плевался,
 Он кашлял, чихал, но затих,
 А я вот давно собирался
 Ответить на этот вот стих.

 Пишу. И уж чувствую – бьется
 Отчаянно сердце в бреду,
 Мерещится, будто несется
 Корова Буренка по льду.

 Я знаю – такая работа –
 Стихами я балуюсь сам,
 Но в голову лезут ворота
 И тот простодушный баран.

 И как-то пришла ниоткуда
 Картина, что смысла полна:
 Огромная лавка, посуда,
 И толстая попа слона.

 И шел я дорогой нах хауз,
 И эти стихи сочинял,
 Но тут легкомысленный страус
 На лыжах меня обогнал.



 Каждому снится что-то особое:
 Летчику – звезды, небо высокое,
 Снится мальчишке Папанин средь льда,
 Ко мне же приходит во сне... красота...
 Татьяна Власова  «Снится мне Вятка»

           Три сестры

 Старшая как-то во сне увидала,
 Что будто она Гризодубовой стала,
 И будто бы Сталин ее целовал,
 Усами, проказник, ее щекотал.

 Средней приснилось, что будто в кино
 Она с Михалковым вкушала вино,
 И будто за нею ухаживал Гафт,
 На ней же был розовый шелковый шарф.

 А третьей сестре снилась лишь красота:
 Вятка весною в районе моста,
 Снился девчонке рыбак среди льда,
 Который кричал: «Таня! Таня! Сюда!»






         Красный Питер. Над туманной Невкой
 Звезды на буденовках не спят,
         И, сжимая в пальцах жестких древко,
 Цокает копытами отряд.
 Наталья Мельникова «Красный Питер»

 Про красного Петьку

 Звезды на буденовках не спали,
 Им нельзя в такое время спать,
 Пуговицы тоже не дремали,
 Пуговицы встали дружно в ряд.

 И ремень на талии, и пряжка,
 Даже шпора в черном сапоге,
 В бой готовы все, и только шашка,
 Нервничая, билась по ноге.

 Цокали копытами кобылы
 Древко жестко пальцами схватив,
 Их отряд шагает, полон силы,
 Напевает радостный мотив.

 Только Питер (по-простому, Петька)
 Над махновской девкою затих,
 В красной морде Питера издевка,
 Он, наверное, Наташкин вспомнил стих.





 Улетая в небо по ночам,
 Я блуждаю странами чужими,
 Ты скажи, жила я раньше там?
 И какое там мне дали имя?
 Наталья Мельникова
         «На покров звонят колокола»

 Ответ

 Я помню – ты летала по ночам,
 И поднималась в небо выше,выше,
 Блуждала по нездешним городам
 В романе у Булгакова, у Миши.

 Я помню, что летала ты верхом
 На борове над Родиною нашей,
 Была ты абсолютно нагишом
 И звали тебя, кажется, Наташей.




 А нам сегодня хорошо,
 Пусть завтра будет плохо,
 Хочу еще! Хочу еще!
 До крика и до вздоха.
 Екатерина Суворова
         «Два бесшабашных вора»

 Кстати и некстати

 Ты рано утречком пришел
 И съел обед и ужин,
 Потом сказал: “Хочу еще!”
 Как будто был мне мужем.

 Я, возмутясь, как закричу
 На выдохе и вдохе:
 “Езжай-ка, милый, ко врачу.
 Тебе же будет плохо.”

 А ты: “Мне очень хорошо!
 А будет еще лучше,
 Давай-ка что-нибудь еще...
 И что-нибудь покруче”

 Потом, обнявши за плечо,
 Свалил меня в кровати...
 “Хочу еще! Хочу еще!” –
 Шептала я некстати.




 Мы были здесь.
 Ты был так грешно нежен.
 Теперь со мной осталась наша тайна.
 Чтоб не заметил кто ее случайно
 Храню в груди ее, меж спелых двух черешен
 Екатерина Суворова «Тайна»

 Тайна случилась ночью

 Мы были здесь.
 Ты был так тих и грешен,
 И не услышал мой смущенный зов,
 Уснув вчера меж спелых двух черешен,
 Проснулся меж огромных арбузов.

 Я и сама боюсь до них коснуться
 И потревожить вольно иль невольно,
 А ты, проснувшись, все не мог очнуться,
 От счастья делая мне радостно и больно.




         Ты оглянись, пришли не те,
 Кого ты так ждала,
 И руку подали в беде
 Чужие. Поняла?
 Екатерина Суворова «Не осуждай»

 Поняла

 Не шли ни эти и ни те,
 Кого ты так ждала,
 И чисто вымыла биде
 И стены санузла.

 Тебе не подали руки
 Свои. Ну, не беда!
 Но ты, обидевшись, стихи
 Пришла писать сюда.

 Писала долго, как могла,
 Глядя с тоской в окно,
 И тут внезапно поняла,
 Что наша жизнь – г...



            Свет волшебный излучая,
            я к тебе не загляну.
            Никому не завещаю
            помнить имя Альфинур.
            «Никому не завещаю» Альфинур Гильмутдинова

     Альфинур

 Свет волшебный
 излучая,
 ослепляя
 разных дур,
 шла по улице
 простая
 поэтесса
 Альфинур.

 Свет волшебный
 излучая,
 с нимбом,
 словно у Христа,
 шла,
 дорогу освещая,
 с завещаньем
 в три листа.

 Этот свет
 превозмогая,
 я фонариком
 мигну,

 а она мне
 отвечает:
 «Я к тебе
 не  загляну».

 Уж на что луна
 большая,
 в споре с ней
 и та сдалась..
 вот какая
 неземная
 у нас тетя
 завелась!





         Доброй ночи Вашим плечам,
 Доброй ночи Вашим глазам,
 Доброй ночи комнате Вашей,
 Где накрыта лампа рубашкой.
 «В сумерках»  Ирина Варламова

 Случай в ночи

 Я  услышал в ночи звуки жутких  сирен,
 Глядь – увозят соседа на «скорой»,
 Я кричу: «Что случилось-то, Ген?
 И в больнице ты будешь которой?»

 Но тут понял по грустным глазам,
 По плечам и по страшным ожогам,
 Что случился пожарище там,
 За уютным соседским порогом.

 Я спросил: «Загорелось-то как?» –
 Мужика, здесь гулявшего с шавкой,
 Он ответил, поправив пиджак:
 «Да светильник накрыли рубашкой»






         Город сегодня – глух,
 Город сегодня – нем,
 Воздух в нем – горько сух,
 Город ослеп совсем.
 Елена Иванова

 История болезни одного города

 Он был от рожденья глух,
 Он был от рожденья нем,
 Его подбородок вспух,
 А волос облез совсем.

 Он нюх потерял недавно,
 Отвисла в слюнях губа,
 И нос переходит плавно
 В угреватую плоскость лба.

 Головою ушел он в плечи,
 Дряблый отвис живот,
 Ноги тонки, как свечи
 Коленками - наоборот.

 В движениях он весь гнется,
 Глазами – давно слепой,
 Я думал: какое уродство!
 А это был город мой.





 «...Тебя лаская, думаю все чаще...»
 Елена Иванова

 Горе от ума

 Вот раньше я не думала так много,
 Был дом, земля, родители, дорога,
 Ласкать кого? Да боже упаси!
 Не веришь? Да любого тут спроси.

 Пришла пора, я начала ласкаться,
 И сразу как-то стала в жизнь врубаться,
 И лишь тебя коснусь одной рукою
 Во мне все мысли восстают горою.

 Тебя лаская, думаю все чаще:
 Что значит жизнь? А смерть? А счастье?
 И чем мое ласкание сильнее,
 Тем становлюсь я все умнее и умнее.

 Что? Где? Когда? Почем и сколько?
 Все думаю, все думаю. И только
 Уходишь ты, я всей своей натурой
 Себя, о счастье, ощущаю... дурой.




         Все ярче отблески огней
 В тяжелом сумраке затона,
 Вода свинцовей, холодней,
 Сегодня Вятка вне закона.
 Назавтра закуют ее
 За ясность лета, за безбрежность...
 Людмила Панкратова

 Криминальная хроника

 Во глубине Уральских груд
 Хранила гордое терпенье,
 Но настучал какой-то плут,
 Что за рекою преступленье.
 Я знал, я видел неизбежность,
 За ней следили уж давно,
 Инкриминировав безбрежность
 И ясность лета заодно.
 По двум статьям УКа ходила,
 Свинцом и холодом дыша,
 Но ярким отблеском светила
 Ее тяжелая душа.
 Еще вчера была в законе,
 А нынче в розыске. И вот
 Она повязана в затоне,
 Ну и посажена под лед.
 Но я спокоен, дни пройдут,
 Закон диктует ей природа,
 Оковы тяжкие падут,
 Весна наступит и... Свобода!




         А в Сибири погибают реки,
 Всю тайгу продали с молотка,
 Мир вам, люди вятские, вовеки,
 Добрых дел и счастья на века.
 Геннадий Тептин

 Вовеки на века

 Засорились берега Гудзона,
 Лес в Бразилии и тот мгновенно сник,
 Рухнул в атмосфере слой озона,
 Льды Гренландии сползли на материк.

 Люди в Африке закорчились от СПИДа,
 Отравились рыба и зверье,
 Вся планета не имеет вида,
 Докатились! Боже! Е-мое!

 Я ж предупреждал, что гибнут реки,
 Что тайгу продали с молотка,
 А теперь чего  ж? Осталось это...
 Как его? Ну, счастья на века.



         Знаете, весна – большой художник,
 И по стилю – строгий реалист,
 Вот нарисовала солнце, дождик,
 Ветку, бусы почек, первый лист...
 От ударов весел реки шумны,
 Зори розовы и глубоки,
 Вынула весна тебя из шубы
 И отдала мигом в лепестки.
 Да, весна – большая оптимистка,
 Холит первой зелени руно,
 По ее наказу солнца искры
 Превратятся в спелое зерно.
         «Весна»   Е.Буков

 Случай с поэтом

 Знаете, ведь я – большой художник,
 А по стилю – строгий реалист,
 И пускай мне не кричат: «сапожник»,
 Я, как зори,  и глубок, и чист.

 Как по депутатскому наказу
 Я из почки вышел в лепестки,
 Только мучает меня одна зараза,
 Разрывает душу на куски.

 Меня вынули вчера из полушубка,
 Отобрали ценное руно,
 Ну, я думаю пока, что это шутка,
 Я ведь оптимист, мне, в общем, все равно.

 Я тогда им возразить пытался,
 От ударов были улицы шумны...
 Что-то я сегодня расписался,
 Это, видно, происки весны.





         Я бы любить хотела
 Чью-то беду и душу,
 Чье-то лицо и тело,
 Только влюбляться – трушу!
 «Трусиха»  Екатерина Суворова

 Я бы... если бы...

 Я бы любить хотела,
 Только влюбляться – трушу,
 Я бы серьгу имела,
 Только жалею уши,
 Я б целовать умела,
 Только немеют губы,
 Я бы чего поела,
 Но заболели зубы.
 Я бы убить хотела,
 Только боюсь кровищу,
 Я бы разбогатела,
 Если бы дали тыщу,
 Принца бы я искала,
 Только зачем он нужен,
 Я б мужика обругала,
 Если бы был мне мужем.
 Я бы судьбу сложила,
 Только зачем-то рушу,
 С пародистами?
 Я бы дружила.
 Только Тепин не лез бы в душу.





         Я пришла к тебе – вот потеха,
 Ты не ждал этой дерзкой шалости,
 Я хочу умереть от смеха,
 Только б не от тоски и усталости.
 Екатерина Суворова

 Фаталистка

 Я решила – пора скрестить руки,
 Но не знала такого дела,
 Умереть от тоски и скуки
 Почему-то я не хотела.

 Я пришла к тебе. «Есть проблема».
 Ты не ждал меня, вот потеха.
 «У тебя есть Хазанов Гена?
 Я хочу умереть от смеха»

 А потом попросила тише:
 «Мне от смеха погибнуть хочется,
 Может, есть Евдокимов Миша,
 От него тоже ведь ухохочешься?»

 Ты не мог мне сказать ни слова,
 Ты не ждал такой дерзкой шалости,
 Поняла я тебя, непутевого, -
 Ты умрешь, мой дружок, от усталости.





 Так лучше в платье быть простом,
 Пить водку прямо в центре Рима,
 За русский снег, за милый дом,
 И за Россию – все едино.
 «Рим»  Наталья Мельникова

 Пьянка в Риме

 Была я как-то в центре Рима,
 Не в Колизее, не в кино,
 А на ступеньках магазина,
 В котором продают вино.

 Здесь я взгрустнула о былом...
 И вдруг мысля: пойду напьюся.
 Решила пить за снег, за дом,
 За мамку, за соседку Дусю,

 За небо мирное пила,
 За Родину, за Сталина не стала,
 За Борьку выпить мысль была,
 Но эту мысль я отогнала.

 Простое ж платьице носила,
 А все едино – напилась,
 Прости, немытая Россия,
 Ты ув-важаешь с Римом нас?




 Вот примолкло совсем застолье,
 Гумилевской витает слог,
 Пусть останется вечной болью
 То, что каждый из нас не смог.
 Наталья Мельникова

 Меньше надо пить

 Вот примолкло совсем застолье,
 Все «косые» рванули спать,
 Жена ночью промучилась болью –
 Мужа было уже не поднять.

 Он, конечно, еще пытался,
 Но был пьян и не чуял ног,
 Надо ж, здорово нализался...
 Вот поэт Гумилев... Он бы смог.





 Междугородной долгою дорогой
 Не хочется мне ехать недотрогой,
 Услышь – едва лишь март взошел в зенит,
 В душе капель апрельская звенит.
 «В дороге» Г.Кустенко

 Недотрога

 Междугородной долгою дорогой
 Не хочется мне ехать недотрогой,
 И я решилась, мучаясь сомненьем, -
 Займусь-ка лучше легким поведеньем.

         Накрашу губы, в сеточку – чулки,
 Немного жвачки, тени, каблучки,
 С работы отпрошусь, деньжат займу,
 И юбку покороче, нижнее сниму,
 И маленькую сумочку, и черные очки,
 И сигарету тонкую.
         Держитесь, мужички!

 Я вам устрою, парни, канитель...
 Но зазвенел кастрюлями апрель,
 Март измотал, соблазнами маня,
 Так что не трогайте дорогою меня.





         Не предала, не украла,
 Не досаждала соседке,
 Жизнь за собой растеряла,
 Как апельсины из сетки
 Светлана Сырнева

 Такова жизнь

 Однажды взяла и украла
 Огромную сетку лимонов,
 И долго потом убегала
 От надоевших мильтонов.

 А дома я всем досаждала,
 Особенно Нюрке-соседке,
 Когда на глазах поедала
 Лимон за лимоном из сетки.

 Соседка мне что-то сказала
 И хлопнула дверью. Досада.
 Я жизнь по кусочку срубала,
 Так мне, поэтессе, и надо!





 Помнится раннее рано:
 Пристань, помои тумана,
 Пресная в речке вода.
 Светлана Сырнева

 Родное

 Помнится раннее что-то:
 Пристань, бутылка, стакан,
 Катер с названьем «калоша»,
 Словно помои туман.

 Сигналя сиренами звонко,
 «Калоша» в помои пошла...
 Речушка с названьем Говенка...
 Как все же она хороша!





         Как собака я привыкну
 Быть с тобою всюду рядом,
 К подоконнику приникну
 Кошкой, с вечно ждущим взглядом.
 Ольга Журавлева

 Превращения

 Для тебя я стану кошкой,
 Пташкой для тебя зальюсь,
 Мухой стану на окошке,
 Змейкой в мусоре завьюсь.
 Как овечка снова буду
 Приходить к тебе из стада,
 Уподоблюсь я верблюду,
 Превращусь в любого гада.
 Я волчицей врежусь в горло,
 Как пиранья стану злючей,
 Я как страус стану гордой
 И, как еж, буду колючей.
 За тобой пойду по следу
 Самой преданной собакой,
 Ты кормил меня лишь в среду,
 Да и то какой-то бякой.
 Взглядом, вечно что-то ждущим,
 Ты назвал меня коровой...
 Так что, может, будет лучше
 Мне остаться... Журавлевой.



        И уже уютно в нашем доме,
        В нашем доме, где любовь живет,
        Где сынишка вдруг нахмурил брови
        И пошел. И ты кричишь: «Идет!»
        «Начало»  Ольга Журавлева

 Конец

 Надо было ехать ко свекрови.
 Что теперь нас в этом доме ждет?
 Вот проснется сын, нахмурит брови,
 И ты крикнешь: «Прячемся! Идет!»

 И уж неуютно в нашем доме,
 Да и дом давно уже не наш,
 Если пьяный сын не свалит на ночь к Томе,
 Значится, сегодня нам – шабаш.





 Или что-то недодали в детстве,
 Или жил как во сне – наяву,
 Все гляжу, не могу наглядеться,
 На цветы, на кусты, на траву.
 Андрей Логвинов

 Судьба

 Все гляжу – время плакать и злиться,
 Все в глазах, как во сне – наяву,
 С клена падают ясеня листья
 На цветы, на кусты, на траву.

 Вот ведь жил и не видел такое,
 Вроде жил втихаря, как бы спал,
 Может, кто-то в родне пил запоем?
 Может, сильно с кровати упал?

 Иль затрещины бил мне папаша?
 Вроде нет? Не слыхать и молвы.
 Почему же в глазах эта каша
 Из кустов, из цветов, из травы?

 Может, что-то недодали в детстве?
 Может, школа опять подвела?
 Все гляжу на себя... Куда деться?
 Видно, мамка таким родила.