Органистке

Звучит в небесной ночи великан,
Залечивая и врачуя раны,
Звучит от дола до небес орган,
Такое в силу одному органу.

В нем воздух замкнут в меди плотных труб,
Покрыт слоями пыли сероватой,
Лады и тембры переносят вглубь
Веков великой времени кантатой.

Река течет из странной пустоты,
Укрытой отголосками реликвий,
Витраж живет осколком красоты
Возвышенной, к которой мы привыкли.

Не различаем разницы Страстей
От тех, в которых, как в грехе погрязли,
Мы в вечном положении детей,
Стоящих пред времен чудесной вязью.

Орган. Столпы небес сошлись на нем,
Вдохнули волны счастья и печали,
Наполнили смиреньем и огнем,
И жизнью, той, что теплилась в начале.

Он то свирелью скромною поет,
То оживляет смертных, громогласен,
В нем и смиренье, и души полет,
И голос его благостен и ясен.

О, Органистка! Твой орган – душа!
И ты, найдя в себе многоголосье,
Идешь по клавишам, идешь – за шагом шаг,
А в людях души зреют как колосья.

Мотет, токката, фуга и хорал,
Прелюдия, концерт – органа жанры,
Они приходят, уводя в астрал,
Где остинатность возвращает в мантры.

Там вдохновение рождает новых Ванг,
И прозревают те, кто были слепы,
И в них звучит, сходя с небес орган,
Крепя навеки вековые скрепы.

Голосоводье. Веды голосов.
Полифоническая ткань. Тектоник.
В нем зовы ветра, тишина лесов,
Деревьев шум, осенних листьев сонник.

В нем что-то, что не мне сказать, увы! –
О чем я сожалеть не перестану,
Что от ушедших к нам идет, живым,
И что дано лишь одному Органу.